Мужчина, отец Терда, вышел из автомобиля первым. Он открыл багажник, достал оттуда складное кресло на колесах и, разложив его, помог жене пересесть из машины в него. Супруга Терда-старшего утратила способность самостоятельно передвигаться на ногах уже много лет назад. Они оба сейчас были одеты в черное. Аделия все время плакала, вытирая лицо носовым платком. Они и в самом деле ездили в «Провиденс Ривер Гранд хоспитал» на опознание тела своего сына, привезенного накануне сотрудниками ФБР в больничный морг. Как и при всех предыдущих «возвратах» трупов, найденных в лесу Фартвью Вудс, данные о дате, месте и обстоятельствах обнаружения тела были сфабрикованы ФБР, не желавшим раскрывать информацию о куче мертвецов, найденных третьего февраля.
Чета Тердов в самом мрачном настроении вернулась в свой дом.
Наблюдая за ними, Патриция вздохнула и сказала:
— Пошли.
Патрик Терд родился в Провиденсе двадцать пятого августа 1982 года. У его отца Дэвида имелся книжный магазин, унаследованный от родителей и расположенный возле огромного торгового центра на окраине города Потакет. Мать Патрика, Аделия, не работала. Она стала инвалидом в результате последствий полиомиелита, перенесенного ею в юные годы. Дэвид и она в то время уже жили вместе и почти никогда не разлучались. Их жизнь была тяжелой: кроме скромного домика на Ист-Магдалена-Драйв, полученного от родителей Аделии, у них ничего не было. Незначительной прибыли, получаемой от книжного магазина, едва хватало на то, чтобы кормить семью, покупать бензин для автомобиля и оплачивать страховые взносы. Поэтому у родителей не возникало даже и мысли о том, чтобы дать Патрику высшее образование, тем более что не очень впечатляющие результаты в учебе не позволяли им выхлопотать для сына стипендию в каком-нибудь благотворительном фонде. В семнадцать лет Патрик устроился подсобным рабочим в типографию, а затем решил заняться коммерцией: он стал торговым представителем крупного издательства в Новой Англии. На своем стареньком автомобиле парень колесил по так называемому «малому кругу» и развозил литературные новинки по книжным магазинам провинциальных городков, а то и вовсе захолустных поселков. Все эти магазины были похожи на магазин его отца и тоже едва сводили концы с концами. Поэтому Патрик хорошо знал, как разговаривать с их владельцами и что им продавать.
Где и когда он попал в лапы Бену Бозу? Именно это и хотела выяснить Патриция.
Дверь ей открыл отец Патрика — Дэвид Терд.
— Агент ФБР Патриция Меланктон, — представилась она, показывая свой фэбээровский значок. — Я понимаю, что сейчас не совсем подходящий момент, но мы хотели бы задать кое-какие вопросы по поводу исчезновения вашего сына. Это очень важно, поскольку поможет нам ускорить проведение расследования и установить виновника происшедшей трагедии.
Отец Патрика, с покрасневшими от слез глазами и осунувшимся от бессонницы лицом, слабо кивнул, словно ему теперь было уже все равно, и открыл пошире дверь, чтобы впустить фэбээровцев внутрь дома.
Аделия Терд не обратила на трех вошедших человек ни малейшего внимания: она отрешенно смотрела куда-то в пустоту. В своем кресле на колесиках женщина казалась совсем маленькой, почти ребенком.
В ходе предыдущих встреч с агентами из отделения ФБР в штате Род-Айленд чета Тердов была не очень-то словоохотливой. Когда они подали заявление об исчезновении сына, он был уже полтора месяца как мертв. Однако его родители об этом не знали и были уверены, что Патрик переехал жить на западное побережье США, ничего им об этом не сообщив. Они не сомневались, что когда-нибудь сын обязательно к ним приедет. Им даже в голову не приходило, что он мог погибнуть. Как только сотрудники ФБР намекнули, что Патрика могли убить, родители сразу же замкнулись в себе и не произнесли больше ни слова.
Сегодня же ситуация была совсем иной, и Патриция рассчитывала воспользоваться потрясением, охватившим этих людей.
— Вашего сына душили и били до тех пор, пока он не умер, — сказала она. — К сожалению, у нас очень мало улик и еще меньше информации о его повседневной жизни… Во всяком случае, явно недостаточно для того, чтобы выработать какие-либо версии… Если вы хотите, чтобы мы выяснили правду, вам следует кое о чем рассказать.
Дэвид покачал головой.
— А что я могу вам рассказать? Патрик, наверное, натолкнулся на какого-нибудь маньяка, ненормального психа. А сам он был замечательным мальчиком. Просто ему в жизни не везло.
— У него были какие-нибудь друзья?
Дэвид вздохнул.
— Мой сын все время работал. Вы даже представить себе не можете, каково это — день-деньской разъезжать на автомобиле и уговаривать людей купить книги! Как минимум сто двадцать тысяч километров в год. Когда ему было заводить друзей? Да и где? На бензозаправках? В убогих мотелях?
— У него в Провиденсе имелся офис. Он приезжал вас навещать?
— Не очень часто.
— Все время работал?
— Дело не только в этом. Два года назад мы с ним очень сильно поссорились… из-за пустяка.
Дэвид помрачнел, а затем с жалостью посмотрел на жену. Со стороны было непонятно, прислушивается ли эта женщина к разговору или же ее мысли сейчас бродят где-то далеко-далеко.
Обстановка в комнате, в которой происходил разговор, была довольно убогой: истертые до дыр диваны, расшатанные светильники, дешевые картины в простеньких рамках.
— Дело в том, что Патрику вдруг взбрело в голову взяться за перо, — продолжил отец погибшего. — Видимо, встречи с издателями, посещение книжных магазинов, торговля всевозможными книгами не прошли бесследно. Он неожиданно открыл в себе писательский дар.
— Вот как! Что же произошло потом?
Дэвид нахмурил брови — так сильно, что они соединились в одну линию.
— Патрик заставил меня прочитать отрывки из того, что он написал.
— И что?
— И… — Дэвид замолчал в нерешительности. — Я не стал кривить душой и сказал сыну все, что думаю об этой его писанине. Без утайки, начистоту… Я занимался книгами намного больше, чем он, и прочитал огромное количество книг, чего о моем сыне, к сожалению, не скажешь. Короче говоря, «творение» Патрика никуда не годилось, и я посоветовал ему как следует доработать его, прежде чем идти к издателям.
— И он, наверное, обиделся?
— Не то слово. Патрик оскорбил меня, начал кричать, что я в этом ничего не соображаю и что я ему завидую. Обозвал меня неудачником и никудышным отцом. Он тогда, как мне показалось, зашел уж слишком далеко. Да и я тоже не стеснялся в выражениях и наорал на него. — Дэвид всхлипнул, с трудом сдерживая слезы.
— Это был ваш последний разговор с сыном?
— Нет-нет, к счастью, не последний. Патрик приезжал на день рождения матери.
Патриция несколько секунд помолчала. Затем она достала из своей сумки толстую папку, а из папки вытащила фотографию Бена Боза.
— Вы не знаете, был ли ваш сын знаком с этим человеком?
Дэвид Терд вытер платком глаза, надел очки и стал внимательно рассматривать лицо Боза.
— Нет, — ответил он. — Я его никогда не видел. А кто это?
Патриция поднялась и, ничего не ответив Дэвиду, подошла к матери Патрика.
— Моя жена, как вы сами видите, сейчас не в состоянии отвечать на какие-либо вопросы, — запротестовал Дэвид. — Она не произнесла ни одного слова со вчерашнего вечера — с того самого момента, когда мы узнали об этой ужасной новости.
Патриция наклонилась к несчастной женщине и показала ей фотографию.
— Вы когда-нибудь выдели этого человека? Ваш сын был с ним знаком? Это очень важно для нашего… — Она запнулась, заметив, как сильно побледнела мать Патрика.
Аделия уронила платок, и он упал к ее ногам. Патриция почувствовала напряжение, охватившее женщину.
— Вы его знаете?
Глаза Аделии вновь наполнились слезами. И вдруг, по-прежнему не произнося ни слова, Аделия кивнула.
«О Господи, — подумала Патриция, — теперь Боз у нас в руках!»
— Но при чем здесь этот человек? — обеспокоенно спросил отец Патрика.
Внезапно зазвонил стоявший в комнате телефон. После шестого звонка Дэвид Терд наконец снял трубку. Меланктон так и осталась стоять с фотографией в руках, испытывая явное облегчение. Юный Патрик, который хотел стать писателем-романистом, вполне мог показать свою «писанину» Бозу, и тот заманил его в ловушку. Это выглядело вполне правдоподобно!
— Да, моя дорогая, — тихо произнес Дэвид в телефонную трубку. — Это, безусловно, он. Его тело. Мы только что вернулись из морга.
Патриция окинула взглядом комнату. Она узнала Патрика Терда на фотографии, лежавшей на столе рядом с подлокотником кресла на колесиках. Патрик нежно обнимал молодую блондинку. Может, это его невеста? Патриция задумалась: девушка, наверное, знала очень много о погибшем сообщнике Боза. Хорошо бы допросить и ее.
