– Да, возможно, возможно… – задумчиво пробормотал Натаниэль. – Спасибо, господин Каплан. Если мне понадобиться спросить вас еще о чем-то, я позвоню.
– Разумеется, разумеется, – господин Каплан поднялся. – Странным образом короткая беседа с детективом словно утяжелила его – он шел к двери несколько сутулясь и куда медленнее, чем раньше.
Натаниэль внимательно прочел договор, затем спрятал и его, и чек в сейф.
– А за что его отец сидел? – спросил Маркин. Розовски посмотрел на закрытую дверь.
– В сорок восьмом рабби Элиэзер наладил производство фальшивых документов для религиозных евреев, пытавшихся выехать из Союза в только что возникший Израиль.
– А зачем нужны были фальшивые документы? – удивился Маркин.
– В тот момент, как ты сам понимаешь, выпускали далеко не всех. Высказавший такое желание мог запросто поехать в прямо противоположном направлении – как буржуазный националист. При том, что с Израилем при Сталине отношения были вполне нормальные, и сюда кое-кто уехал с поощрения и даже указания властей – но только не самостоятельно. Самостоятельно был шанс уехать из Польши. Польское правительство своих евреев отпускало без проблем, с большим удовольствием – особенно после того, как там, уже после войны, прокатилась волна еврейских погромов. Ну вот, значит, для выезда желательно было иметь документ, подтверждающий, что до войны человек являлся польским гражданином, и теперь возвращается на родину. Вот такие документы и делали по инициативе рабби Элиэзера. Он успел переправить таким образом около сотни религиозных евреев, в основном, хасидов, вернувшихся из ссылки. Потом их накрыли – говорят, кто-то попался и на допросе выдал и Каплана, и его помощников, – Натаниэль запер сейф, вернулся к столу. – И рабби Каплан вышел из лагеря уже при Хрущеве, в пятьдесят шестом. Всю эту историю мне, в свое время, рассказывала мама. Она была знакома с рабби Давидом и с некоторыми из тех, кому удалось тогда уехать… Ладно, вернемся к нашим делам. Пока что я займусь делом Цедека самостоятельно, а ты заканчивай историю с массажными кабинетами. Когда закончишь – подключишься.
Маркин негодующе фыркнул.
– По-моему, ты и впрямь считаешь меня бездельником, – заявил он оскорбленно. – Да будет тебе известно, что расследование я закончил вчера. И сегодня собирался тебе обо всем доложить. Просто не успел.
Розовски с искренним изумлением уставился на помощника. Он считал задание практически невыполнимым, и в основном прикидывал, как бы сформулировать резюме таким образом, чтобы не возвращать заказчику аванс. Правда, заранее предполагая сомнительный исход, он взял аванс небольшой, можно сказать – символический. Слова Маркина оказались для него полной неожиданностью. Приятной или неприятной – этого он и сам не знал, но с суеверным чувством посмотрел на дверной косяк, с которого рабби Давид четверть часа назад свинтил мезузу. Может, и правда, все портил стершийся пергамент? Не успели его убрать, как дела начали налаживаться. Розовски поспешно сплюнул через плечо и постучал по столу.
Маркин деловито разложил на журнальном столике несколько пластиковых папок, стопку аудиокассет и в заключение – видеокассету.
– Значит, так, – сказал он, откашлявшись. – Дело Нисима Шимонашвили, владельца массажного кабинета. Как тебе известно, его заведение с некоторых пор начало подвергаться чрезмерно массированному давлению неких, скажем так…
– Преамбулу опусти, – великодушно посоветовал Розовски. – Я понимаю, что это у тебя, так сказать, генеральная репетиция, но я не та публика, перед которой следует устраивать спектакль. Давай коротко и по-деловому. Во-первых: подтвердилась ли информация Нисима? Во-вторых, действительно ли рэкетиры залетные? В-третьих, действительно ли они «русские»? Наконец, в-четвертых – твои рекомендации.
Заказчик Нисим Шимоношвили, официально безработный и, кажется, инвалид, получающий соответственное мизерное пособие от государства, был одновременно владельцем массажного кабинета (как в Израиле стыдливо называют заурядные бордели). С некоторых пор его заведение, имевшее все необходимые «страховки» – от полицейских до мафиозных, начало страдать от постоянных наездов каких-то чумовых рэкетиров. Шимонашвили был не против того, чтобы платить – но никак не мог понять, с кем, все-таки, имеет дело. И кроме того, он уже платил – другим, давно застолбившим участок этого подпольного рынка. В полицию он, разумеется, пойти не мог (при всех связях, Нисим мог рассчитывать в лучшем случае на предупреждения о готовящихся облавах). Обращение к прежней «крыше» тоже ничего не дало – новички каждый раз исчезали невероятным образом, чтобы появиться в самый неподходящий момент и получить свои несколько тысяч с ошалевшего хозяина «массажного кабинета».
В конце концов, тот обратился в агентство «Натаниэль». Вообще-то Розовски подобными вещами не занимался. Если бы в результате одного из визитов не пострадали серьезно девушки Нисима – они были жестоко избиты в назидание неуступчивому хозяину – он бы, скорее всего, послал притонодержателя куда подальше. Но тут – согласился собрать информацию. Как уже было сказано, не очень верил в успех и потому поручил Маркину это дело, взяв с Нисима более чем скромный аванс.
– Если короче, – заявил Саша чуть обиженно, – тогда держись покрепче за стул, чтобы не упасть. Никаких новеньких рэкетиров не существует.
– Ага, – сказал Натаниэль. – Понятно. Я-то думаю, с чего вдруг Нисим имеет инвалидное свидетельство. А он, похоже, псих. Галлюцинации, раздвоение личности. Так?
– Ты будешь смеяться, – невозмутимо ответил Маркин, – но почти. В каком-то смысле, и галлюцинации, и раздвоение личности. Единственной реальностью тут, увы, является избиение двух девушек. Правда, Нисим сам об этом, естественно, не догадывается. Его доят по-настоящему, в последний раз он как бобик выложил крепким ребятам пять штук с обещанием выплачивать такую же сумму впредь ежемесячно. Для его заведения пять тысяч – не катастрофа, но и не сказать, чтобы пустячок.
– Так, – сказал Натаниэль. – Твой ответ на первый из моих вопросов уже двойственен. С одной стороны, ты говоришь – информация Нисима подтвердилась. То есть, рэкетиры его достали. С другой стороны, твои намеки насчет галлюцинаций и раздвоения личности… Как прикажешь понимать?
– А давай перейдем ко второму вопросу, – предложил Маркин. – насчет того, залетные эти ребята или местные. Все поймешь.
– Ну, давай перейдем, – согласился Натаниэль. – Валяй.
– Так вот… – Маркин не удержался и прыснул. – Так вот, ребята эти не совсем залетные и не совсем местные. В общем, это ребята Арье Фельдмана.
Вот тут Натаниэль действительно чуть не упал.
Ибо Арье Фельдман был не кем иным, как истинным владельцем борделя, в котором их клиент Нисим Шимонашвили, строго говоря, выполнял обязанности управляющего.
– Не понял… – протянул Розовски. – Ну-ка, объясни!
– Ничего непонятного. Я полагаю, Арье решил, что Нисим зарабатывает слишком много. В то же время, как ты знаешь, он любит оставаться чистеньким. И вместо того, чтобы открыто урезать долю Шимоношвили, подослал к нему липовых рэкетиров. Поэтому они такие неуловимые. Это ведь Фельдман пообещал Нисиму все уладить. А потом говорит озабочено: «Слушай, друг, что-то я никак не могу их выловить. Просто не знаю, что делать! Посылаю людей, а те отморозки как сквозь землю проваливаются». Кстати, бойцы Арье не в курсе, он их действительно посылает разбираться… Словом, во-первых, Арье пощипал как следует Нисима – руками липовых рэкетиров. И не его одного, кстати, но и других – ты же знаешь, что у Арье доля чуть ли не в двадцати борделях… А во-вторых – он теперь, возможно, и избавит Нисима и прочих своих компаньонов от лихих мальчиков, но изменит свою долю прибыли. Вот тебе ответы на второй, а заодно и на третий вопрос. Что же до четвертого – насчет рекомендаций Нисима – ну, это уже тебе решать.
– Ну и ну! – только и сумел выговорить Натаниэль. – Ай да Фельдман! Ограбить самого себя, да еще с такой прибылью!
– Молодец, что и говорить… Значит, так, – сказал Маркин, откладывая две аудиокассеты, – вот тут запись переговоров одного из этих якобы незнакомых налетчиков с Арье. Аккурат перед приходом в заведение Нисима. Тут, – он постучал по третьей аудиокассете, – его переговоры с Нисимом и еще несколькими управляющими. На этой кассете, – он поднял видеокассету, – один из этих «новеньких», сразу после наезда на Нисима, передает деньги Йораму, правой руке Фельдмана. А на второй – уже Йорам вручает деньги самому Арье.
– Лихо, лихо, – пробормотал Розовски. – Арье в своем репертуаре.
С Арье Фельдманом Натаниэль впервые столкнулся почти двадцать лет назад, когда еще служил в полиции. До сих пор, вспоминая о том случае, Розовски испытывал к этому вору и мошеннику некоторое уважение. Очень уж изобретательно поначалу действовал двадцатидвухлетний Фельдман, только-только демобилизовавшийся из армии.
