– Госпожу Саджино задушили…
– Ты тоже так считаешь?
Лариса закрыла глаза и сосредоточилась на инциденте. Ей мешали крики детей и музыка, льющаяся из кафетерия на набережной. Пляж – не самое благоприятное место для подобных «медитаций».
– А ведь это Вернер привил нам навыки удаленного созерцания, – с благодарностью произнесла она.
– У него была на то причина, – отозвался Ренат.
– По-твоему, бескорыстие исключено?
– Абсолютно. Я больше не смотрю на жизнь сквозь розовые очки.
– Если бы не клуб Вернера, мы бы не встретились. Наша жизнь текла бы в привычном русле. Ты бы корпел над проектами интерьеров, я бы лечила людям зубы. Вряд ли нам довелось бы лежать на этом великолепном пляже и рассуждать о смерти пожилой итальянки. В конце концов, своим счетом в банке мы тоже обязаны Вернеру.
– В какой-то мере.
– У него есть свой интерес, – согласилась Лариса. – Со временем мы узнаем какой.
– Ладно, мы не внакладе, признаю. Чертовски приятно быть свободным и обеспеченным.
Эта беседа протекала на фоне спальни, в которой произошло убийство. Лариса и Ренат пытались «рассмотреть» злоумышленника. Увы, тот позаботился о том, чтобы остаться неузнанным. Серый силуэт – вот все, что они смогли выудить.
– Убийца оделся неприметно, накинул на голову капюшон. Это могла быть и женщина, – заключила Лариса. – Кто-то закрыл сеньоре Бьянке рот.
– Как раз во время нашего визита.
– За нами следили! А мы ничего не заподозрили.
– Нас отвлекло землетрясение. Лично я серьезно погрузился, – признал Ренат. – Ничего не замечал вокруг, кроме тех ужасов. В этом городе сильная энергетика смерти. Отовсюду фонит безумным страхом.
– Как в любом месте после масштабной трагедии.
– Н-да…
Он посмотрел на часы и ощутил голод. Пора обедать. Лариса все поняла без слов. Она поднялась с шезлонга и потянулась. Солнце палило нещадно. В прозрачной воде резвились детишки. Загорелые до шоколадного цвета длинноногие девицы играли в мяч.
– Как они могут? – поразился Ренат, шагая с зонтиком и шезлонгами к пункту проката. – Я уже изжарился.
Лариса молча тащилась следом. Море блестело от солнечных бликов. На горизонте стояло знойное марево. Ей хотелось поскорее добраться до номера, напиться холодной воды и лечь.
– По-моему, мы переборщили с пляжем…
Во дворике отеля пахло дымом. Муж хозяйки возился с барбекю. На углях томились нанизанные на шпажки мясные рулетики с сыром и чесноком.
– Антонио, – представился мужчина. – Вообще-то я Антон, но все зовут меня на здешний манер.
Он, как и его супруга, тоже оказался русским, проживающим на Сицилии. То, как он вдыхал запах рулетиков, выдавало в нем любителя поесть.
– Какие в городе новости? – остановился возле него Ренат. – Мы с Ларой ни черта не понимаем по-итальянски и чувствуем себя в изоляции.
– У нас аншлаг. Туристы из России заняли все номера. Роза с ног сбилась, ничего не успевает. Пришлось пригласить кухарку, чтобы помогала жене готовить. Когда в отеле много постояльцев, Роза не справляется.
– Зато будет прибыль.
– Это так, так, – заулыбался Антонио. – Хочешь больше заработать, крутись. Мы с Розой не из ленивых. Когда начинали свой гостиничный бизнес, было трудно. Сейчас полегче.
– Как у вас обстоят дела с преступностью? Мы любим ночные прогулки. Луна, море, звезды…
– О! Ночью лучше посидеть где-нибудь в баре или ресторане. Бродить по улицам после десяти вечера не советую. – Антонио повернулся к Ларисе и добавил: – Следите за сумочкой.
– Понятно. А я думала, в Европе с этим проблем нет.
– Мессина – портовый город.
– Случается что-нибудь посерьезнее краж?
– Всякое бывает. Драки, например… убийства на бытовой почве. Здешний народ горячий, вспыльчивый. К тому же приезжих полно. Шатаются без толку, напьются, потом повздорят между собой. Отдыхать не каждый умеет. С одной стороны хорошо, когда много туристов, а с другой – хлопотно.
– Верно, – кивнул Ренат. – Мы такие. С нами держи ухо востро.
Антонио рассмеялся, переворачивая рулетики, чтобы те равномерно подрумянились.
– Вы приличные люди, сразу видно, – сказал он. – У меня глаз наметанный.
Ренат старался изо всех сил, но собеседник не коснулся поместья Каста-Соле и сеньоры Бьянки.
Пока они болтали, Роза накрыла стол на площадке под навесом. Телятина у нее получилась отменная, и Ренат отвел душу. Он нахваливал стряпню хозяйки, пытаясь выведать у нее что-нибудь об убийстве в Каста-Соле. Тщетно.
– Значит, мы все придумали, – заключил он после миндального торта и кофе. – Госпожа Бьянка жива и здорова. Нас подвела буйная фантазия.
Лариса выразила сомнения. Ренат настаивал на своем. Он наелся, его клонило в сон. Ему совсем не хотелось тащиться по раскаленному добела городу и приставать с расспросами к людям, живущим по соседству с поместьем Саджино.
– Слушай, зачем нам это?
– Дело принципа, – уперлась Лариса. – Надо выяснить, ошиблись мы или нет.
– Какая разница? Ну, дали маху! И что с того? Радуйся, что человек жив, а не мертв.
– Ладно, я одна пойду…
– Тебя никто не поймет, – отговаривал ее Ренат. – Ты двух слов не свяжешь даже с разговорником! У тебя нет шансов добыть нужную информацию.
– Посмотрим…
* * *
Полицейские допрашивали Ольгу два часа. Она была напугана и подавлена. Сеньор Саджино дал показания и закрылся в своей комнате. Когда случилось самое страшное, он находился в офисе, консультировал клиентов и не предчувствовал беды. Бьянка, его любимая жена, умирала, а он был далеко от нее. Уходя утром из дому, он попрощался с ней до вечера. Оказалось – навсегда.
«Моя жена страдала от многих болезней, – сказал он криминалистам. – Наш семейный доктор подтвердит. Но ее жизни ничто не угрожало».
«Похоже на сердечный приступ, – определил эксперт, осмотрев тело покойной. – Но некоторые признаки указывают на асфиксию. Точнее я скажу после вскрытия».
Чужие люди ходили по комнатам, рылись в шкафах и бюро, снимали отпечатки пальцев в спальне. Сеньору Саджино казалось, что он видит дурной сон. Ему часто снятся плохие сны. Неужели пережитый его предками ужас передается генетически? По крови? Ночами адвоката одолевали кошмары. Содержание одно и то же – земля содрогается, покрывается трещинами… все рушится, клубится пыль… что-то взрывается, горит…
И еще ему снится поезд. Пожалуй, это даже страшнее, чем разбушевавшаяся стихия. Поезд приближается к тоннелю, замедляет ход. Из черного зева горы, словно из преисподней, выплывает молочный туман…
«У вас бывают гости?» – допрашивали служанку.
«Редко».
«А окна в доме всегда открыты?»
«Сеньора Бьянка любила свежий воздух. От кондиционера у нее аллергия. Я открывала окна по ее просьбе».
«Сегодня тоже открывали?»
«Да. Перед тем, как она прилегла отдохнуть».
«Она часто спала днем?»
«Бывало».
«У вашей хозяйки были враги?»
«Откуда мне знать? Спросите у ее мужа».
«Спросим. Чем вы занимались, когда сеньора спала?»
«Готовила еду… потом поливала цветы во дворе».
«Вы ничего необычного не заметили?»
«Нет…»
У нее язык не повернулся рассказать о посетителях: русских мужчине и женщине, которые приходили навестить хозяйку. Ольга почти не запомнила, как они выглядели, что говорили. Их образы заволакивала мутная пелена. Едва женщина открывала рот, чтобы сообщить о них, язык ее деревенел, губы немели.
Служанка чувствовала свою вину. Она заболталась с гостями и не слышала, как сеньора звала на помощь. Окно спальни выходит в сад позади дома. Голос хозяйки заглушали другие звуки. Выходи окно во двор, все было бы иначе.
«Из вещей что-нибудь пропало?» – спрашивал смуглый детектив с красивым лицом.
«На первый взгляд, ничего…»
Если Ольга признается, что впустила в дом незнакомцев, ее обвинят в пособничестве. Не дай бог, обнаружится кража! Тогда ей конец!
«Значит, вы ничего странного не видели и не слышали?»
«Нет…»
«Кто-нибудь был в доме, кроме вас и сеньоры Саджино?»
«Нет…»
«Жаль, что поместье не оборудовано камерами наблюдения».
«Хозяева не любили камеры. Особенно господин адвокат. К нему иногда приходили клиенты… на дом. Они не хотели афишировать свои визиты…»
«Понятно».
Полицейские переглянулись. Могла ли адвокатская практика сеньора Саджино послужить мотивом для убийства его жены?
Ольга еще не оправилась от шока, вызванного смертью хозяйки. Криминалисты покинули поместье вчера вечером, тело увезли, наступило утро… а она прокручивала и прокручивала в уме бесконечные, бессмысленные вопросы и ответы. Ее терзал страх. «Теперь меня точно уволят, – сокрушалась она, глотая таблетки от головной боли. – Хорошо, если обойдется только этим».
Адвокат не выходил из своей комнаты. Ольга принесла ему завтрак, но он отказался есть. Они разговаривали через дверь. К обеду приехал доктор, прописал сеньору успокоительное и посоветовал Ольге прогуляться по городу.
