– А ты уверен, что это не твой? – с сомнением спросил Димов.
– Ну что вы, – обиженно сказал Паргов. – И потом, я же ношу сорок пятый…
Димов с уважением посмотрел на его ногу внушительных размеров.
– А это?
– Нормальная нога, сорок второй, – ответил Паргов. – Обычный ботинок с кожаной подметкой…
– Для деревни обычный? – спросил Димов.
– Да, ты тут, видно, прав, – сказал Паргов. – Наши чаще всего носят резиновые царвули…
– Значит, убийца представляется тебе чуть ли не аристократом, потому что носит ботинки на коже, – пробормотал Димов. – Как думаешь, что он искал на поле?
– Рвал траву, чтобы прикрыть труп… Вот тут оборвал. Я не специалист в деревенских делах, но мне кажется, это было вчера вечером…
– Да, хорошо. И это все?
– Все, – с сожалением сказал Паргов. – Больше ничего: ни окурка, ни пуговицы. Мы нашли только спичку и сорочье перо. Но спичка давнишняя.
– Ладно, а теперь давай посидим, – предложил Димов.
Они присели в кювете спиной к солнцу. Уже изрядно припекало. Картофельное поле тяжело пахло землей и вялой листвой. Неподалеку взмахивал крыльями ястреб, почти неподвижно висевший в раскаленном воздухе. Наверное, какой-то мышонок или суслик шмыгнул в свою норку, потому что вскоре воздушный разбойник разочарованно улетел. Димов досмотрел до конца этот маленький спектакль, потом тихо заговорил:
– В конце концов отсутствуют два предмета – фуражка и кол. Скажем, Евтим был без фуражки. Но где же кол? Я не верю, что убийца унес его к себе домой на память.
Вообще никто не разгуливает с уликой в руках. Не верится и в то, что он оставил его где-нибудь посреди дороги. Мне кажется, кол где-то недалеко припрятан. Надо его найти…
– У реки, – сказал Паргов.
– Почему у реки?
– Но ведь ты же сказал, что он не мог уйти по шоссе…
Он прятался, чтобы его не увидели, по ту сторону шоссе, как видишь, место голое до самых холмов.
– Когда темно, какое это имеет значение? Голо, но ведь и пустынно, людей не встретишь.
– Ночи сейчас довольно светлые.
– Хорошо, у реки, но где – назад к Косеру или в сторону Войникова?
– Прямо, – сказал Паргов. – Как видишь, там поля подсолнечника и кукурузы. Да и у реки растут тополя и орешник, перейдешь на другой берег – никто не увидит…
– А тропинка у реки есть?
– По обоим берегам.
– Но он ведь не сумасшедший, чтобы ходить по тропинкам, – пробормотал Димов. – Ладно, давай проверим твою гипотезу. Как зовут оперативника?
– Стефан.
– Хорошо, позови его, и пойдем.
Цепочкой, в двадцати метрах друг от друга, они направились к реке. В городской обуви по полю идти не очень удобно, но делать было нечего. После картофельного поля они попали на невспаханное жнивье. То тут, то там какая-нибудь птица вылетала из-под их ног, пробегал суслик, проскальзывала ящерица. Спокойная и мирная земля жила своей обычной жизнью, не интересуясь смертью. Они прошли жнивье и приблизились к кукурузному полю. Когда они двинулись вдоль его края, то не успели пройти и нескольких шагов, как Паргов остановился.
– Я что-то нашел, – сказал он неуверенно.
– Что? – спросил Димов.
– Помидор.
– Помидор? Какой помидор?
– Ну, просто помидор.
Паргов вертел его в руках с таким интересом, будто нашел золотой самородок.
– Может, у реки их плантации? – предположил Стефан.
– Нет, они за околицей села. А тут только поля конопли.
– Дай-ка посмотреть на твой помидор, – сказал Димов. Это был самый обыкновенный помидор – небольшой, круглый и розовый, еще не совсем созревший.
– Это рыночный помидор, – уверенно заявил Паргов. – Наши местные помидоры неровные и яркие, как малина. Димов взял помидор в руку.
– Неужели убийца унес сумку с помидорами? – удивленно спросил Димов.
– У наших удивительная логика, – сказал Паргов. – От них можно всего ожидать.
Если даже он тащил на спине швейную машину, я и то не удивлюсь.
– Да будет тебе! – прервал его Димов. – А почему выпал этот единственный помидор? Предположим, что он положил сумку на землю и помидор выкатился. Но почему он остановился? Может, чтобы бросить кол – конопля тут довольно густая.
– Правильно, – обрадовался Паргов. Они снова разбрелись в разные стороны. Не прошли и десяти шагов, как Паргов крикнул:
– Вот фуражка!
– Не трогай ее! – крикнул Димов. – Не трогай за козырек…
Все трое с интересом рассматривали изношенную железнодорожную фуражку. Было ясно, что ее чаще носили в кармане, чем на голове, потому что она была очень измятая, а козырек сломан пополам.
– И зачем ему понадобилось тащить ее сюда, – спросил Паргов, почесывая свой крупный нос, – чтобы затем ее бросить?
– Может, он в ней что-то нес? – предположил Стефан.
– Что можно нести в железнодорожной фуражке? – искоса посмотрел на него Димов. – Разве что окурок…
Внимательно осмотрев подкладку, они обнаружили прореху, в которую можно было что-нибудь засунуть. Паргов старательно прощупал фуражку, но ничего не нашел.
– Если тут что-нибудь и лежало, то эту вещь уже вынули.
– Ну хватит сочинений на свободную тему, – отозвался Димов. – Лучше поищем кол, наверное, он где-нибудь поблизости.
Кол нашелся шагах в пяти-шести – он валялся тоже на поле, как и фуражка. Это был обыкновенный кол. Таким здесь подпирают фруктовые деревья – на нем еще сохранились следы извести. На остром конце ясно различались остатки свежей почвы – верное доказательство, что он был недавно вырван из земли. А на тупом конце еще яснее проступали кровавые пятна – сомнений быть не могло: убийство совершено именно этим колом.
– Мы поступили очень легкомысленно, – недовольно проворчал Димов. – Надо было вызвать из Софии собаку… А теперь мы затоптали все следы.
Они решили прекратить обследование. Сели в машину и направились к станции Косер.
Не проехали и пятисот метров, как Димов остановил машину. С левой стороны дороги тянулись ряды молодых яблонь. Все деревья были подперты короткими кольями.
– Вот откуда он вытащил кол, – задумчиво сказал Димов. – Пойдем проверим.
– В крайних двух рядах сада не хватало всего трех кольев, но только один из них, видимо, был вырван недавно. Димов внимательно осмотрел свежую землю, потом воткнул кол в ямку. Да, совершенно очевидно, кол был отсюда: такого же размера и вида и так же вымазан известью. Они отошли на несколько шагов и некоторое время молча осматривались.
– Он взял здесь, – убежденно сказал Паргов. – До Косера другого фруктового сада нет.
Снова сели в машину и вскоре въехали в село. Благодаря близости к железной дороге оно было одним из крупнейших в районе. В самом центре его поднималось белое современное здание – универсальный магазин, ресторан и кафе. Зато вокзал был построен еще в начале века – маленький, тесный и ветхий. На вокзале их постигла неудача: ни дежурный, ни кто-либо из персонала не заметили, когда Евтим Дыбев сошел с поезда.
– Я его очень хорошо знаю, – сказал дежурный. – Но вчера его не видел. Из этого поезда на нашей станции выходит, может быть, человек сто, где ж его заметишь в такой толпе.
Оперативная группа вернулась к машине. Димов посмотрел на часы. Было всего половина двенадцатого, а ему казалось, что он провел здесь целый день.
– Вы возвращайтесь на машине в Н., – сказал Димов. – И потребуйте, чтобы из Софии немедленно прислали собаку. Если я не вернусь до тех пор, работу продолжит Паргов…
– А ты, шеф?
– Я заскочу в Перник, – сказал Димов. – Чем больше мы сделаем в первый день, тем лучше…
И, махнув рукой, он медленно направился на платформу.
В Пернике ему повезло – со служебным удостоверением убитого он легко нашел отдел, в котором работал Дыбев. Начальника отдела, худенького, усталого человека в поношенной форме, эта новость просто потрясла.
– Евтим Дыбев? – воскликнул он. – Не может быть! Да он самый скромный наш работник! И самый честный…
– Вы его хорошо знаете?
– Ну как хорошо – знаю его как работника. Много лет уже он работает со мной. И до сих пор чистый послужной список – никаких провинностей.
– Да, но почему могли убить такого смирного и безобидного человека? У него, наверное, все-таки были враги…
– Среди нас – нет. Да из-за чего враждовать? Кому взять лопату побольше, что ли?
– И никаких пороков? Никаких недостатков? – с сомнением спросил Димов.
Начальник даже не задумался.
– Товарищ Димов, ведь у них больших денег не бывает, какие у них пороки… Пороки там, где есть деньги.
– Сам знаю, где гнездятся пороки, – грубовато возразил Димов. – В конце концов, и бедный дьявол не перестает быть дьяволом… Он не выпивал?
– Кто не выпивает, – обиженно ответил начальник. – Случалось выпить и вместе… Но пьяницей он ни в коем случае не был, в этом я уверен.
– А вообще, как по-вашему, какие могут быть мотивы убийства?
