Логан подался вперед:
— Что было потом?
— Я оттуда сорвался как подрезанный. И прямо домой. И в душ, чтобы смыть с себя эту вонючую воду. И позвонил в полицию.
Вот тогда-то я и приехал, подумал Логан. А вслух сказал:
— И что с этой вещицей?
— Что?
— Ну та блестящая вещь, которую вы заметили на теле. Что это было? Где оно?
— Кусочек фольги. Маленький сраный кусочек фольги.
Инш грозно взглянул на Николсона:
— Назовешь мне имена всех несчастных, которых ты обобрал. И добыча где, скажешь. Все скажешь! — Он взглянул на пачку фотографий в прозрачном пластиковом конверте. — И имена людей, для которых ты делал фотографии. И если кто-нибудь из тех, кто на этих фотографиях, пострадал, пусть даже упал с велосипеда, я тебя закрою по обвинению в преступном сговоре с целью причинения физического насилия, с отягчающими обстоятельствами.
Николсон закрыл лицо руками.
— Ну, благодарю вас за помощь, оказанную в расследовании, мистер Николсон, — сказал Инш с широкой улыбкой. И добавил: — Логан, будьте добры, препроводите нашего гостя в камеру. С окнами на юг и с балконом.
Всю дорогу до камеры Николсон рыдал.
Предварительный отчет с результатами вскрытия пришел после шести вечера. Он был очень нехороший. Ничто не связывало Данкана Николсона с Дэвидом Ридом, кроме одного факта: он нашел тело мальчика. И у него было железное алиби на то время, когда пропал Питер Ламли. Инш отправил пару полисменов на то место, где у Николсона, по его словам, была заначка. Они вернулись с полным багажником украденных вещей. Тогда-то и пришлось поверить, что Николсон говорил правду.
Это значило, что все опять сходится на Труповозе. Хотя Логану это не нравилось. Не тянул тот на убийцу-педофила, даже если хранил мертвое тело девочки в хозяйственной постройке на своей ферме.
В конце концов Инш приказал сворачиваться.
— По домам пора, — сказал он. — Мы всех, кого можно было, прихватили, поэтому вернемся к делам в понедельник утром.
— В понедельник? — переспросил Логан.
Инш кивнул:
— Да, в понедельник. Вам, детектив-сержант, разрешаю отдыхать в воскресенье. Сходите на футбол, выпейте пива с чипсами, развлекитесь слегка. — Он хитро улыбнулся: — Пригласите на ужин очаровательного констебля?
Логан покраснел и на всякий случай промолчал.
— Ну все, что вам будет угодно, — добавил инспектор. — Я не хочу вас здесь видеть до утра понедельника.
Когда Логан вышел из штаб-квартиры, дождь прекратился. Дежурный сержант передал ему еще три послания от отчима Питера Ламли. Тот был все еще уверен, что его сына найдут. Да, Логан ему лгал, говорил, что все будет в порядке — но что он мог сделать? Поэтому он опять пообещал перезвонить, когда что-нибудь станет известно. Что еще он мог сделать?
Прохладные сумерки превратились в пронизывающе холодный вечер, на тротуарах осела тонкая морозная пыль. Когда Логан вышел на Юнион-стрит, стало заметно, как выдыхаемый воздух превращается в пар. Балтика!
Для субботнего вечера улицы были необычно пустынными. Логану совсем не хотелось возвращаться в свою пустую квартиру. Не сейчас. Поэтому он направился в паб «У Арчибальда Симпсона».
Паб был полон шумных групп юнцов, роящихся вокруг стаканов с коктейлями. Надеющихся быстро согреться и растормозиться. Очень скоро некоторые пойдут блевать, другие подерутся, кто-то отправится в «обезьянник». А кого-то отвезут на «скорой помощи».
— О, как хочется снова быть молодым и глупым, — пробормотал Логан, протискиваясь через толпу к длинной деревянной стойке бара.
Обрывки разговоров, подслушанных по пути, были хорошо знакомы. Кто-то здорово вчера набрался, кто-то еще лучше надерется сегодня. Но подо всем этим было нечто другое. Все разговоры о выпивке и сексуальном геройстве были вызваны тем, что Джеральд Кливер вышел сухим из воды.
Логан стоял у стойки, ждал, пока его обслужат. Рядом с ним толстый человек в ярко-желтой рубахе разглагольствовал с долговязым бородатым типом в футболке и жилете. Кливер — подонок. Как полиция могла так облажаться и отпустить этого шизика? Совершенно очевидно, что Кливер виновен, особенно после того, как нашли мертвых детей. И этого педофила выпустили на улицу!
Толстый и Тонкий были не единственными, кто рассуждал о «тупых полицейских». Логан услышал еще с полдюжины высказываний разных людей на эту тему. Они что, не знали, что большинство абердинских полицейских именно здесь расслаблялись после службы? Что большинство из тех, кто отработал дневную смену, именно здесь выпивали свою пинту? Досадуя из-за этого самого освобождения Кливера. И тратя на пиво деньги, полученные за сверхурочную работу.
Наконец он дождался своей пинты и отошел от стойки, намереваясь прогуляться по громадному помещению паба в поисках какого-нибудь знакомого, с кем можно было бы поболтать. Он улыбался и махал рукой компаниям полицейских в форме, едва различая лица. В дальнем конце зала Логан заметил знакомую фигуру, окутанную облаком сигаретного дыма и окруженную группой унылых сержантов и констеблей. Инспектор Стил, запрокинув голову, выпускала из себя очередную порцию дыма, добавляя ее к клубившимся над ней облакам. Потом голова опустилась, глаза сфокусировались на Логане. На лице появилась кривая улыбка.
Логан застонал: она его заметила. Теперь надо было подойти.
Один из детективов потеснился, пропуская его к столику. На стене рядом висел небольшой телевизор и что-то еле слышно бормотал.
— Лазарь, — сказала инспектор Стил, и ее голос тут же потонул в облаке табачного дыма. — Как дела, Лазарь? Тебя еще не назначили шефом полиции?
Он не должен был подсаживаться. Ни при каких обстоятельствах. Надо было выйти, купить пиццу в забегаловке через дорогу и топать домой. С некоторой бравадой в голосе он ответил:
— Нет еще. Может быть, в понедельник.
— В понедельник? — Стил захохотала, раскачиваясь взад и вперед, осыпая пеплом сигареты обтянутую униформой грудь констебля, освободившего место Логану. — Может быть, в понедельник. Ну, просто цены нет… — Она взглянула на заставленный стаканами стол и нахмурилась. — Выпьем! — прибавила она, доставая из внутреннего кармана потертый кожаный бумажник и протягивая его обсыпанному пеплом детективу. — Констебль, закажите на всех. Здесь люди умирают от жажды!
— Слушаюсь.
— Виски для всех! — объявила детектив-инспектор Стил, хлопнув ладонью по столу. — Двойной!
Детектив пошел к стойке бара, унося бумажник инспектора.
Та наклонилась к Логану.
— Только между нами, — сказала она заговорщицким шепотом. — Мне кажется, он здорово набрался. — Она выпрямилась и радостно улыбнулась Логану. — После того, как Иншу настучали по заднице за пантомиму с Труповозом, и после того, как выпустили на свободу Кливера, одна из инспекторских должностей точно освободится!
Логан не нашелся, что на это ответить. Стил ответа не ждала и внезапно погрустнела.
— Прости, Лазарь. — Она бросила окурок на пол и придавила каблуком. — День был дерьмовый.
— Это не ваша вина, что они выпустили Кливера на свободу. Если уж кого и обвинять, так Шипящего Сида.
— Давай за это выпьем! — сказала она и одним глотком выпила двойную порцию виски.
Детектив, сидевший за столом с другой стороны, внимательно посмотрел на экран телевизора, висевшего на стене, и громко сказал:
— Началось!
Логан и инспектор Стил повернулись: на экране пошла заставка местных новостей, и уровень шума в пабе значительно понизился. И каждый закончивший смену полицейский, находившийся здесь, обратил лицо к телевизионному экрану.
Малопривлекательная дамочка что-то серьезно говорила в камеру из-за своего нового рабочего стола. Звук был выключен, и то, что она говорила, слышно не было. Потом над ее левым плечом появилось фото Джеральда Кливера. Потом пошла картинка с видом здания абердинского суда. Толпа поднимала кверху плакаты, и внезапно в камеру крупным планом попало лицо женщины лет сорока пяти, с гордостью сжимавшей в руках плакат с надписью: «СМЕРТЬ ПОДОНКУ-ПЕДОФИЛУ!!!» Секунд пятнадцать она что-то злобно произносила в камеру, обнажая в крике десны, ее слов не было слышно, а потом появилась еще одна картинка: здание суда, снятое со стороны толпы. Открывались громадные стеклянные двери.
— Вот оно! — ликующе сказала инспектор Стил.
На улицу вышел Сэнди Моир-Факерсон, готовый зачитать заявление своего подзащитного. Камера взяла его крупным планом, внезапно на экране возникла громадная фигура, выскочившая из толпы и заехавшая кулаком в лицо Змеюке Сэнди.
Толпа в пабе взревела от восторга.
Потом на экране появилось озабоченное лицо комментатора, он что-то произнес, и удар показали снова.
Толпа снова взревела.
