любимый адвокат уедет в Москву – перебирать бумажки в своей коллегии. Подышал морским воздухом, и хватит. Хорошего, как говорится, понемногу.
– Что тебе надо? – уставшим голосом спросила Вероника. От удара здоровенного кулака кружилась голова, перед глазами все расплывалось.
Анатолий в задумчивости потер подбородок.
– Я не совсем уверен, что ты сейчас способна выслушать мое предложение, – наконец произнес он. – Ты слишком возбуждена, и тебе следует прийти в себя.
– Говори. Я в норме.
Он машинально провел пальцами по волосам, приглаживая их.
– Жаль, зеркала нет, да? – не удержавшись, язвительно спросила Соколова. – Полюбоваться на себя нельзя!
Анатолий издал нервный смешок.
– Я уверен в себе, дорогая. И мне не нужно никакого зеркала для подтверждения того, что я в полном порядке.
– Ближе к делу, – напомнила Вероника. – Мне вот жутко интересно услышать твое предложение. Что тебе от меня надо? Денег у меня нет – откуда они у эмчээсника моего ранга? Все, что у меня есть – «однушка» без ремонта, да старенький «Ниссан». Еще пара золотых колечек. Нужно?
– Я хочу провести с тобой ночь. – Теперь Анатолий смотрел на замершую девушку в упор, словно пытаясь пронзить своим алчным взглядом. – Помнишь фильм «Непристойное предложение»? Там снимался Роберт Редфорд в роли миллионера и Деми Мур…
– Конечно, помню, – эхом отозвалась Вероника. Черты ее лица заострились, взгляд потяжелел. – Шикарное кино девяностых. Этот миллионер предложил Деми Мур переспать с ней за миллион долларов, при том, что она была замужем.
– У тебя удивительная память, – похвалил Анатолий.
– И что? Ты хочешь, чтобы я отдалась тебе за миллион долларов?
Он снисходительно улыбнулся:
– Нет, милая. Я, конечно, готов сорвать пару звезд для тебя с неба, но миллион долларов – это уж слишком. Я дам тебе свободу, детка. Не спеши отказываться. Проведя еще пару дней в этом гараже, ты поймешь, насколько заманчиво мое предложение. Не забывай, что только я могу определять условия, в которых ты находишься. Я могу забрать ведро, и ходить в туалет ты будешь прямо там, где спишь. Я могу приковать твою вторую руку. Могу приковать ноги к рукам. Могу поставить громкую музыку, и она будет звучать круглосуточно. А питаться при этом ты будешь не ухой из осетрины, а «дошираком».
– Ух, как страшно, Толик, – в свою очередь улыбнулась Вероника. – Что ж, вот и вылезла вся твоя сущность. Сущность высокомерного и озлобленного мерзавца, с зашкаливающейся самооценкой, который жаждет унизить соперника. Не гнушаясь никакими средствами, даже самыми подлыми. Хочешь сломать меня? Ну, попытайся.
– Я предлагаю тебе сделку, – мягко проговорил музыкант. – Весьма выгодную, если подумать. Одна ночь – и ты свободна. Пораскинь мозгами, девочка.
– Что мешает тебе сделать это прямо сейчас? – прищурилась Вероника. – Ради бога – оглуши меня и делай что хочешь. Ну, или подсыпь снотворное. Зачем тебе мое принципиальное согласие?!
– Я не люблю грязь, – усмехнулся Анатолий. – Ты же знаешь мое отношение к чистоплотности. Мне нужна романтическая обстановка, а не этот свинарник.
Он обвел рукой пространство вокруг себя, как будто без этого жеста Вероника ничего бы сама не увидела.
– Я хочу лицезреть твое обнаженное тело в ванной, – понизил голос скрипач, – … усеянной лепестками роз… когда горят благовонные свечи…
Вероника засмеялась, и он обиженно умолк.
– Я слишком дорого тебе обхожусь, – сказала она презрительно. – Вместо того чтобы затеивать весь этот цирк, ты мог бы снять проститутку.
Анатолий принялся ходить взад-вперед, изредка бросая на пленницу внимательные взгляды.
– Ты ничего не понимаешь. Для меня это как охота. Чем неприступней и капризней самка, тем сильнее азарт и удовольствие от того, когда она у твоих ног. А проститутки, – он делано зевнул, прикрыв ладонью рот, – проститутки слишком скучны. В тебе, детка, есть искра, и я собираюсь насладиться ее блеском. Потому что другого выхода у тебя нет. Поверь.
Вероника ничего не ответила.
– Я дам время тебе подумать, – сказал музыкант. – Что бы ты хотела на ужин, радость моя?
– «Доширак», – услышал он в ответ. – Наверное, пора привыкать.
– Ценю твое чувство юмора, – хихикнул Анатолий. – Да, еще. Если ты скажешь «да», мне нужна полная самоотдача. Фальшь я распознаю сразу, имей в виду. Мне не нужно в постели бесчувственное бревно со стеклянными глазами. Я хочу эмоций. Я хочу дикого и страстного секса, чтобы у тебя горели глаза и ты задыхалась от наслаждения.
– Не слишком ли много ты требуешь? – тихо спросила Вероника, но тот лишь подмигнул ей в ответ.
– Ну, допустим, – вздохнула девушка. – А тебе не приходило в голову, что во время этого мероприятия я убью тебя? Или ты поставишь дежурить своего усатого помощника? Чтобы он в одной руке держал свечку, а в другой, к примеру, молоток?
– Это хорошая мысль, – закивал скрипач. – Тем более сегодня ты доказала мне, что способна оказать достойное сопротивление. Что ж, присутствие телохранителя меня ничуть не смутит.
Выждав паузу, он быстро вышел из гаража и запер дверь.
– Пожалуй, мне нужна рюмка коньяка, – медленно промолвил Анатолий, глядя перед собой. К нему неслышно приблизился стоявший неподалеку верзила.
– А, это ты, Макс. – Музыкант изобразил вялую улыбку. – Подслушивал?
– Я вам спас жизнь, шеф, – заметил усатый, разминая крупные пальцы. Скрипач скривился, будто надкусил лимон.
– Молодец, что напомнил. За сегодняшнее получишь премию.
– Хочу, чтобы вы это всегда помнили. Какие у вас планы?
– Завтра вечером я улетаю в Австрию, – сказал Анатолий. – А вот тебе лучше залечь на дно, дружок.
– В Австрию? – переспросил Макс. – Тогда нужно решать вопрос с этой…
Он мотнул головой в сторону гаража.
– Простите, что даю вам советы… – понизив голос, сказал он. – Но ее уже нельзя никуда выпускать. Понимаете меня?
– Занимайся своими делами, – раздраженно бросил музыкант. – Я приму решение.
Когда охранник ушел, он подумал: «Макс читает мои мысли. Я бы по любому убил тебя, детка».
Тонкие губы Анатолия растянулись в безжалостной улыбке.
«Отдашься ты мне добровольно или нет… конец для тебя будет только один».
