- Я не сознавался, я только сказал...
- Ну! Слушаю тебя! Что ты сказал? Что все было по доброму согласию?
Одна невинная девушка с тремя такими битюгами по доброму согласию? Да тут корова взвоет!
- Видите ли, капитан, - рассудительно начал Вадим, но Кошаев не пожелал его слушать.
- Почему вешалка сорвана? Почему лампа в спальне разбита? Почему битая посуда в комнате на полу? Откуда кровь на кровати? Это доброе согласие? Все.
Хватит трепаться. Факт установлен. Участники задержаны. Признания получены.
Алексей, пиши протокол. Этот красномордый уже созрел. Подпишет.
- А если не подпишет? - нервно усмехнулся Вадим.
- Тогда я с его яйцами сделаю то же, что и с дверными замками! Понял? - гаркнул капитан в лицо Вадиму с такой силой, что тот отшатнулся, ударившись затылком о стену.
- Между прочим, я могу и не отвечать на вопросы без адвоката, неосторожно произнес Вадим, когда капитан уже направился к выходу из кухни.
- Что? - резко обернулся он и снова приблизился к Вадиму. - Алексей, ты слышал? Задержанный оказывает сопротивление. Ты видел, как яростно он сопротивляется? Видел?
- Видел, - кивнул Алексей. - Очень яростно. Он просто бросается на работников милиции с кухонным ножом. И только счастливая случайность и профессиональное мастерство позволило группе захвата избежать жертв.
Капитан с уважением посмотрел на Алексея, который так быстро сообразил, что нужно ответить, даже голову склонил к плечу слушая те слова, которые ему сейчас больше всего требовались.
- Ты слышал? - с улыбкой спросил он у Вадима. - Тебе только что зачитали строчки из протокола, который ты подпишешь. Ведь подпишешь?
- Ни за что! - выкрикнул Вадим. Он хотел еще что-то произнести, но мощный удар по лицу отбросил его к стене. А едва он выровнялся, капитан снова послал его в угол.
- Ишь какой свирепый! - проговорил Кошаев врастяжку. - Ишь, какой злобный! Да он просто псих какой-то... Это же тот самый сексуальный маньяк, которого мы так долго ловили... Алексей! Глянь в окно!
- А что там? - не понял Алексей.
- Полнолуние! С этими психами при полной луне происходят страшные превращения. Ты читал ориентировку про маньяка, который питается женскими грудями? Вот он! Перед тобой! - капитан выбросил вперед руку так, что его указательный палец уперся Вадиму в переносицу. - Они едят отрезанные груди сырыми, так что кровь течет по подбородку! Алексей! Ты посмотри на его подбородок! Он же весь в кровище!
- Это не я, - пробормотал Вадим. - Вы меня с кем-то путаете...
- А потом, когда луна скроется за горизонтом, они, видите ли, ничего не помнят.
- Катя сама ушла... Ничего мы у нее не откусывали...
- Только трахали?
- Да... да.
- Алексей! Пиши!
И, не задерживаясь больше на кухне, капитан решительными шагами вошел в комнату, где допрашивали Бориса. Этот держался крепче хныкающего Вадима, сидел насупившись, на милиционеров поглядывал настороженно, но без боязни.
- Так, - произнес капитан, подходя. - Один уже дал показания. Признался во всем и протокол подписал. А ты?
- А что я? - усмехнулся Борис. Его тяжелая налитая фигура, взгляд исподлобья, мощная выстриженная шея, выпирающий живот создавали впечатление непокорности.
- Ты признаешься?
- В чем?
- В изнасиловании, - капитан, отвечая на вопросы Бориса, начинал терять терпение.
- Не понимаю, о чем вы говорите...
В ответ капитан, не раздумывая, со всего размаха влепил такой мощный удар Борису в лицо, что того передернуло.
- Нарушаете, гражданин начальник, - Борис сплюнул кровавую жижицу на пол. - Нехорошо.
- А что хорошо?
- Всегда можно договориться по-человечески.
- Так, - протянул капитан. - Что же тебе мешает договариваться с людьми по-человечески?
- Ничто, в общем-то, не мешает...
- И ты показал, как это делается на практике, да?
- Ну, зачем так, капитан...
- Ха! - крякнул Кошаев. - Новые русские! Молодые, хваткие, решительные... Надежда и опора страны!
- А почему бы и нет? - спросил Борис. И в ответ получил еще один удар.
- Красномордый все на этого валит, - пояснил капитан милиционеру, который стоял рядом. - Он у них организатор, вдохновитель и главная ударная сексуальная сила. Вон хряк какой! Брюхо нажрал... Составляй протокол. Я вижу, он и в самом деле тянет на главаря.
- Ничего не буду говорить и ничего не подпишу, - сказал Борис.
- Совсем ничего не скажешь? - улыбнулся капитан.
- Совсем.
- И не подпишешь?
- Ничего, - Борис зло глянул на капитана.
- Очень хорошо, - неожиданно согласился Кошаев. - Можешь оставить его в покое. Не надо ничего спрашивать. Никаких вопросов, никаких протоколов. Сунем на сутки в камеру к уголовникам, но им надо сказать, что, дескать, насильник, девочку изуродовал... Они его всю ночь трахать будут во все дырки, которые только смогут обнаружить. Я смотрю, жопа у него прямо бабья... Для уголовничков будет просто подарок. А наутро его передадут в соседнюю камеру, выменяют за пару бутылок водки...
- Вы что это, серьезно? - побледнел Борис.
- И главное - по закону, - с улыбкой ответил капитан. - И по справедливости. Ты должен знать, что чувствовала девочка, когда удовольствие получал. Все, с этим ясно. Пойду посмотрю, как там долговязый вертится на крючке у правосудия.
- Товарищ капитан, - жалобно протянул Борис, только сейчас, видимо, осознав опасность, которая нависла над ним.
- Слушаю, - обернулся Кошаев.
- Ну, разберитесь вы... Нельзя же вот так...
- Как? Ты решил заговорить? Может быть, и протокол подпишешь?
- Ну... Если он будет соответствовать действительности... Почему и не подписать...
- Сейчас сюда доставим девочку, проведем очную ставку, запишем ее показания, запишем твои возражения, если таковые будут, сопоставим с показаниями остальных членов банды...
- Да какой банды, товарищ капитан? - взмолился Борис. - Ну, собрались ребята, ну, шампанского выпили...
- Вот и я о том же! Сейчас шампанское пьют только бандиты и их любовницы.
- Ну, не так уж я и виноват...
- А как ты виноват?
- Посидели, поговорили...
- Девчонку трахали?
- Понимаете...
- Я задал вопрос! - заорал Кошаев. - А ты, мразь поганая, сучий потрох, обязан на него отвечать. Если отвечать не желаешь, то через полчаса будешь в камере. Там о твоей жирной заднице давно мечтают. Человек двадцать в камере...
На всех нарах перебываешь.
- Я же не отказываюсь...
- А я задал вопрос. Было?
- Ну... было.
- Все трое?
- Да...
- Кто первый?
- Понимаете...
- Повторяю вопрос... Кто первый?
- Ну... Ребята сказали... Иди ты...
- Кому сказали? - бесконечно терпеливым голосом произнес капитан Кошаев.
- Мне...
- И ты пошел?
- Пришлось...
- Бедный... Как же он страдал! - Кошаев посмотрел по сторонам, призывая милиционеров в свидетели. - Я же сказал - главарь. Так и оказалось. - Ты сколько весишь? - неожиданно спросил он у Бориса.
- Что? - не понял тот.
- Повторяю вопрос для идиотов... Твой вес? В килограммах.
- Ну... Восемьдесят семь... Может быть, девяносто...
- Ясно. Центнер. Алексей! - крикнул Кошаев в сторону кухни. А когда из двери выглянул участковый, спросил, - Сколько весит, по-твоему, эта девочка...
Потерпевшая?
- Да на сорок пять потянет... С сумкой.
- Представляете картину? - Кошаев снова всех обвел гневным взглядом. Представляете, что делал на ребенке этот вонючий центнер с яйцами?
- Она, между прочим, была уже... - начал было Борис, но Кошаев не дал ему закончить.
- Заткнись, дерьмо! Там вся простынь в крови! Это что, твоя кровь?
Отвечай на вопрос!
- Я же не гинеколог, капитан, - попытался свести все к шутке Борис, но капитан проявил твердость.
- Ты им станешь. Обещаю. Пишите протокол. А потом повезем всех на экспертизу. Они же еще члены не успели отмыть, хряки вонючие.
И Кошаев прошел в спальню, где с некоторой вольностью, забросив ногу на ногу, сидел в низком кресле Игорь и терпеливо, с явной снисходительностью, объяснял старшине, что он ни в чем не виноват, что только стечение странных обстоятельств вынудило его... Не говоря ни слова, Кошаев с силой поддал красивую загорелую ногу Игоря.
- Сидеть прилично! - гаркнул он сознательно громко, сразу ломая тихую задушевную беседу.
- Не понял, - улыбнулся Игорь, но ногу все-таки подтянул поближе к сиденью кресла.
- Сидеть прилично! - снова заорал капитан и изо всей силы поддал вторую ногу Игоря.
- Мне кажется, капитан, - начал Игорь с некоторым вызовом, - что ведете вы себя несколько...
- Что?! - Кошаев приблизился к самому лицу Игоря. - Что тебе кажется, мудак недоделанный? А ну повтори!
- Прежде чем так говорить...
- Ну? Ну? - поощряюще прошипел Кошаев. - Ну?
- Надо разобраться... Дело в том, что...
- Дело в том, что твои сраные подельники уже дали показания. И подписали протоколы. Из них следует, что главный преступник ты, пидор позорный!
Ты заволок девчонку в квартиру! Ты затеял все это дело! Ты! - и, схватив Игоря за нос, капитан с такой силой сжал его, что из глаз парня потекли слезы.
