– Что здесь происходит? – рявкнул Никитин. – Эта же квартира пуста!
– Не пуста, – я решительно выступила вперёд. Это было минутой моего торжества. Минутой триумфа. К которой я шла столько времени. Я думала о ней очень долго, и даже пытаясь удержать равновесие на ногахв коридоре, когда прозвучал выстрел. Не думая ни о чём, я решительно выступила вперёд. При виде меня мужчина в последний раз дёрнулся и как-то сник. Никитин смотрел недоумёнными глазами на происходящее: он видел реакцию на моё появление…
– Разреши представить тебе Руслана Гароева. Это и есть убитый Руслан Гароев, собственной персоной. Господин Гароев, поднимите лицо, оно ведь у вас не изуродовано! Даже не пострадало. Так что можете смело посмотреть мне в глаза.
– Гароев?! Это Гароев?! – казалось, Никитин сейчас упадёт в обморок. – Но он же убит!
– Как видишь, нет. Живёхонек! Руслан Гароев удачно инсценировал собственную смерть, а через пару дней собирался по документам своего охранника сбежать в Турцию, где у него хранятся деньги, отложенные наслучай скоропостижной кончины». Или просто для того, чтобы начать новую жизнь. И пока я отбывала бы срок за решёткой за дваубийства по тонкому замыслу господина Гароева и его супруги, чета Гароевых уютно бы отдыхала на собственной вилле где-то в Швейцарии по фальшивым документам. Думаю, что вилла у него тоже есть. С таким количеством денег господина Гароеванаши власти выпустили бы очень быстро, если быне одна маленькая неприятность. Нелепый такой случай, как убийство Ольги и смерть ничтожного Марка Кречетова. Дело в том, что господин Гароев задушил свою бывшую компаньонку Ольгу голыми руками – за то, что она украла его деньги, едва услышав про смерть… А супруга Алиса, ударившись в панику, выстрелила из пистолета в нанятого ею же детектива Марка Кречетова, как только услышала, что из тюрьмы выпустили меня…
Лицо Никитина выражало все степени изумления, зато Гароев опомнился быстрее. Посмотрев на меня с какой-то страшнойобжигающей ненавистью, он бросил коротко:
– Сука! – и плюнул мне в лицо.
Очнувшись, Никитин двинул его кулаком в челюсть, и тот повис на руках «беркутов», отхаркиваясь кровью и выплёвывая выбитые зубы. Я вытерла лицо рукой, и, поймав взгляд Виктора, улыбнулась:
– Ничего страшного! Главное, что теперь его уже не выпустят, и он в полной мере узнает все прелести того, на что так безвинно и жестоко обрёк меня.
Алису Гароеву задержали в офисе, как только она приехала на работу. При аресте она сильно сопротивлялась и даже ударила одного из «беркутов» тяжёлой бронзовой вазой по голове. Парню вызвали скорую, а к Гароевой применили силу: повалили на пол, скрутили наручниками и поволокли к фургону, хоть она царапалась и кусалась, как сумасшедшая, сопротивляясь до последней минуты. Тело похороненного вместо Гароева опознали тоже: им оказался тридцативосьмилетний судимый Леонид Сеченов, отсидевший два срока за непредумышленное убийство с целью ограбления и вооружённыйграбёж. Двоих детей Гароевых усыновила сестра Алисы, живущая в другом городе, и я очень просила Никитина ускорить это усыновление и сделать всё для того, чтобы детей не спешили отдать в детский дом.
Скрип шершавой дверной поверхности, чуть прохладной на ощупь под моими пальцами… я столько раз видела это в снах… Тысячи, миллионы, миллиарды – мошки. Мельтешащие перед глазами, когда самолёт легко отрывался от земли… В тот момент… И потом… Я столько раз представляла себе это, что воспоминания стали болеть – самым сильным оттенком из всех существующих болей, и, вгрызаясь в поверхность кожи, вырывали мозг. Поднимаюсь по лестнице, распахиваю дверь и никого больше не вижу. Свет, льющийся из моего сердца… моих ладоней… Мы больше никогда не расстанемся… Никогда… Никогда… мы будем любить друг друга… мир исчезнет… полный злости, зависти, подлости… мир, где нет места свету… всё исчезнет, оставляя только место для меня – и не для меня… Ощущение силы… Отыскать везде, даже заглянув под земную поверхность… содрать корку с земли и навсегда остаться с этим ощущением света: как пульсирует тоненькая синяя жилка на бесконечно любимой коже… Прижаться к тёплой, чуть шершавой поверхности… обхватить руками…целовать руки, губы, и не потерять никогда… никогда… Любить так, чтобы стало правдой то истинное значение затасканного, избитого слова, о котором никто больше не знает… любить – быть и в счастье, и в горести, и в болезни, и в здравии, и в печали, и в радости, чтобы ни произошло…До самого конца…Поднимаясь по ступенькам с расколотым сердцем и вселенской тяжестью несуществующих осколков печали… Прикоснуться к двери, как к поджидающей тебя гильотине… не останавливаясь на пути – в печали и в радости… Чтобы ни произошло… До конца…
– Ты вернулась… – несколько шагов вперёд. Взгляд – растерянный и болезненный, как след от раны. Всё не так. Всё совсем не так, как я ждала. Вместо ощущения радости – тяжесть ступенек, и никакого завтра. Никакого совместного завтра! Нигде. Никогда.
– Ты вернулась… – я застала его неожиданно, и он растерялся… так теряются маленькие дети, сталкиваясь с непонятным явлением… трогательно и немного жестоко… несколькошагов вперёд, чтобы затворить дверь и впервые по-настоящему встретиться глазами.
– Ты вернулась. И ты плачешь.
– Я вернулась сказать, что я тебя люблю.
– Значит, ты всё знаешь. Знаешь давно. Долго.
– Что я должна сказать?
– Я мог бытебя убить!
– Поэтому я и пришла. Чтобы ты меня убил, и мне не нужно было жить дальше! Убей меня! Я для этого пришла! Сделай это просто, сейчас, для собственной безопасности! Я слишком устала… Я очень долго к тебе шла… так долго, что у меня не хватит сил закрыть за собой дверь, если яуйду отсюда. Я долго думала, что должна сделать… Бороться с тобой? Преследовать тебя? А потом поняла, что лучшим решением будет просто прийти, вот так. Прийти к тебе, чтобы наконец-то себя уничтожить. Существовать дальше? Не зачем! Не в твоих интересах меня выпускать.
– Мне плевать на всё! Ты же знаешь, что я не могу причинить тебе вред! Ты это прекрасно знаешь, поэтому сейчас здесь стоишь. Пытаешься притвориться, что любишь, а сама пришла меня уничтожить.
– Сюда? Пришла сюда?
– Он знает, что ты здесь?
– Нет.
– Этоправда?
– Правда.
– Что ты ему сказала?
– Многое.
– Значит, и про меня?
– Нет.
– И у тебя было времяс ним говорить?
– Было. Когда арестовали Гароева.
– Арестовали… Гароева?!
– Я. Его нашла я.
– Что мне надо сделать? Разрыдаться? На коленях просить прощения? Упасть на пол? Обхватить голову руками? Что мне делать? Что?
– Замолчать!
– Ты пришла, чтобы…
– Дать возможность тебе уйти. Правильно. Или уйтисамой – насовсем, молча, из жизни.
– Почему?
– Ты знаешь.
– А ведь ты ошиблась. Ты думала, что я тебя не любил. Неправда. Я всегда по-настоящему любил только тебя.
– Я так и подумала – когда выводили Гароева.
Раскалённый свет чужого солнца выводил уродливые узоры на потёртом ковре.
Человеческая память обладает удивительными свойствами к возвращению в прошлое. Стоит только вспомнить какой-то день…
Трое автоматчиков выводили Гароева. На него надели наручники. Шёл он смирно. Его затолкали в поджидавший микроавтобус. Никитин снял оцепление. Он все ещё не мог прийти в себя от шока. И, чтобы постоянно понимать, что происходящее – реальность, тащил за собой меня. Он держал меня за руку и тащил по комнатам, по лестницам, вокруг здания. Вся его фигура выражала удовлетворённый охотничий азарт. Никитинпотащил меня к машине, которая должна была следовать за автобусом с Гароевым. Я попыталась вырваться:
– Мне надоуйти!
– Даже не думай! Ты не уйдёшь. Пока абсолютно всё мне не расскажешь!
– Нечего и говорить.
– Как ты догадалась, что он жив? И прячется в доме?
– А если я успею рассказать тебе то, что знаю, по дороге к твоему управлению, ты меня отпустишь?
– Да. И даже попрошу кого-то тебя отвезти.
– Не нужно. Я хочу просто пройтись по городу, по магазинам, ни о чём не думая…
– Ладно. Но вечером мы должны отпраздновать твоё возвращение к жизни! Я закажустолик в лучшем ресторане и в девятьвечера зайду за тобой.
– Хорошо, – я спокойно встретила его взгляд, – но если вдруг я не смогу пойти, ты сильно не расстраивайся. Я появлюсь потом всё равно, на сколько ни исчезну! Обязательно появлюсь. Я обещаю.
– Как тебя понимать? – он насупился.
– Потом! Поймёшь всё потом. Кажется. Тебя ждут. Поедем. Мне пора рассказывать.
Мы сидели в машине на заднем сидении, и я начала рассказ:
– Представь себе: человек постоянно рискует жизнью. Но делает это за огромные деньги. За такие деньги, за которые можно и рискнуть. Кем был Гароев? Прежде всего хитрым и расчётливым человеком. Этот расчёт помогал ему удержаться на вершине, но он знал, что так будет не всегда. Ты сам говорил, что он был двадцать пятым, и что слишком многие хотели во что бы то ни стало занять его место и стать во главе этой страшной цепи. Гароев знал это и сам. Он знал: его будут заказывать постоянно, нанимать лучших профессионалов – для того, чтобы один из них совершил убийство. Гароев отдавал себе отчёт, что его убьют. И тогдапридумал план, каким образом этого можно избежать. План был следующим: дождаться наёмного убийцу (очевидно, у него была информация такого рода), убить, изуродовать труп и выдать труп за себя. Чтобы с первой же попытки те, кто собирался его убить, получили готовый результат. Самым верным другом и соратником была его жена. Ей же предстояла и главная роль в этом действии. Именно Алиса Гароева должна была опознать тело и создать видимость того, что муж мёртв. И следить за тем, как будут развиваться события. План был следующим: подставить изуродованный труп, убедить всех в своей смерти. Сам же Гароев должен был прятаться в пустой квартире этажом выше, и, когда утихнут страсти, по чужим документам вместе с женой выехать заграницу, где у него были огромные счета в банках. И подставить кого-то, кто якобы совершил убийство. Например, меня. Дети должны были временно оставаться у сестры Алисы, пока родители будут устраиваться. Потом Алиса планировала вернуться за ними. Итак, план был придуман, оставалось разработать его детально и тщательно. Требовалось подобрать жертву, место, и выбрать козла отпущения. Этим они и занялись. Ольга работала вместе с ними. Все перевозки из-за границы и отправки людей осуществлялись через неё. Неправдой было то, в чём пыталась она меня убедить: якобы её роль в организации Гароева была ничтожна, а работа – мелка. На самом деле она была вторымпосле негочеловеком. Настолько посвящённым, что даже знала тайные коды его спрятанных счетов. И Ольга всегда меня ненавидела. У нас всегда были конфликты. С самого начала мы не смогли наладить отношения: она ненавидела меня со страшной силой, непонятно почему. Гароев решил воспользоваться её ненавистью. На роль козлаотпущения была выбрана я. Почему я? Просто так. Без всякой причины. Я не сделала ему зла, никогда не была близка знакома с ним или с его женой. Но они выбрали меня. Считая, что мне просто не повезло. Впрочем, моя судьба их мало заботила. Им было наплевать. Однажды Алиса Гароева заметила на туристическом контракте мужа отколовшийся кусочек лака с моей руки. Именно этот кусочек лака был найден потом на обрезе. Алиса занялась созданием и других доказательств: продумала рассказ о моей связи с её мужем, наняла человека, чтобы сделать фотографии, Кречетова. Послала мне духи, в офис – галстук Гароева, который яоставила в ящике стола, ни о чём не думая… Устроила ночные звонки и машину под окнами. Сам Гароев лично переписал несколько счетов на моё имя и подсунул информацию обэтом Ольге, что привело её в ещё большую ярость. Всё было готово, оставалось ждать подходящий случай. Вскоре представился и он. Гароев получил информацию, что по его следу идётнаёмный убийца. Информацию настолько точную, что он знал о точном месте и времени появления. Я думаю, что такую слежку осуществлял его доверенный охранник Вадим. Вернёмся к утру четвёртогооктября. Гароев берёт со стенки обрез, лично открывает дверь и первым стреляет в лицо убийце. Убивает насмерть с первого выстрела. Вторым уродует лицо. Переодевает труп в свою одежду, рядом кладёт обрез, к которому цепляет кусочек моего лака. И ждёт жену. Когда я в первый раз поняла, что со смертью Гароевачто-то не чисто? Ты сказал, что Алиса опознала тело по шраму от аппендицита. Я точно знала, что у Гароева никогда не было аппендицита. Пару месяцев назад он хвалился мне в офисе крепким здоровьем и показывал снимки с пляжа нудистов, чтобы похвастаться отличным телом… Я точно помнила, что на его теле не было никаких шрамов. Потом огромное подозрение у меня вызвало поведение его жены, особенно когда я выяснила истинный характер их отношений. Дело в том, что женщины оченьценят заботу и верность. Она не смогла бы реагировать на события так, как она реагировала, если быГароев действительно был мёртв. Итак, вернулась жена. Быстро обсудив ситуацию, Гароев прячется в заранее выбранном месте, квартире наверху, резонно рассудив, что никто не станет её проверять и никто его не заметит. А жена вызывает милицию. Как я поняла, что он в доме? Дело в том, что после такого выстрела на убийце должно было остаться много крови. Ни запачканной одежды, ни следов в ванной обнаружено не было. Убийцане переодевался и не мылся. Он не мог выйти незамеченным, в крови. Следовательно, он вообще не выходил. Это, кстати, было ещё одной мыслью, наталкивающей на то, что Гароев жив. Кто мог знать о пустой квартире? Только тот, кто живёт в этом доме, либо его владелец. А владелец дома – фирма Гароева! Он сам сдавал эту квартиру! Значит, мог свободно прятаться там, зная, что никто в неё не войдёт. Когда я узнала о единственной пустой квартире, я поняла, что он там. А точно о том, что Гароев жив, узнала в Стамбуле, когда мне сказали, что про счётГароева по телефону спрашивал… сам Гароев. Сказал банковский служащий по имени Рахам. Видишь, всё просто. Конечно, с пустой квартирой была интуиция, но я не ошиблась! Мои рассуждения были верны, он прятался там. И всё было бы тихо, если быне одна совершенная им ошибка… Ошибка, имевшая роковые последствия. Я говорю обубийстве Ольги. Ольгу убил Гароев. Он убил её за то, что она его обокрала – украла деньги с зарубежных счетов. Как он узнал о её обмане? На домашний телефон Гароева позвонил банковский служащий по имени КасимХари, и сказал, что все счета закрыты, и закрыла их женщина, которая владела ими в равной мере и знала коды. Это показалось ему подозрительным. Несколько счетов были оформленыкак перевод. Гароев понял, что его обокрали. Ольга, знавшая шифры, поверила, что он мёртв, и моментально забрала все деньги. Безбедное существование за границей оказалось под угрозой. В ярости Гароев позвонил Ольге и открылся. Перепуганная Ольга назначает ему встречу ночью в офисе. Она начинает оправдываться, обвинять в чём-то меня, требовать моей смерти и говорит, что собирается менязаказать. Моя смерть означает смерть козла отпущения – и некого будет обвинить в фальшивом убийстве! Гароев приходит в ярость. К тому же Ольга упорно не признаётся в краже денег. Не в силах себя контролировать, Гароев бросается на неё и душит голыми руками. Потом садится к компьютеру и вводит туда все украденные ею счета на моё имя. Это является последней каплей и меня арестовывают. Но мне помогают бежать из тюрьмы. Я возвращаюсь из ада, чтобы понять: всёбыло ложью. Я знала достаточно для того, чтобы усомниться в убийствах Гароева и Ольги. Дело в том, что я была последним человеком, видевшим Ольгу в живых. Я присутствовала при её разговоре с убийцей. В ту ночь я прокралась в офис, чтобы тайно посмотреть её личные файлы: я сомневалась в характере её работы с Гароевым, меня не покидало ощущение, что она врёт. Но в её кабинете горел свет и Ольга разговаривала с кем-то: я не видела его лица, он молчал. Зато я видела её лицо. Она была испугана до смерти, и наглость её происходила от сильного испуга. Ольга собиралась меня убить. Позже я обнаружила в её компьютере номера счетов. Это показалось мне странным. Обычно такие секретные записи тщательно прячут, аздесь они были выставлены напоказ. Я знала Ольгу: она прятала бы изо всех сил любые записи, касающиеся денег. Можно было сделать двавывода. Первое: деньги не её. Второе: записи вставил кто-то другой. Оказалось, что оба вывода правильны. Гароев непланировал убийство заранее. Оно было совершенно под влиянием момента. Человек эмоций, он просто пришёл в ярость! Но всё складывалось удачно. До тех пор, пока я не вышла из тюрьмы. Когда я вышла из тюрьмы, полная намерений докопаться доистины, я стала представлять для них реальную угрозу. И рассказал обэтой угрозе Марк Кречетов, к которому я пошла. Он позвонил Алисе Гароевой сразу же после моего визита.
