Если так, закрывать глаза телу, привлекая к себе излишнее внимание, она не стала бы. Схватила бы, что надо, и убежала поскорей.
– Тогда Жуков. Он явился на дачу первым, воспользовался возможностью и убил Турищева. Был уверен, что милиция заподозрит не его, а Иру-Эстреллу.
– Нет, – возразила Таня. – В этом случае он ни за что не проговорился бы тебе, что Ира появилась на даче после него, а не до. Не стал бы снимать с нее подозрения. Или я неправа и он настолько тебе доверяет?
– Права, – неохотно кивнула Катя. – Будь он убийцей – не проговорился бы. Он не убивал.
– Остается одна Лайма, – с удивлением констатировала Таня. – Но, кроме мифической любви к Федору, не вижу мотива. Пусть даже ей нравился Федор – сам-то он предпочитал Риту и после смерти отца наверняка бы на ней женился. Зачем это Лайме? А зачем Федору создавать ей алиби? Или у Федора с Лаймой все-таки что-то было?
– Ну, тут остается уповать на домработницу. Полухин ее скоро найдет. Он прав, мы сделали все, что могли, а оставшееся пускай додумывает сам.
Таня улыбнулась.
– Тогда не воспользоваться ли нам его советом и пойти в кино?
– Нет, – без промедления возразила Катя. – Мне гораздо больше хочется сделать кое-что другое. И тебе, не сомневаюсь, тоже.
Подруга хмыкнула.
– Да? И что же мне, интересно, хочется сделать? А то я пока не в курсе.
– Ты хочешь увидеть Иру Илюшину, – уверенно констатировала Катя. – Мы обсуждали ее со всех сторон, а даже не знаем, как она выглядит. Это неправильно!
– А я знаю, как она выглядит, – неожиданно парировала собеседница.
– Ты ее видела?
Катя, к собственному изумлению, почувствала нечто вроде обиды. Хотя обижаться было вроде бы не на что.
– Нет, не видела, – покачала головой Таня. – Но я читала ее «Живой журнал».
Катя с облегчением махнула рукой.
– Ну, это не считается. Там сплошное вранье.
– Да, конечно. Эстрелла описывает себя как высокую блондинку с пухлыми чувственными губами и роскошными формами. Я почти уверена… Ира маленькая, худенькая и неяркая. Из тех, кого не запоминают.
– Любопытная идея, – искренне заметила Катя. – Осталось ее проверить. Адрес у нас есть, и ехать недалеко. Я бы сделала это раньше, да опасалась, что меня застукает Полухин и обвинит нас с Ирой в сговоре. Но подозрения с нее сняты, так что теперь нам ничто не мешает, правильно? И время как раз удобное. Родители, я думаю, еще на работе, а сама Ира вряд ли после смерти Турищева ходит в институт. Вот и застанем ее одну.
Подруга явно ужаснулась.
– Ты что? Предлагаешь ворваться к девочке, только что пережившей страшную трагедию, и начать на нее глазеть? Ей и так плохо, а тут еще мы…
– Вот именно! – горячо вставила Катя, страшно не любившая отказываться от запавших в голову планов. – Ире плохо, и она нуждается в поддержке. Кто ее окажет? Родителей она не уважает, однокурсникам не доверяет. А вот ты наверняка найдешь нужные слова.
– Я? – с испугом переспросила Таня. – Почему я?
– Потому что… – Катя замешкалась, но все же продолжила, – потому что у тебя была сестра такого же возраста. Ты ведь жалеешь, что тогда не вмешалась, да? Не ты ли недавно сокрушалась и ахала? А теперь, получается, опять за свое? Собираешься сидеть и ждать у моря погоды? Учти – можно до самой смерти просидеть.
Если честно, Катя не была уверена, что Ире и впрямь нужны Танины утешения. Но очень уж хотелось, во-первых, посмотреть на девчонку, ради которой они провернули столько работы, а во-вторых, лишний раз расшевелить подругу. Не будь Таня запредельно пассивной, она с ее острым умом и чудесным характером наверняка многого бы достигла, а не торчала, никому не нужная, в своем дурацком архиве. Катю не покидало чувство, что в подруге есть огромный потенциал, пропадающий зря. Только как его раскрыть?
– Ты права, – немного помолчав, тихо произнесла собеседница и без малейшей паузы добавила: – Поехали?
Катя, приготовившаяся с долгому спору, даже на секунду опешила. Нет, все-таки Таня молодец! Решиться ей сложно, но если уж решила, то не откладывает неприятное ей дело на потом, а сразу берет быка за рога. А может, ей в глубине души тоже невтерпеж посмотреть на Иру?
Через сорок минут подруги уже стояли у нужной квартиры. Дом, где жили Илюшины, выглядел запущенным. Домофон не работает, зеркало в лифте разбито, с подъезде пахнет сыростью. Ну хоть звонок действует, и на том спасибо!
Дверь открылась без ритуального вопроса «Кто там?»
На пороге стояла девочка. Даже будучи морально подготовленной, Катя не могла не удивиться ее невзрачности. Настоящий воробышек – тощенький, серо-коричневый, всклоченный. Хотя при определенных усилиях внешность вполне можно было бы улучшить. Наложить хороший тон на блеклую кожу, выкрасить волосы… гмм… а вот, пожалуй, в рыжеватый. И, разумеется, вместо мешком висящего спортивного костюма надеть обтягивающее короткое платьице, подчеркивающее тоненькую фигурку. Зеленое, обязательно ярко-зеленое! Честное слово, получится конфетка!
– Мама еще на работе, – вяло пробормотала Ира, глядя сквозь собеседниц. Глаза у нее были красные.
– А мы не к маме, – объяснила Катя. – Мы к тебе.
Ира не среагировала. Казалось, она готова молчать целую вечность, погруженная в свой внутренний мир и совершенно не интересуясь происходящим. Следовало сказать что-то совсем уж неожиданное, чтобы обратить на себя внимание.
Катя небрежно произнесла:
– Зачем нам твоя мама? Старики вроде твоих предков, они ведь ничего не соображают. Настоящие дауны.
Кажется, именно так Ира выражалась в своем «Живом журнале»? Значит, ей должно понравиться.
Катя, конечно, ожидала эффекта от этих слов, однако не подозревала, что он будет столь оглушителен.
В единый миг девочка преобразилась. Глаза ее засверкали грозным огнем, а лицо вспыхнуло и побагровело.
– Сами вы дауны и ничего не соображаете! – срывающимся голосом, в котором слышались слезы, закричала она. – А родители – это… это главное, что у нас есть. Они все понимают, все! Никто другой не поймет, ни один человек – только они! Остальные люди думают только о себе, а мама… мама обязательно поддержит, потому что ей больно, когда больно тебе, она чувствует то же, что и ты, она… она… как вам не стыдно плохо о ней говорить… да пошли вы обе, мне видеть вас противно!
Ира, отступив, резко захлопнула дверь.
Катя оторопело пялилась туда, где только что находилась девочка. Боже мой, что это было? Настоящий гром среди ясного неба, проснувшийся в одночасье вулкан. Кто бы мог ожидать?
Немного опомнившись, она повернулась к подруге – и обнаружила, что та улыбается.
– Я
