улыбается. Она показывает большой палец вверх, и тот кивает. Мариса все еще спокойно лежит на коленях. Джейк одной рукой гладит девушку по волосам, и хотя именно это он и должен делать, Кейт чувствует приступ ревности. Но она отмахивается от этого ощущения, садится на верхнюю ступеньку и начинает листать страницы дневника Марисы.
Дневник начинается с записи: «Дом оказался идеальным», – и пока Кейт читает, она постепенно осознает, что Мариса рассказывает о том самом дне, когда впервые приехала на Ричборн-террас, а Кейт показывала дом и их прервала залетевшая в кухонные двери сорока. Если не учитывать это событие, все остальные моменты Мариса видит совершенно иначе. Почти не упоминает Кейт и даже не использует ее имя, там ничего нет о суррогатном материнстве. Переворачивая страницы дневника, Кейт вспоминает тревожные сцены их жизни, пересказанные с искаженной точки зрения Марисы, которая вычеркнула Кейт из повествования, назвав ее «квартиранткой» в собственном доме. Выдумала несуществующие отношения с Джейком. Их встреча в кафе названа свиданием. Она даже написала о том, что Джейк занимался с ней сексом, что вообще не могло быть правдой, ведь он каждую ночь спал в одной постели с Кейт, а не Марисой, – но так указано в дневнике.
Чем больше она читает, тем явственнее чувствует, как земля уходит из-под ног. Кейт потрясена вскрывающейся правдой, но она не может остановиться, она вынуждена читать дальше. Ей мерзко узнавать подробности интимной жизни, которую Мариса себе придумала. Она не может поверить, на что пошла Мариса ради сохранения целостности собственной лжи. Истории настолько убедительны, что в какой-то момент Кейт начинает сомневаться в реальности многих событий. Может, Джейк и правда влюбился в нее? Может, они крутили роман? Но старается поскорее отогнать подобные мысли. Это все ерунда. Так ее заставляют думать грустные обстоятельства. Джейк никогда бы так не поступил. Он хороший человек. Кроме того, откуда бы у него нашлись время и возможности? Они всегда были вместе.
Нет, Мариса определенно опасная и неуравновешенная истеричка. Это галлюцинации сумасшедшей девушки. Кейт пролистывает оставшиеся страницы, и шок сменяется жалостью. Насколько, наверное, Мариса несчастная, если пошла на такое. «Не просто несчастная, а нездоровая», – поправляет себя Кейт. Им придется ей помочь. По крайней мере, стабилизировать ее состояние на оставшиеся пять месяцев беременности. И это необходимо сделать конфиденциально, без привлечения возможного вмешательства.
Кейт смотрит на часы: сейчас 21:30. Аннабель и Крис приедут в течение часа. Она уже собирается отложить дневник в сторону и пойти вниз, но тут что-то выпадает с последних страниц. Спрессованная маргаритка с пестрыми лепестками и коричневыми краями. Кейт тронута. Ведь кто-то присвоил этой мелочи ценность, равно как и воспоминаниям, связанным с этим цветком. Она начинает размышлять о прошлом Марисы, было ли хоть что-то из рассказанного ею правдой. Мариса говорила, что близка со своими родителями, у ее матери было несколько выкидышей перед рождением младшей сестры. Кейт и Джейк оказались тронуты ее историей, значит, девушка не понаслышке знает о бесплодии. Мариса сказала, что обсуждала это с матерью уже в сознательном возрасте. Или она все выдумала? Может, зря они и агентство поверили в ее рассказы? Возможно, Мариса солгала и подделала некоторые документы о прошлом, образовании или истории болезней? Выходит, они пригласили неуравновешенную незнакомку в свой дом и доверили ей ребенка, и теперь уже нет путей отступления, возможности исправить ошибку?
Желчь подкатывает к горлу, Кейт чувствует приступ тошноты. Она решает положить цветок обратно, но неловкое движение распахивает страницы дневника. На задней обложке она замечает небольшой кармашек, в котором лежит свернутый листок бумаги. Кейт разворачивает его. Это рецепт. Она щурится, чтобы разобрать мелкие буквы.
«Рисперидон, таблетки по 1 мг»
Кейт никогда не слышала о таком лекарстве, достав телефон, она дрожащими пальцами нажимает на иконку поисковой системы. Появляется ответ на запрос: «Показания активных веществ препарата Рисперидон: лечение шизофрении и психотических состояний, для уменьшения аффективной симптоматики». Проверяет имя на рецепте. Выдан мисс Марисе Гроувер шесть месяцев назад.
– Невероятно, – восклицает в ужасе Кейт.
На рецепте отсутствует отметка о погашении. Четыре месяца назад был перенос эмбрионов, и именно тогда поведение Марисы стало странным. Кейт и Джейк списали это – наивно, как она теперь понимает – на гормональную перестройку организма в период беременности. Получается, что Мариса сидела на этих антипсихотических препаратах? Но перестала их принимать, чтобы они не мешали ходу беременности?
– Не может быть, не может быть, – снова повторяет она.
Раздается звонок в дверь.
Родители Джейка уже здесь.
Кейт бежит вниз с блокнотом в руке. Звук дверного звонка взволновал Марису, она проснулась и допрашивает Джейка о том, что происходит.
Когда Кейт осторожно проходит мимо них, Мариса обнимает его за шею.
– Не позволяй ей причинить мне боль, не позволяй ей причинить мне боль.
– Я ничего тебе не сделаю, – старается спокойно говорить Кейт, насколько вообще позволяют ее страх и ярость. – Вообще-то это ты сделала мне больно, помнишь?
Джейк шикает, но неизвестно, на кого из них. Кейт открывает дверь. На пороге стоит Крис. Она испытывает прилив благодарности и облегчения, и чувствует, как начинают дрожать ноги.
– Входите, входите.
Крис заходит.
– С тобой все в порядке? – шепотом спрашивает отец. – Эта рана выглядит неважно. – Мужчина указывает на ее лоб.
– О, это… нет, все нормально. Выглядит хуже, чем есть на самом деле. А где Аннабель?
– На стоянке. Я решил, что лучше оставить ее там и пойти одному. Судя по тому, что ты сказала мне по телефону, дело срочное.
Кейт вцепляется в рукав пиджака.
– Спасибо вам.
Отец поглаживает ее по руке.
– Не стоит благодарности. Для этого и нужна семья. Сейчас мы ее успокоим, стабилизируем состояние, и ребенок будет в безопасности, не волнуйся.
Кейт быстро рассказывает о рецепте и дневнике и описывает текущее состояние Марисы. Отец кивает.
– Ага, понятно. Ясно. Сейчас во всем разберемся.
Она пропускает его в коридор, и мужчина опытным взглядом окидывает картину происходящего. Джейк, все еще прижимая голову Марисы к груди, говорит:
– Привет, пап. Прости за беспокойство.
Крис качает головой и подносит палец к губам, приказывая сыну помолчать.
– Мариса? – обращается к ней Крис, голос мягкий, но уверенный. Кейт отмечает, что впервые слышит в его голосе такую твердость. – Меня зовут доктор Старридж, и я присмотрю за тобой, договорились?
Мариса поднимает голову и смотрит на него. Зрачки расширены. Лицо доверчивое, но она слегка удивлена. Теперь она кажется спокойной, словно хочет, чтобы о ней позаботился этот незнакомый пожилой мужчина, который уже присел рядом и проверяет пульс.
