Когда они двинулись в ту сторону вдоль узкого бордюра, уровень воды в коллекторе начал повышаться, и они брели в ней уже по колено. Каждый шаг требовал чрезвычайной осторожности и внимания. Когда до цели осталось несколько метров, Лев разглядел фонарь, укрепленный в стене над дверью. Обдирая густую слизь и плесень, которой поросли стены, он толкнул дверь, и та открылась. Вода водопадом обрушилась в проем, стекая вниз по бетонным ступеням, уводящим куда-то глубоко под землю. Они поспешно ступили на лестницу и закрыли за собой дверь, отрезая путь воде. Оба с облегчением вздохнули – опасный отрезок пути по узкому бордюру остался позади.
На узкой спиральной лестнице было душно и жарко. Они шли в молчании, и лишь их хриплое дыхание нарушало мертвую тишину замкнутого колодца. Спустившись примерно на пятьдесят ступенек, они уперлись в очередную дверь. Лев налег на стальное полотно, и петли протяжно заскрипели. За ней не ощущалось ни вони канализации, ни шума воды: тут царили темнота и тишина. Лев обернулся к Лазарю:
– Оставайся здесь.
Сам же он вошел в новый туннель, светя фонариком по сторонам. Стены были сухими. Нога его споткнулась о стальной рельс – они оказались в туннеле метро.
Подобно подземному солнцу, впереди разливался мягкий желтый свет, исходящий от старомодной газовой шахтерской лампы, которую держал в руке какой-то человек. Он был один – настоящий гигант, и руки и шею его покрывали татуировки.
– Не двигайтесь.
Вор обыскал Льва и Лазаря. Затем он запер стальную дверь, выводящую в канализационный коллектор, и повернулся, жестом предложив им идти вперед. Они тронулись в путь. Лев шел первым, Лазарь – посередине, а вор замыкал процессию, рассказывая на ходу:
– Этой ветки метро нет ни на одной карте. После завершения ее строительства рабочих расстреляли, чтобы никто не узнал о ее существовании. Она называется «спецтуннель» и идет от Кремля до Раменского, подземного города в пятидесяти километрах отсюда. Если Запад нападет на нас, наши руководители спустятся сюда, чтобы отсидеться на мягких подушках, пока наверху будет гореть Москва.
Пройдя еще немного, вор скомандовал:
– Сюда.
В боковой стене обнаружилась стальная дверь. Лев открыл ее, осветив своим фонариком бетонную лестницу, которая, к счастью, на сей раз вела наверх. Вор закрыл за ними и эту дверь. Через несколько секунд раздалось шипение: кислота разъела замок, и теперь никто не мог последовать за ними.
Взмокшие от пота, они наконец выбрались на верхнюю площадку лестницы, где их поджидала открытая дверь, и вышли в вестибюль станции метро «Таганская». Лев вышел из метро в самом центре Таганской площади, с раздражением оглядываясь по сторонам, – все эти бесконечные предосторожности изрядно вывели его из себя. Лазарь поднял руку, показывая на реку, которая текла в двухстах метрах от них. Посреди Большого Краснохолмского моста стояла женщина.
Лев поспешил к ней. Лазарь не отставал от него. Когда они вышли на берег реки, лишившись защиты высотных зданий, на них с удвоенной силой набросился ветер. Мост представлял собой голую бетонную арку, а внизу под ним бурлила и пенилась Москва-река, взбудораженная ночным ливнем. Женщина по-прежнему стояла на середине моста, поджидая их, и капли дождя стекали по ее куртке. Подойдя ближе, Лев узнал ее. Куртка была его собственной.
Раиса откинула капюшон.
Он бросился к ней, подбежал и схватил за руки, обуреваемый эмоциями – тревогой и облегчением. Но Раиса высвободилась из его объятий.
– Почему ты не рассказал мне о Зое? Она держала над тобой нож. А ты сказал мне, что ничего не случилось. И ты солгал мне, утаил нечто столь важное! Помнишь, что мы обещали друг другу? Больше никакой лжи! Больше никаких тайн! Мы обещали это друг другу, Лев!
– Раиса, я запаниковал. Я хотел исправить то, что натворил, перед тем как рассказать тебе обо всем. А после того, как тебя выписали из больницы, я уже готовился уехать на Колыму. Тогда ты была еще очень слаба.
– Лев, это не я была слабой, а ты! Тебе не надоело изображать из себя героя? Мы должны думать о Зое и Елене. Я встречалась с Фраершей. Она пришла ко мне. Она ни за что не вернет Зою тебе. Этого никогда не случится.
На южной стороне моста вспыхнули фары автомобиля, едва видимые сквозь косые струи ливня. Автомобиль быстро приближался, и Льву пришлось прикрыть лицо ладонью, защищая глаза от света. Машина затормозила. Распахнулись дверцы. За рулем сидел вор. Со стороны пассажира из нее вышла Фраерша, не обращая внимания на дождь. Она посмотрела на Льва, потом на Раису, после чего перевела взгляд на Лазаря, своего мужа.
Лазарь неуверенно подошел к ней, до глубины души пораженный произошедшими с ней изменениями, несмотря на предупреждение Льва. Они остановились друг напротив друга. Внимательно вглядываясь в него, она коснулась его лица, осторожно ощупывая его изуродованную челюсть. От ее прикосновения он вздрогнул и поморщился, но не отпрянул. Она негромко сказала:
– Ты много выстрадал.
Лазарь с трудом прошептал:
– У нас есть… сын?
– Наш сын мертв. И твоя жена тоже.
Выстрел, короткая вспышка – и Лазарь упал на колени, держась за живот.
Лев бросился вперед и успел подхватить Лазаря прежде, чем тот упал на мокрый бетон. На губах его пузырилась кровь. Ошеломленный бессмысленным убийством, Лев повернулся к Фраерше:
– За что?
Она не ответила, мрачно глядя на него сверху вниз. Он опустил взгляд на тело Лазаря, которое по-прежнему держал на руках. Человек, которого он предал и спас, человек, который сохранил ему жизнь, был мертв. Лев опустил труп на дорогу.
Фраерша схватила Льва за грудки.
– Пошел в машину, быстро!
Затем она махнула пистолетом в сторону Раисы:
– И ты тоже!
Лев выпрямился и влез на сиденье водителя. Раиса опустилась на место пассажира. Сзади сидела Зоя со связанными запястьями и лодыжками. В конструкцию машины внесли некоторые изменения – девочку от них отделяла проволочная сетка. Раиса и Лев одновременно схватились за нее.
– Зоя!
Зоя прижалась лицом к сетке с обратной стороны, взглядом умоляя о помощи – во рту у девочки торчал кляп. Пальцы их соприкоснулись. Лев потряс сетку, но та держалась прочно.
Открылась задняя дверца, внутрь заглянула Фраерша, схватила Зою и вытащила ее наружу. Лев развернулся на сиденье, пытаясь выскочить, но дверца была заперта. Раиса попробовала открыть свою, но тоже безуспешно. Фраерша и вор подтащили Зою к багажнику. Вор достал оттуда мешок из-под зерна и раскрыл его, а Фраерша сунула в него Зою.
Лев откинулся на сиденье, согнул ноги в коленях и ударил ботинками в боковое стекло, пытаясь выбить его. Словно взбесившийся мул, он бил снова и снова, но его каблуки отскакивали, а стекло держалось. Рядом пронзительно вскрикнула Раиса:
– Лев!
Лев придвинулся к жене, глядя в окно машины на реку. Вор и Фраерша тащили мешок, в котором отчаянно брыкалась Зоя, пытаясь освободиться. Вор ударил ее по лицу, и девочка замерла, оглушенная. Секундной заминки ему хватило, чтобы запихнуть ее в мешок с головой и затянуть горловину. Они вдвоем подняли мешок, к которому была привязан груз. Зою, лишившуюся чувств, перевалили через перила моста. Лев прижался лицом к стеклу, в бессильной ярости глядя, как мешок летит в реку. Он еще успел видеть, как тот, перевернувшись несколько раз в воздухе, скрылся под водой.
Фраерша вскарабкалась на капот автомобиля и присела на корточки, глядя на них сквозь лобовое стекло и впитывая их боль, словно большая кошка, дорвавшаяся до горшка со сметаной. Дикая ярость захлестнула Льва, и он в бешенстве замолотил кулаками по бронированному лобовому стеклу, но лишь в кровь разбил костяшки пальцев, не в силах вырваться из ловушки. А Фраерша еще несколько мгновений с немым восторгом наблюдала за его отчаянием, после чего спрыгнула с капота и уселась на сиденье позади мотоциклиста. Лев даже не заметил, как рядом с ними остановились два мотоцикла.
Автомобиль превратился в ловушку, но Лев не собирался сдаваться. Он ударил каблуком по замку зажигания, сломал его и соединил провода напрямую. Придавив педаль газа, он с радостью услышал, как взревел двигатель, и рванул с места. Раиса отчаянно крикнула ему:
– Лев! Зоя!
Но Лев и не собирался гнаться за Фраершей. Разогнав машину, он резко вывернул руль влево. Автомобиль со скрежетом ударился боком о бетонный бордюр, и тот вспорол его, словно консервный нож банку. Двигатель задымился, колесо повисло в воздухе, бессильно крутясь, а Лев развернулся к жене. Раиса ушиблась головой, но, не обращая внимания на боль, уже с ногами встала на сиденье, вылезая через разбитое окно. Он с трудом проделал то же самое и, пошатываясь, подбежал к тому месту, откуда Зою сбросили в реку.
Раиса прыгнула первой, и Лев, не раздумывая, последовал за ней. Он еще успел увидеть, как Раиса вошла в воду, а в следующий миг и его ноги коснулись поверхности реки. Оказавшись под водой, он почувствовал, как его подхватило течение. Подавляя инстинктивное желание устремиться вверх, чтобы глотнуть воздуха, он нырнул глубже, к самому дну, где должна была упокоиться Зоя. Он не знал, насколько велика здесь глубина, и, отчаянно работая ногами, погружался все ниже – легкие уже горели, и каждый новый гребок давался ему все труднее. Наконец руки его коснулись вязкого илистого дна. Он огляделся по сторонам, но ничего не увидел. Его поволокло наверх, и он еще пытался что-то сделать, оглядываясь по сторонам, но все было бесполезно – он не видел ничего. Дышать больше было нечем, и он устремился к поверхности. Вынырнув, Лев жадно глотнул свежего воздуха. Обернувшись, он увидел, что мост уже остался далеко позади, – его отнесло течением.
