– Но один комплект ключей исчез.
– Человек, который спрятал в подвале труп Кристины Радич, не имел возможности вернуть ключи туда, где они были. Думаю, Таврин и Кристина с самого начала действовали заодно, только он не посвящал ее во все тонкости сюжета. Бог знает, что он ей наплел, дабы она стащила у Глебова ключи. Мы уже не узнаем, с какой целью он собирался проникнуть в коттедж Левашовых. Но когда один его замысел сорвался, он быстро сориентировался и внес коррективы.
Глебов бросил на жену виноватый взгляд:
– Какие коррективы?
– Полагаю, вас, Алексей, должны были обвинить в убийстве любовницы. Извините за прямоту. Милиция, которую вам следовало вызвать, никого другого искать бы не стала. Или ваша жена застукала бы вас на «месте преступления». В любом случае все, что говорила о вас Кристина, подтвердилось бы. Магда боялась мифического Арлекина, который охотился за часами, и этот страх заставлял ее хранить тайну ото всех, в том числе и от вас. Она начала бояться собственного мужа. Неудивительно, что ее поведение выглядело странным! Чем сильнее вы боялись и подозревали друг друга, тем более легкой добычей становились. Кристине почти удалось убедить вашу жену, что Арлекин – это вы. Когда события вышли из-под контроля, Таврин решил отвезти тело Кристины в Линьковку. Мы чуть не столкнулись с ним нос к носу. Он был в доме, когда вы показывали мне комнаты…
– Все-таки я прав! – обрадовался Глебов. – Я же говорил! Это он закрыл вас в подвале! Я поднялся на мансарду, а он… Вам не надо было идти в подвал без меня.
– Он, он! Вы оправданы, Алексей.
– И в милицию тоже он позвонил… И Магде, чтобы она посмотрела в новостях про гибель Феоктистова.
– Это уже не важно! – заявил Матвей. – Мы отвлеклись. Продолжай, Астра.
– Ну а третья и самая главная подсказка – сам образ Арлекина. Слуга двух господ! Глебова слугой не назовешь. Казаринова тоже. Зато начальник службы безопасности Феоктистова – как раз подходит на эту роль. Вы спросите, кто же второй его господин?
Все притихли. Ответ казался слишком явным и оттого нелепым.
– Доктор Чумы… – робко вымолвила Магда. – Здесь в доме… висит его портрет.
– Можно сказать и так. Доктор Чумы, Черное Домино… За этими персонажами на карнавале жизни скрывается Зло.
– Алекс! Сейчас же сожжем все эти жуткие картины! Неси их сюда, в камин!
Глебов привстал, готовый выполнить распоряжение жены. Астра остановила его:
– Погодите. Потом, когда мы уедем. У вас будет время предать огню все, что вы посчитаете нужным. Я еще не закончила.
Она посмотрела на Магду:
– Как Кристина выманила у вас часы?
Взгляд Магды блуждал по комнате, ни на ком и ни на чем не останавливаясь. Половина мебели оставалась в чехлах, и это напоминало ей о жизни, которую уже не вернешь.
– Кристина пообещала мне рассказать всю правду о моем муже… в обмен на «часы Римского-Корсакова».
– Это название, вероятно, придумал Таврин, чтобы не углубляться в историю часов и представить их антикварной вещью, – объяснила Астра. – Он полностью поработил Кристину, сделал ее орудием в своих руках. Она не рассуждала, а слепо подчинялась. Не знаю, на какой почве произрастает такое рабство. Не хотелось бы думать, что на любви…
Никто из присутствующих не возразил. От горящих поленьев с треском отлетали искры. Глебов поднялся и поправил кочергой дрова в камине.
– Ты отдала ей реликвию своей семьи? – повернулся он к жене.
– Нет. Я выслушала ее доводы и ужаснулась. Что мне было делать? Я взяла часы с собой, но решила не отдавать их твоей… любовнице… – Магда плотнее закуталась в шаль, словно хотела отгородиться от боли, которую причиняло ей каждое слово. – А нести их домой было страшно. Не знаю, что руководило мной – какое-то наитие! Мне на глаза попался портрет Коломбины с корзинкой и двумя голубками, и я подумала, что кто-то невидимый подсказывает мне, как поступить. Когда Кристина доставала бутылку с абсентом, она отодвигала портрет. Там, в стенной нише, стояли бутылки…
– Ты спрятала часы в ее баре?
– Он показался мне надежным местом. На меня накатил приступ дурноты – даже притворяться не пришлось. Пока Кристина брала в холодильнике воду, я сунула часы между бутылками и вернулась в кресло, борясь с дрожью и слабостью. Мы обе были так напряжены, что едва соображали. Я не смогла сделать ни глотка – горло свело, перед глазами расплывались круги… Но я еще успела заметить, как она роется в моей сумочке. Пришла в себя от хлопков по щекам. Кристина наклонилась, брызгая мне в лицо минералкой. «У тебя был обморок, – сказала она. – Всего пару минут… Где часы?» Я солгала, что у меня их нет и никогда не было. Что я ее обманула, желая разоблачить измену мужа. Не помню, поверила она или нет. Кристина спросила: «Сможешь идти?» Мне полегчало, и она проводила меня к двери. «Приходи вечером, после моего звонка», – пробормотала она вдогонку.
Я вышла на улицу, молясь, чтобы Кристина не полезла в бар за выпивкой, а потом мне стало все безразлично. В конце концов, если из-за этих часов меня могут убить, от них лучше избавиться.
– На что же вы рассчитывали? – спросила Матвей.
– Ни на что… Я устала от навязчивых мыслей и страха. Пусть будет то, чему суждено быть. Стресс не может длиться вечно. Наступает безразличие, как у солдат во время войны. Тем вечером я никуда не поехала… Алекс пил, потом устроил скандал и ушел, хлопнув дверью. Я пыталась заснуть… А то, что произошло на кладбище между мной и Феоктистовым, стало последней каплей. Когда Алекс велел мне натянуть грязные обноски и повел в какие-то трущобы, я не сопротивлялась.
– Решили покориться судьбе?
– Да, – просто ответила она. – Я больше не могла бороться с течением. Я даже не злилась на Алекса – вдруг поняла, что сумею его простить… Мы оба запутались.
– Мы так и не узнаем, нашла Кристина часы или нет, – подвела итог Астра. – Во всяком случае, Таврину она о них не сказала. Он разочаровался в сообщнице и убил ее. Этот вариант у него был предусмотрен.
Скорее всего, он наткнулся на информацию о часах, изучая историю семьи Левашовых, – по долгу службы или каким-то иным соображениям. Возможно, сам смысл его жизни заключался в погоне за часами. Где-то когда-то он их упустил – их умыкнули у него из-под носа… Вся интрига была закручена ради часов астролога Руджиери, которые обладают удивительными и заманчивыми свойствами, непостижимыми для неподготовленного ума.
– Я так и не понял! – запротестовал Глебов. – Значит, в баре часов не было, раз Таврин их там не нашел и явился в мастерскую?
– Конечно, не было. После того как я второй раз побывала у Радичей и новыми глазами посмотрела на Коломбину с голубками, я вспомнила слова Магды – «два голубка вылетают из корзины и садятся на ладонь молодой дамы…» Эта дама – ваша жена.
– Как жена?
Астра выдержала паузу, и когда нетерпение достигло предела, заявила:
– Я догадалась, где могли находиться часы, еще до того, как Магда во всем призналась. И не ошиблась! Я забрала их из бара, и сейчас они у меня. Их никому нельзя было доверить до самой развязки. Но теперь – они ваши по праву…
Она достала из сумочки драгоценный раритет и протянула госпоже Глебовой. Синие колбы в позолоченном корпусе и две птицы, соприкасающиеся клювами. Блестящий темный песок почти осязаемо потек из одной чашечки в другую, и в воздухе появилась грозовая свежесть – словно дыхание Прозерпины.
* * *
Арлекин – лжекороль карнавала – погиб от огня, как и было предписано древними правилами. Его застрелила жена художника, Алла Казаринова, которая больше всего на свете любила своего мужа. Она не могла позволить какому-то «бандиту» ломать руки гениальному мастеру кисти – тем более ради Магды Глебовой.
Чтобы адвокатша, которая придумала эту аферу с видеокамерой, не помешала ей встать на защиту дорогого Коленьки, Алла закрыла ее в спальне. «Браунинг» оказался весьма кстати. Казаринова забрала пистолет из мастерской от греха подальше… Вдруг Коля вздумает покончить с собой? И оружие пригодилось.
Алла с самого начала не верила в безопасность этой затеи. Почему ее муж должен рисковать? С какой стати ему подставлять себя? Она изнывала от невыносимой тревоги, не выдержала и нарушила все обещания.
Матвей опоздал на одно мгновение, и возмездие свершилось. Время работало против Арлекина, его пора было убирать со сцены. А чья рука исполнит волю провидения – значения не имеет.
– Как же Феоктистов? – спросил Матвей, когда они с Астрой возвращались из Линьковки в Москву. – Он, выходит, здесь ни при чем?
– На сей раз старику Панталоне не повезло.
– Ты так легко об этом говоришь…
– Автор комедии масок – не я! Впрочем, в жизни всегда должна оставаться недосказанность. Мы, например, уже не узнаем, почему Глебов и Кристина полетели в Венецию, но так и не встретились… Зачем Таврину нужны были часы? И чем объяснить тот сложный путь, по которому он шел по следам раритета? Придумал целый спектакль! А финал получился неожиданным. Должно быть, убрав с дороги Глебова, он собирался предложить Магде в защитники себя и таким образом выудить у нее тайну часов. Или, не знаю… Был ли он уверен, что часы у нее?
