Зое окончательно расхотелось ходить по магазинам, но Мажидов мог неправильно ее понять, если бы она вернулась в мотель с пустыми руками. Она зашла в первый попавшийся супермаркет, где купила кое-что перекусить и пару легких брючных костюмов (в Цюрихе было довольно тепло). Вежливая до навязчивости продавщица предлагала Зое подогнать костюмы по фигуре и доставить через пару часов на дом, но та отказалась и поспешила к выходу. В отделе электроприборов ее внимание привлекла экзальтированная дама бальзаковского возраста, которая насиловала портативный приборчик, рассыпая вокруг себя синие искры. Продавец опасливо жался к стене.
– Смерть насильникам и грабителям! – провозгласила дама на ломаном английском с местным акцентом.
Зоя заинтересовалась и тоже купила ручной аппаратик для электрошока. Можно, в конце концов, парализовать Мажидова и просто сбежать с его документами, а там – пусть он попробует доказать здешним властям, кто он такой.
Как и подозревала Зоя, Мажидов и не собирался отсыпаться. Когда она вернулась в мотель, он, свежий после душа, с не просохшими еще волосами, возился у домика с изрядно поцарапанным «БМВ», очевидно взятым напрокат, протирал стекла. Досады по поводу скорого возвращения Зои он не выразил, но и особой радости тоже. Ее обновками даже не поинтересовался.
– Поехали, я тебе приготовил сюрприз. Встретишься с Димой, – не предложил, а скорее распорядился он.
Воронцов в порыве усердия, отрабатывая солидный гонорар, рассказал Мажидову, что Дима принимает участие в шахматном турнире. Зоя этого, разумеется, не одобрила, но, поскольку Мажидов не должен был покинуть Москву, информация казалась не такой уж страшной оплошностью. Но теперь эта оплошность грозила обернуться катастрофой. Дима, разумеется, не признает в Зое своей матери, и как на это среагирует Мажидов, одному Богу известно.
– Может, вначале хотя бы перекусим. – Зоя зашла в домик, не давая «родителю» возможности возразить.
Домик был с маленькой кухонькой, Зоя в темпе поставила воду для спагетти и принялась за изготовление соуса из приобретенных в супермаркете консервированных шампиньонов и свежих помидоров. Правда, соли в кухоньке не оказалось, а купить она тоже не догадалась, так что соус получился не слишком удачный. Но «папаша» уплетал за обе щеки и не скупился на комплименты в адрес Зоиных кулинарных способностей.
Убирая со стола, Зоя сжимала в кармане «электрошок для маньяков», выжидая удобного момента, чтобы им воспользоваться, но Мажидов ни на минуту не поворачивался к ней спиной, пойти в лобовую атаку она не решалась: силы были слишком не равны. Чтобы оттянуть отъезд и позволить Мажидову расслабиться, она взялась было мыть посуду, но он с упорством, достойным лучшего применения, все время торчал рядом и, когда с грязными тарелками наконец было покончено, мягко взял ее под руку и потащил к машине.
– Ты, кажется, не очень рада? – поинтересовался Мажидов, чем вывел Зою из состояния мрачной задумчивости. Они уже выехали за городскую черту Цюриха и теперь неслись по скоростному шоссе на запад в сторону Лихтенштейна. Зоя ломала голову, как избежать встречи с Димой и как не допустить визита в банк. Электрошок все еще лежал у нее в кармане, но теперь, когда Мажидов полностью сосредоточился на дороге и практически не смотрел в ее сторону, она опять не могла им воспользоваться. Она наверняка не успеет перехватить управление, если парализованный током «папаша» свалится на руль и блокирует педали. А в плотном потоке машин это было равносильно самоубийству.
– Чему?
– Встрече с сыном.
– Ну почему же, рада…
– Ты думаешь, мое появление будет для него шоком?
Зоя неопределенно хмыкнула. Это, скорее, ее появление вызовет у Димы шок.
– Не переживай, я ему понравлюсь, – усмехнулся Мажидов, – дети всегда больше любят бабушек и дедушек, нежели родителей…
– Он уже не ребенок, – язвительно парировала Зоя, и Мажидов умолк, видя, что ей этот разговор неприятен, хотя и не понимая причин ее беспокойства. Зоя тоже молчала и рассеянно смотрела в окно.
Входя в огромный зал, украшенный гирляндами и флагами одиннадцати государств, Зоя напряженно вглядывалась в разновозрастную толпу болельщиков, опасаясь увидеть Диму в зале. Тогда уж точно не миновать беды. Когда она показывала Мажидову фотографию «сына», она и предположить не могла, какую совершает ошибку. Не знай он внука в лицо, можно было бы что-то соврать: что его нет, например, у него сегодня свободный от игр день. Тем самым выиграть хоть немного времени. А теперь Мажидов тоже усиленно высматривал внука.
На возвышении, напоминающем сцену, стояли столы, за которыми сражались юные шахматисты. За одним из столов вполоборота к публике сидел Дима. Мажидов увидел его первым, вернее, не его, а табличку на столе: «Kisin D. Russia» и, притянув Зою к себе, зашептал ей на ухо:
– Смотри. Как он играет!
Дима сидел, обхватив голову руками и напряженно обдумывал свой ход. Стул напротив него пустовал, а соперник с взволнованно-перепуганным лицом бродил вокруг стола, не сводя глаз с доски. Наконец Дима медленно отнял руку ото лба и так же медленно переставил фигуру. Паренек-ассистент длинной указкой повторил его ход на большой магнитной доске на стене. Соперник округлившимися глазами посмотрел на доску, потом на магнитную доску и обессиленно упал на свое место. Теперь настала его очередь зажимать голову в тиски и напряженно думать. По залу пронесся гул одобрения, правда, не было понятно, в чей адрес. Играли одновременно семь пар участников, и на магнитных досках постоянно что-то происходило. Но Мажидов принял это одобрение в адрес своего внука и рванулся было к сцене, но Зоя с трудом держала его на месте.
– Куда ты?
– Я хочу его поздравить, поддержать. Не видишь, он выигрывает. Нужно подбодрить его…
Зоя не слишком разбиралась в шахматах, единственное, что она поняла: у Димы на данный момент на две пешки больше. И еще она сообразила, что есть достойный повод оттянуть встречу.
– Нельзя сейчас. Он отвлечется, и тогда все пропало. Ему нужно быть собранным. Ты что, хочешь, чтобы он из-за тебя проиграл?
Мажидов остановился в нерешительности. Доводы дочери были достаточно убедительны, но так хотелось перемолвиться с внуком хотя бы парой слов.
– Ну дай я хоть посмотрю на него поближе. – Мажидов, отчаянно работая локтями, протолкался к сцене и, встав в пяти шагах от Димы, беззастенчиво уставился на него. К счастью, Дима ни на кого не обращал внимания. Он откинулся на стуле и сверлил взглядом рыжеватое всклокоченное темечко противника. Зоя отодвинулась к двери, собираясь попросту удрать, если только Мажидов вздумает хоть слово сказать Диме, но у того хватило благоразумия этого не делать. Он подошел к судье и, о чем– то спросив его, стал проталкиваться обратно к выходу.
– У нас есть пара часов, если только этот рыжий слюнтяй не сдастся раньше времени, – Мажидова прямо распирало от гордости, – подъедем попозже и устроим мальчику двойную радость. Его победу надо отметить. Как ты смотришь, а не подарить ли ему мотоцикл? Или лучше машину, а?
Зою так и подмывало выдернуть из кармана электрошок и, направив его прямо в ненавистную физиономию, нажать на кнопку. Но кругом было столько народу.
– Нельзя баловать детей, – только и смогла выдавить она, усаживаясь в обшарпанный «БМВ».
– Ты сама говорила, что он уже не ребенок. Настоящий мужчина должен иметь коня, – захохотал Мажидов, – а лучше целый табун в одной железной коробке.
– Откуда у тебя такие деньги?
– Я много работал.
– Кем?! Слесарем-бухгалтером? – ехидно справилась Зоя.
– Не понял… – Мажидов пристально посмотрел на «дочь». Она все время ведет себя как фанатичный еретик на допросе инквизиции. Воплощение оскорбленного достоинства. Стена непонимания и недоверия между ними не исчезала, а, наоборот, росла и укреплялась с каждым произнесенным словом.
– Слесарь-бухгалтер – это тот, кто днем ножи точит, а ночами деньги считает, – объяснила Зоя и отвернулась.
– Хорошо, – примирительно отозвался Мажидов, не подтвердив и не опровергнув намека Зои на способ зарабатывания им денег, – не хочешь машину, не надо.
Зоя не ответила. У нее вдруг появилось непреодолимое желание все бросить и первым же рейсом улететь обратно в Москву. Черт с ними, с деньгами, надоело все. Пусть у джигитов голова болит о Мажидове, а у него о них. Рано или поздно они его все равно найдут.
– Мы сейчас поедем в банк, – начал Мажидов, и Зоя непроизвольно вздрогнула, хотя и знала, что рано или поздно это случится. – Ты должна будешь мне кое в чем помочь…
Вот оно! Сейчас он поведет меня к нотариусу и официально оформит завещание, а потом мы пойдем в банк, и он расскажет мне все о счете. Но от этих мыслей Зое не стало легче. Ведь потом надо встретиться с Димой. Но может быть, где-то в промежутке между банком и Димой подвернется подходящий момент?
