Домбаи поблагодарил Форбата за сообщение, и тот, взяв под руку жену, повел ее в спальню, а Домбаи остался наедине с Юдит.
Домбаи не понимал, что с Карой: он уже раза три звонил ему, но секретарша всякий раз отвечала, что полковник уехал на виллу Калди. Между тем капитан Хорват только что сообщил Домбаи, что Кара не приедет. Домбаи взглянул на Юдит. Девушка не плакала и сидела, сжав губы.
— Как ты думаешь, почему профессору понадобилось так вот кончать свою жизнь?
— Понятия не имею, — тихо ответила девушка. — Все это просто невероятно. Ведь он так любил жизнь.
Они долго говорили о профессоре, но объяснения случившемуся так и не нашли.
— Странно еще и то, — заметила Юдит, — что он не оставил никакого письма.
— Вероятно, он совершил это в состоянии аффекта. А где Кальман?
— Не знаю. Он ушел из дому вскоре после моего приезда. А я все тебя ждала, ты же обещал заехать, да так и не появился.
— Много других дел вклинилось. Кстати, о чем ты хотела поговорить со мной? — спросил Домбаи, хотя уже догадывался, что собирается сказать ему Юдит. И он не ошибся: неуверенно, запинаясь, Юдит рассказала Домбаи неизвестные ему подробности из жизни Кальмана. Они были настолько неожиданны, что, услышав их, Домбаи долго не мог прийти в себя.
— Невероятно! — выдавил он наконец из себя. — Если бы это рассказала не ты, я бы не поверил. Фантастично!
Юдит с надеждой схватила Домбаи за руку.
— Скажи, ему ничего не будет за это? — спросила она. — Ведь хоть ты-то поймешь его и поможешь ему?!
— Я-то пойму, — проговорил Домбаи, — но поймут ли другие — вот в чем вопрос. Не должен был он так долго молчать. А теперь все так осложнилось. Видишь, к чему приводит недоверие!
Юдит молчала, уставившись куда-то перед собой.
— Не один Кальман виноват в том, что он не верил вам, — тихо обронила она.
— Надо найти его. А пока ты садись и напиши все, как если бы Кальман поручил тебе сделать официальное заявление.
Юдит заколебалась.
— А ему не будет хуже, если я все это напишу?
— Не глупи! Слушай, что я тебе говорю!
В это время в комнату вошел Явор и попросил Домбаи выйти.
— Успокойся, Юдит, и напиши все, о чем я просил тебя, — повторил Домбаи. — Ну, что нового? — спросил он Явора, когда они вышли в соседнюю комнату.
— Это убийство! — коротко сказал тот.
— Не может быть! — Домбаи был потрясен.
— К сожалению, да, — подтвердил свое заключение Явор и прошел вперед. Он распахнул дверь кабинета. Трое криминалистов миллиметр за миллиметром обследовали паркет и ковер. Высокий худощавый полицейский врач, склонившись над трупом, тщательно в лупу осматривал шею старого профессора.
— Убийство, — произнес и он, увидев входящего Домбаи, и выпрямился. — Полагаю, что убит старик каким-то быстродействующим ядом.
Явор схватил Домбаи за руку.
— Осторожно! Не наступи на ковер! Я представляю себе все это так: жертва и убийца стояли в момент убийства у стола. — Явор прошел немного вперед, к столу, там остановился. — Вот здесь Калди, — показал майор, — здесь убийца. Вероятнее всего, они разговаривали. Здесь же убийца насильно ввел профессору яд.
— Как? — удивленно спросил Домбаи. — Я не понимаю, как можно насильно ввести в кого-то яд?
— Не знаю. Это, правда, только предположение, хотя и вполне реальное, — сказал майор. — Подойди сюда.
Домбаи подошел, а Явор, словно режиссер в театре, стал отдавать распоряжения:
— Встань сюда. Ты будешь в данный момент Калди, я — убийца. Конечно, не забывай, что профессор был более стар и менее расторопен. Мы оба стоим, опершись о стол, и разговариваем. В какой момент точно произошло убийство — я пока не могу сказать; возможно, когда они прощались…
Домбаи внимательно следил за каждым движением майора. Явор закурил, спрятал в карман портсигар и подошел ближе к Домбаи. И вдруг он выдохнул табачный дым прямо ему в глаза. Домбаи инстинктивно зажмурился, а Явор в этот момент правой рукой схватил его за горло и, выставив вперед колено, попытался повалить хватающего ртом воздух Домбаи на спину, и тот едва успел уцепиться за стол, чтобы удержаться на ногах.
— Вот видишь! — воскликнул Явор. — Ты совершенно беззащитен. Ты не можешь ни кричать, ни обороняться, и даже рот у тебя открыт. Так что я могу без труда влить в твой открытый рот моментально действующий яд.
Домбаи ощупал шею и выругался.
— Ну и дурацкие же у тебя шутки! — проворчал он.
— Не сердись, — виновато сказал Явор, — мне не хотелось, чтобы ты испортил эксперимент, поэтому я умышленно не предупредил тебя, что собираюсь делать! По-моему, в сигаретном дыме содержался какой-то препарат, раздражающий слизистую оболочку глаз. А теперь взгляни на шею Калди. На ней же совершенно отчетливо видны следы удушения. Конечно, химический анализ и вскрытие могут как-то изменить некоторые детали моей версии, но в одном я твердо убежден: мы имеем дело с убийством. Между прочим, на ковре остался след от тела, которое убийца волочил к креслу, — ворс ковра примят.
Все эти доказательства показались Домбаи вполне убедительными, и он сейчас думал лишь о том, кто же мог убить профессора. После короткого раздумья он подозвал к себе старшего лейтенанта Варгу.
— Самым тщательным образом обследуйте архив профессора. Тело убитого отправьте на вскрытие. А завтра утром, Явор, зайди ко мне, обсудим, что делать дальше. Убийство это по своим мотивам, по-видимому, политическое. — И, попрощавшись с Явором и его коллегами, он прошел в комнату Юдит. Девушка сидела у стола и все еще писала. Услышав звук отворяемой двери, она положила авторучку на стол и повернула заплаканное лицо.
— Я не могу понять, где Кальман, — сказала она Домбаи.
— Не беспокойся, найдется. Тебе еще много писать?
— Не знаю, — подавленно ответила Юдит. — Ты уже уходишь?
— Мне нужно к себе в отдел. Как напишешь, передай бумагу старшему лейтенанту Варге.
Но едва Домбаи ушел, Юдит снова ударилась в слезы.
Домбаи же, не найдя нигде Кары, попросил заместителя министра срочно принять его.
Сообщение Домбаи озадачило заместителя.
— Кто, вы полагаете, мог убить Калди? — спросил он.
— Понятия не имею.
— Пока в интересах расследования свои предположения держите в секрете. И прошу вас, товарищ Домбаи, впредь до последующих указаний замените товарища Кару в управлении.
— Где же товарищ Кара?
— Выполняет другое задание. С агентурными делами вы знакомы?
— Да.
— Ну вот и отлично. Усильте наблюдение за разрабатываемыми объектами, но от арестов пока воздержитесь.
— За англичанином тоже вести слежку?
— Разумеется, но очень осторожно. Ну, а теперь отправляйтесь домой и поспите. Встретимся утром, и я познакомлю вас с кое-какими деталями, вам еще неизвестными.
Шалго проснулся в хорошем настроении. Несколько минут он еще повалялся в постели, потом не спеша выбрался из-под одеяла, сунул ноги в шлепанцы, прошаркал к окну, отдернул в сторону плотную гардину и выглянул на улицу. По голым ветвям деревьев скользили солнечные лучи, безоблачное небо было необыкновенно синим. Расчувствовавшись, он залюбовался даже синим автобусом, который в этот момент сворачивал в переулок. Ну вот, он снова в Будапеште! На острове Маргит! Шалго глубоко вздохнул. Мелькнула было в голове мысль, что он затеял опасную игру, но он тут же пожал плечами: в конце концов, не все ли равно, где тебя похоронят?
Приняв ванну и одевшись, он позвонил по телефону.
— Как изволили почивать, доктор? — спросил он.
Доктор Игнац Шавош ответил, что отлично себя чувствует, его приятно поразили комфорт и культурное обслуживание в отеле. Они говорили по-английски.
Шавош приехал в Венгрию туристом под своим именем, как английский гражданин. Собственно, ему нечего было опасаться: едва ли в Венгрии было известно о его двойной жизни. Правда, во время войны он в качестве сотрудника «Интеллидженс сервис» принимал участие в движении Сопротивления, но в этом же не было ничего компрометирующего, и за это его никто не привлечет к ответу.
— У вас нет желания прогуляться ко мне на остров? — спросил Шалго. — Позавтракаем вместе, обсудим дальнейшую программу. Жду вас в ресторане!
Он положил трубку и спустился в холл. Купив в табачном киоске телефонный жетон, он вошел в будку автомата и долго затем с кем-то разговаривал.
Когда приехал Шавош, они плотно позавтракали. Шалго сообщил, что успел связаться с Карой и полковник ждет их к одиннадцати часам.
— Где? — спросил Шавош.
— В квартире одного своего друга.
Шавош поинтересовался подробностями разговора с Карой, но Шалго вместо ответа лишь ухмыльнулся.
— Вы напрасно волнуетесь, дорогой. У Кары ведь нет выбора. Да этот вариант едва ли и возникнет. Проблема в большей мере состоит в том, какие вы можете дать ему гарантии и что мы передадим из добытых им материалов французам.
