Неплохая рабочая версия: Мальковы ищут кассету!
Эта непонятная кассета с какими-то заснятыми документами… К сожалению, Лида, жена Виктора, ничего не может сказать о характере этих документов. Впрочем, может быть, и не «к сожалению», а наоборот даже.
Без Виктора Сергеевича прояснить ситуацию трудно. А его нет. Это плохо, очень плохо. Сейчас любой пост ГАИ, любой, знакомый с ориентировкой мент, должен хватать и не пущать Витю. А в случае неповиновения сотрудникам милиции — огонь на поражение. Нынче это модно стало… Понять, конечно, милицию можно — надоело им свои головы под бандитские пули подставлять, но от этого — не легче. Чего доброго, ухлопают Виктора Сергеевича! Где же его черти носят? Куда он запропастился?
Юрка Зальцман с ног сбился, всех знакомых перетряхнул, но кроме факта вторичного взлома видеопроката ничего нового в клюве не принес. Впрочем — это тоже зернышко интересное. Если в первый раз прокат почистили выборочно, то во второй — вынесли все кассеты. Все до единой, даже испорченные. И тоже ночью. Но уже без взлома, без инсценировки ограбления по типу «что под руку попадет».
В самой библиотеке ничего не тронули, и даже замки не ломали — не под ханыг работали. Подбором ключей или отмычкой открыли замки и… всё. А дверь проката потом на место аккуратно поставили.
Если бы старательный Юра не надумал под видом пожарного инспектора — почти как Остап Ибрагимович! — сунуть нос в библиотеку, до сих пор никто не хватился бы утащенных кассет. Впрочем, их и так никто не хватился.
Но сам факт!.. Это было уже кое-что. Хоть и микроскопический, но фактик в пользу версии Логинова. И теперь, после того как Логинов на экране компьютера проследил ежедневные маршруты Малькова-младшего от «Брони» до дома, становилось более понятно — кого могли интересовать материалы с этой кассеты. Рабочая версия. Хорошая или плохая, но пока единственная.
Впрочем, бывало, разработки начинались и по меньшим совпадениям…
Значит, скорей всего кто-то из людей Мальковых, старшего или младшего, пошли по второму кругу, проверяют все еще раз, но более тщательно.
И что же там, на кассете этой? Вчера вечером приемщицей проката Ритой Мицкевич вплотную занималась Маша. Часа четыре майор Иванова мучила вопросами бедную Риту, Заставляя вспоминать клиентов, мелкие, казалось бы незначительные детали работы видеопроката. Цель была одна — привязать кассету к какому-нибудь конкретному лицу, оставившему ее в залог. Вчера не получилось… Вчера у Логинова пока были только домыслы, а сегодня чисто теоретически — есть объект разработки. Неплохо бы получить и какую-нибудь материальную фактуру: бумажки, квитанции, чеки.
Этого, к сожалению, не было. По идее, на каждого клиента приемщиком проката должна быть заполнена квитанция с указанием фамилии и адреса. Разумеется — это дурь, все равно никто из клиентов своей фамилии и уж, тем более, адреса, не сообщит. Поэтому, пробивался чек и вместо стандартной квитанции «сдал — принял» выписывался клочок бумаги с номером кассеты и суммой залога. В случае если залог не денежный, часто даже названия залоговой кассеты в Витином прокате не указывалось.
— А зачем усложнять? — искренне удивлялась Рита. — Клиент сам скажет, какую кассету он оставил в залог. Обманывать нас ему нет смысла. Если клиент решит нашу кассету себе оставить — и пускай оставляет. Пусть смотрит на здоровье, хоть до одурения. Никто никому ничего не должен. А мы его кассету в прокат поставим, если качество нормальное.
В результате ни бумажных зацепок, ни сколько-нибудь ценной информации о клиентах приемщица Мицкевич не вспомнила.
Оставалось одно — плясать от самой этой кассеты, на пленке которой были ответы на все непонятки. Очень нужна была кассета, и Виктор… Только он видел запись, или часть записи, и мог дать реальную информацию. А может быть, и саму кассету. Но Виктора не было — ни звонков от него, ни записочки. Ничего пока не было. Кроме ориентировок ГУВД и довольно призрачной версии…
* * *
Машинка моя была на месте и почти в том же состоянии, в каком мы с Бобом оставили ее три дня тому назад. Почти — потому что за время лесной стоянки изгадили ее птички божьи. Астрономически изгадили! Не знаю уж, чем она им так глянулась в качестве объекта отправления естественных потребностей, но дерьма на нее наложили… Точнее, не дерьма — гуано. Сволочи пернатые!
Плохо было то, что на пластиково-дюралевый верх своего «уазика», для придания рабоче-крестьянского вида, я натянул его родной брезентовый тент. А с брезента соскабливать гуано — упражнение не для слабонервных. Даже отрицательные эмоции, связанные с недавней стрельбой по людям, слегка улеглись в наших душах, когда мы принялись чистить и отскабливать мой несчастный драндулет от въедливого птичьего помета.
Отскоблили, как смогли, замыли водой из ближайшей воронки… Цвет машина приобрела невообразимый: этакий «дерьмовый» камуфляж, то, что в народе называется «серо-буро-малиновый с продрисью». Класс, в общем. До первого мента. На трассе-то, может, и — ничего, сойдет, а в Питере доблестные гаишники обязательно прицепятся. Впрочем, и на трассе могут прихватить.
Но другой машины у нас не было, и мы двинули в сторону северной столицы на том, что было. Авось, пронесет. Да и дождиком по пути немного еще отмоет.
«Стволы» в количестве трех — «акаэмэса», «узи» и «люгера», прихваченные на всякий случай, с разрешения Николая Ивановича, спрятали в подполье. Я упоминал уже о том, что имеется у меня в машине такой подпольный тайник — плоский железный ящик, присобаченный к днищу снизу. А лючок открывается сверху, из салона. Дернешь за веревочку, он и откроется. Тоже Борькино изобретение. Очень удобное и надежное местечко получилось, если не знать — ни за что не догадаешься. Любую контрабанду через границу в этом тайнике можно возить. Правда, в Европу мой драндулет, скорей всего по причине дряхлости и кошмарного внешнего вида, не пустят, но вот в ближнее зарубежье — вполне можно.
Туда же, в самый дальний уголок тайника, для надежности обмотав еще несколькими слоями полиэтилена и ветошью, засунули проклятую кассету. Пусть лежит, гадина…
Борька решительно, несмотря на раненое ухо, попытался влезть за руль, но я не менее решительно не пустил его — не хватало нам еще здесь на машине заблудиться.
— Выедем на хорошую дорогу — тогда и сядешь за руль.
Он поворчал, но уступил. Едем, дела наши обсуждаем…
Совместными интеллектуальными усилиями решили, по возвращении в город, спрятаться пока у Коли — он сам предложил. В качестве центральной базы, так сказать. И затем от него начинать разнюхивание — где, что и как…
Я подумал, что для начала неплохо бы проверить — где Лидуся с Олькой? На даче у подруги, или нет? Потом надо бы связаться с Юрой Зальцманом и каким-нибудь образом организовать встречу.
Юра — журналист, человек хорошо информированный, может быть, что-нибудь и знает-ведает. Или хотя бы слышал о чем-нибудь необычном…
Впрочем, о чем таком необычном мог знать Зальцман, я толком себе и не представлял. Я же вообще не знаю, что там, во властном гадючнике этом, может происходить, и каким боком все это ко мне относится. Но Юра хотя бы приблизительно может себе представлять, что там, в нашем гребанном истеблишменте, творится. Поближе он к тем, которые там, «наверху»…
Власть народная, подколодная… Козлы вонючие! Все козлы: и законодатели — мать их, и исполнители! Всех ненавижу! Да ладно, эмоции это, которые к делу не присобачишь.
А ведь через Юру можно попытаться и с Геной Логиновым связь наладить. Хотя — что нам Гена?.. Но все же через Гену появлялся хоть какой-то шанс прояснить ситуацию с автоматчиками. Полковник — человек военный, может, и прознает среди своих корешей-полковников о неких маневрах непонятных автоматчиков в непроходимых болотах? А пока…
Пока путь наш лежал во мраке. Небо вновь нахмурилось, дождик заморосил. До города Питера было чуть больше ста пятидесяти кэмэ. По хорошей дороге — не более двух часов.
Ехали мы ехали, доехали до деревни Кисельня, и я зачем-то решительно свернул налево, на юг, в сторону Киришей. «Нормальные герои всегда идут в обход!»
Двинулись вдоль Волхова. Я рулю, мужики кемарят. Устали, да и надоело все до чертиков.
— Борька, хватит дрыхнуть. Сядь, порули вместо меня. Здесь уже не заблудимся.
Остановились, пописали, и Боб сменил меня за баранкой. Двинулись дальше.
Я никак. не могу объяснить, почему Борис на Кириши, к мосту через Волхов, повернул, а я промолчал. Может, затмение в голове у Борьки случилось? Сам он потом сказал — за сигаретами решил заехать. Может — и так, ведь мы почти все курево, помимо Колиной махорки, сдуру вокруг схорона рассыпали.
Ну, в Кириши, так в Кириши.
В славном спирто-бензиновом городе подъехали мы к железнодорожному вокзалу и аккуратно припарковались в сторонке, за рядами ларьков. Которые, собственно, и были целью нашего визита. В общем, Боб со своим подозрительным ухом остался за рулем, Коля пошел за сигаретами, а я…
