- А раньше никак? – Власова уже представила эти двое суток, в течение которых придется перемещаться на общественном транспорте и приуныла.
- Нет, точно никак. Может, и все три займет… - механик с некоторым сомнением оглянулся на её машину, и девушка поспешила оформить все бумаги, пока её не сделали безлошадной на неделю.
- Как только сделаем, сразу позвоним. Вон, за вами уже и такси приехало. - Действительно, желтая машина, которую по просьбе Инны вызвал один из парней, уже свернула на обочину, игриво мигнув фарами. – Так что берите свои вещи и езжайте, а мы пока поработаем.
Сказано это было с таким видом, что Власова сразу поняла – как только она покинет мастерскую, слесари отправятся досыпать, а уж утречком, хорошенько отдохнув… Но альтернативы не было, потому, пожелав ребятам плодотворной трудовой деятельности, она подхватила сумки и замерла. Подозрение, все больше переходящее в уверенность, неприятным холодком пробежало по коже, но проверять его она не стала. Пока.
На негнущихся ногах кое-как доковыляв до такси и назвав мрачному неразговорчивому водителю свой адрес, Инна, зубами стащив варежку с правой руки, дернула замочек «молнии» на сумке и прикусила губу, пытаясь сдержать слезы. Женькин ноутбук пропал.
«Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах»
х/ф «Сука-любовь», 2000г.
Об этом вопиющем факте она думала, не переставая, так глубоко погрузившись в пучины собственного разума и беспросветной тоски, что водителю такси пришлось окликать несколько раз, прежде чем Инка разглядела в окно собственный двор. Торопливо расплатившись и натянув на нос немного кусачий шарф, она метнулась к подъезду, над которым уже несколько недель грозилась вот-вот перегореть тусклая лампочка, не столько рассеивающая своим подслеповатым огоньком темноту, как скрадывающая неровности ступенек. На них уже сломалась не одна нога беспечных жильцов и гостей дома, но, проведенный после жалоб ремонт, был настолько косметическим, что его результат, выраженный покраской стен в депрессивный грязно-зеленый, облез уже через неделю.
Но Инну в тот момент занимали совершенно другие мысли, потому она не отвлеклась ни на стойкий подъездный запах, отдающий тем самым ароматом, с которым безуспешно борются кошатники, ни на подозрительное шевеление возле мусоропровода. Живущая там крупная крыса пугала не только девушку - даже местные коты не рисковали связываться с этим, внушающим уважение и опаску, зверем, но сейчас Власова прошла в полуметре от угрожающе встопорщившего усы грызуна, не обратив на него внимания. Крыса от такого пренебрежения даже выронила из лапок окаменевшие остатки выброшенного сухаря, который звонко цокнул, отскочив от бетонного пола.
Все так же, не переставая размышлять, Инна открыла дверь, разделась и прошла на кухню, где, поставив чайник на плиту, уселась за стол. Попавшаяся на глаза зарядка от мобильника напомнила об источнике всех бед, но жаба задушила брякнуть новенький смартфон о стенку, потому девушка просто поставила его заряжаться.
Обращаться в полицию она не собиралась – смысл, если толком не помнит ни номер машины, ни внешность Сергея. Да и Сергея ли?
Эта кража была настолько вопиюще-бессмысленной, что девушка никак не могла понять – зачем? От множащихся, как саранча на колхозной кукурузе, вопросов, у Инки разболелась голова и потянуло запахом паленого. На секунду она даже подумала, что выражение «мозги спеклись» может иметь и медицинское основание, а потом до неё дошла простая истина – прежде, чем ставить чайник на огонь, неплохо было бы проверить его на наличие воды. Исправив это упущение, девушка, глянув на часы, тяжело вздохнула и решила дальше не откладывать неизбежное – самолет из их славного города должен был приземлиться в столице примерно через час, потому пришло время каяться.
Мобильник оттаивал крайне неохотно, и только через несколько минут выдал-таки знакомую многим картинку встречающихся рук. Набрать брату Инна не успела – телефон несколько раз пискнул, уведомляя о количестве пропущенных звонков и сообщений, и девушка в очередной раз поразилась действенности закона подлости – за те несколько часов, пока она была недоступна, её домогалось больше людей, чем за последние пару месяцев. Позвонил даже мальчик, с которым она училась, и видела последний раз на выпускном балу. Этому-то от неё что нужно?
Сообщения от Женьки начинались с жизнеутверждающего:
«Не забудь про аэропорт!».
Потом брат прислал фото того, кому, собственно, и надлежало отдать ценность. На экране появилось настолько мутное изображение, что с уверенностью можно было опознать только пол объекта – мужской. Если уж у парня получилась такая фотка просто так, то его паспорт лучше вообще не открывать.
А вот потом Инна прочла то, отчего села там, где стояла, прямо посреди кухни.
«Отбой! Меня срочно отправляют в командировку, вернусь через две недели, не нужно никуда ничего везти!»
Попытка дозвониться до Женьки ничего не дала – абонент был абсолютно недоступен. Это что же получается, она просто так смоталась ночью в аэропорт, нажила такие приключения, её обворовали, да ещё и все муки были напрасны?!
Злость, которая сейчас полностью завладела девичьим рассудком, немного остудилась пришедшей идеей – нужно за эти пару недель найти того самого Сергея. Как именно она это сделает, не совсем понятно, но план уже сложился - забрать у него лэптоп (пока непонятно как), быстренько починить его (ещё раз вспомнив тот беглый осмотр, Инка пришла к выводу, что проще купить новый – помимо перекоса крышки, перед взглядом отчетливо предстала ещё и широкая трещина на корпусе) и потом, отдав собственность брату, все-все рассказать. Ибо, как известно, повинную голову меч не сечет.
Составив пошаговую стратегию, девушка немного повеселела. Дел, конечно, много, но теперь она четко знает, в каком направлении двигаться дальше. Полностью окунуться в радость торжества здравого смысла над апатией ей не давал завтрашний зачет. Точнее, уже сегодняшний – время неумолимо приближалось к трем часам ночи, а у Инны были ещё не разобраны несколько задач. А если учесть, что преподша у них ранняя пташка и проверку знаний поставила на восемь утра, ложиться просто не было смысла…
И все же Власова уснула. Произошло это уже ближе к шести часам, а подушкой послужил все тот же конспект, зато теперь след отпечатавшихся знаний четко выделялся на девичьем лице – через всю правую щеку шел рубец от пружины, скрепляющей листы тетради, так глубоко впившийся в кожу, что был похож на устрашающий шрам. Только ещё более окрепший мороз не дал Инке попугать прохожих – при минус двадцати пяти замотанные по самые брови личности попадались на каждом шагу, потому девушка безбоязненно скрыла шарфом следы разгульной ночи. Избалованная наличием личного транспорта, она уже несколько подзабыла, как это - стоять одной ногой на ступеньках маршрутки, цепляясь кончиками пальцев за поручень, когда тебе в затылок дышит вчерашним перегаром какая-то сомнительная личность, а в районе коленок ощущается подозрительное шебуршание. Потому Инна выпала из переполненной «Газели» с облегчением, сравнимым разве что с отменой смертной казни для заключенного. Но, вспомнив что ей предстоит, скисла – похоже, что смертный приговор просто заменили на пожизненное.
Коротко кивнув дремлющему на проходной охраннику и сунув в прорезь свою карту-ключ, Власова уныло поплелась в раздевалку. Этот корпус, введенный в строй всего несколько лет назад был гордостью института и, одновременно, его проклятием. Те самые пластиковые ключи терялись через день. Плазменные панели, развешенные в холле, по замыслу руководства, должны были охватывать достижения слушателей, показывая всякие конференции, семинары и КВН, т.е. как те самые студиозусы проводят время в труде и отдыхе. Хотя, примерно это там и демонстрировалось – каждый студик счел святой обязанностью попытаться хакнуть всю сеть и установить там свою программу. Потому, чаще всего на весь холл раздавались латиноамериканские ритмы и хриплые, прокуренные голоса, читающие рэп. За попытку просветить единомышленников в другой области – новинок порноиндустрии, одну светлую голову уже исключили, после чего, между руководством и мечущейся в надежде найти точку приложения талантам молодежью установилось шаткое перемирие. Заключалось оно в том, что опытные программисты писали все более сложные коды и заградительные кордоны для таких вот виртуальных Кулибиных, а студенты, не покладая пальцев на клавиатуре, все это добро взламывали с угрожающей периодичностью. Завкафедры ПММ только разводил руками на претензии ректората и предлагал гордиться такими способными учениками.
