И пока Григорий Петрович по своим каналам наводил справки о господине Уварове, подруги прилегли на диван и спокойно задремали под мягким покрывалом.
* * *
Тем временем следователь Невезухин, вполне оправдывая свою фамилию, пытался нащупать ниточку, которая помогла бы ему распутать дело о трех несчастных случаях с директорами «Деревянной сказки». Дело это Невезухин возненавидел уже давно. Тянулось оно долго, и конца краю ему не предвиделось. И главное, сначала-то все выглядело вполне невинно. Подумаешь, утонул в проруби перебравший мужик. Ну и что с того, что он был директором фирмы? Такие богатенькие «буратинки» чаще всего и гибнут. Денег полно, а фантазии, как бы их истратить, мало. Вот и пропивает их и пускается во все тяжкие, а здоровье-то оно не резиновое.
Поэтому Невезухин с легким сердцем счел, что утонувший мужик сам виноват, что после жаркой бани в прорубь полез пьяным, да и написал, что налицо несчастный случаи и смерть произошли от собственной неосторожности. После того как в горящем доме под упавшей деревянной балкой погиб второй генеральный директор, Невезухина посетили некие сомнения, но все же портить себе жизнь ему не хотелось, он и вторую смерть приписал несчастному случаю.
Спокойная жизнь следователя Невезухина кончилась со смертью третьего генерального директора. Невезухина вызвало на ковер начальство. И не кто-нибудь, а лично полковник Лысенко, который, всем было известно, шутить не любил. Вызвал и строго спросил у Невезухина:
— Что это, голубчик, у тебя люди дохнут словно мухи, а ты все на несчастный случай списываешь?
Разговор Невезухина с полковником длился полчаса и закончился самым неприятным образом:
— В общем, так, Невезухин, если ты за месяц не найдешь мне этого шутника, который на моей территории людей на тот свет сплавляет, я тебе лично обещаю, что от служебного расследования по поводу профессиональной пригодности тебе не отвертеться.
Месяц с того момента уже прошел. И каждый божий день Невезухин встречал в тревоге. Пока что полковник был в служебной командировке, но в любой момент мог вернуться и потребовать от Невезухина предъявить ему пойманного убийцу. А вот этого-то сделать Невезухин никак и не мог. Не получалось!
Одно время он подозревал нового владельца фирмы некоего Полоскова Юрия по прозвищу Японец, но у того было на все три убийства просто железное алиби. Больше от смерти Клыкова вроде бы никто в «Деревянной сказке» не выигрывал. И Невезухин снова встал бы в тупик, если бы не вспомнил про семью последнего погибшего директора.
Первые два погибших были холосты и близких родственников в Питере не имели. Имели же они стареньких родителей, проживающих в других регионах страны и давно не имевших от своих сыночков никаких новостей, кроме ежемесячно перечисляемого на их счет денежного довольствия и поздравительных открыток к Новому году и дням рождения. К тому же места своего проживания за последний год никто из стариков не покидал. Так что родителей в качестве организаторов убийства двух директоров Невезухин отмел сразу.
А вот жена и брат последнего покойного выглядели достаточно подозрительно. Брат — алкоголик. А жена…
Женщин Невезухин вообще подозревал абсолютно во всех смертных грехах. В первую очередь потому, что в личной жизни бедняге следователю так же не везло, как и в служебном росте. Женщины ему попадались сплошь стервозины, только и мечтающие, как бы отравить ему и без того безрадостное существование. В общем, жену покойного Невезухин заподозрил в первую очередь.
Увы, подобраться к ней сначала не удавалось. На работе у мужа Елена Клыкова практически не бывала. С сотрудниками фирмы тоже практически не общалась. А в том, что организатор убийства Андрея Клыкова действовал через кого-то из сотрудников фирмы, Невезухин не сомневался. Спасло Невезухина просто чудо. Он как раз собирался побеседовать в последний раз с вдовой Андрея Клыкова и даже с этой целью явился к ней домой, как вдруг столкнулся со своими коллегами, от которых выяснил, что вдова Клыкова уже почти час находится при смерти из-за полученной ею черепно-мозговой травмы.
Восторгу Невезухина не было предела. Не потому, что он так уж ненавидел женщин, а потому что дело сдвинулось с мертвой точки. Невезухин не сомневался, что покушавшийся на Елену Клыкову и есть человек, отправивший на тот свет ее мужа и двух его друзей. Но самое главное было в том, что Невезухин теперь мог не бояться приезда полковника. Он даже мысленно представлял себе этот разговор и радостно смеялся при этом.
— Ну что? — спросит у него полковник. — Поймал убийцу Клыкова?
А Невезухин ему в ответ:
— Ловим на живца!
Тут наступала самая приятная часть в мечтаниях Невезухина. По его мысли, в этом месте разговора полковник должен был удивиться и спросить:
— На какого живца? Что ты плетешь?
И тогда бы Невезухин с совершенно справедливым чувством гордости за свою работу объяснил полковнику, что живцом является жена, вернее, вдова Андрея Клыкова. Лежит она себе в больничной палате, а на ее жизнь уже второе покушение совершено, и теперь только остается ждать того момента, когда убийца отважится на третье покушение. Тут его можно и сцапать прямо на месте преступления.
Так оно на самом деле и было. Кроме того, в деле было еще два невыясненных обстоятельства. Вернее, две юные особы, которые заявились к Невезухину и пытали его насчет дела Андрея Клыкова. Тогда Невезухин не придал этому визиту большого значения, приняв одну из девушек за любовницу Андрея Клыкова, а вторую, ее подружку, за моральную поддержку.
Но после того как Невезухин выяснил подробности покушения на Елену Клыкову, у него зародились некоторые сомнения. Так ли уж невинен был этот визит? Если да, то почему умирающую Елену Клыкову обнаружили именно эти же девушки? Вряд ли любовница поперлась бы к вдове просто ради того, чтобы порыдать о любимом ими обеими мужчине. Да еще потащила бы с собой свою подругу.
Своими сомнениями Невезухин поделился с коллегами, что и стало причиной визита к Ане следователя Кости.
* * *
Мариша проснулась от неприятного сна. Ей снилось, что она спит, а на нее в это время кто-то смотрит. Девушка открыла глаза и чуть не вскрикнула. Прямо перед ней стоял Григорий Петрович и с обожанием смотрел на нее.
Судя по всему, стоял он так уже порядочно времени, потому что стоило Марише открыть глаза, как он словно подкошенный бухнулся перед ней на колени.
— Что с вами? — испугалась Мариша.
Но вместо ответа Григорий Петрович принялся осыпать поцелуями Маришины ноги. Это заставило Маришу заволноваться. Не очень-то приятно, когда тебя будят, а еще менее приятно, когда почти незнакомый мужчина начинает облизывать ваши голые и не мытые почти два дня ноги, да еще сладострастно при этом постанывать.
Это наводит на определенные размышления, а в своем ли уме этот мужчина.
Поэтому Мариша улучила момент и толкнула под одеялом Аню. Та зашевелилась и проснулась.
— Что случилось? — сонно спросила она.
Эта простая фраза заставила Григория Петровича отпрянуть от дивана, словно его укусил скорпион. Но Аня уже открыла глаза и углядела Григория Петровича.
— А! — радостно воскликнула она. — Есть какие-нибудь новости о нашем знакомом?
— Да, да, — смущенно забормотал Григорий Петрович. — Об этом я и хотел с вами поговорить. Может быть, вы пройдете со мной? Или вам нужно сначала привести себя в порядок? В таком случае я вас жду в соседней комнате.
И он торопливо вышел. Подруги вылезли из-под покрывала, причесались и направились за ним следом.
— Что это с нашим Григорием Петровичем? — спросила по пути у Мариши Аня. — Сорвался словно его кто-то укусил!
— Ага! — хихикнула Мариша. — За одно место!
И она рассказала подруге о том, как Григорий Петрович, совершенно забыв про присутствие в той же комнате Ани, лобызал ее колени.
— Он совсем рехнулся от тебя, — заключила Аня. — Поздравляю, можешь делать с ним все, что захочешь.
— Очень ко времени это случилось, ты не находишь? — спросила у нее Мариша.
Аня кивнула, и подруги вошли в кабинет, где их ожидал Григорий Петрович. На этот раз он был не один.
С ним был худощавый прыщавенький паренек в летней рубашке и джинсах. Паренек полностью погрузился в свои мысли и очнулся только после того, как его окликнул Григорий Петрович:
— Витя!
— А! — пробудился от транса паренек.
— Расскажи, что тебе удалось нарыть из информации на Уварова, — велел ему Григорий Петрович.
— В общем, так, — поспешно схватился за записи, которые вытащил из кармана, Витя. — Уваров Александр Александрович, сорок седьмого года рождения. Живет на улице…
— Мы знаем, где он живет! — перебила парня Мариша. — Дальше говори!
— Ах да! — рассеянно кивнул Витя. — Это не те записи. Сейчас. Минуточку!
