– Куртка черная, а шлем – не могу вспомнить, вроде бы желтый… Или что-то между желтым или оранжевым…
– Они спокойно разговаривали? Или из-за чего-нибудь ссорились?
– Да вроде говорили спокойно… Если бы ругались, я бы заметил.
– А дальше что было?
– Ничего, я ушел…
Димов задал еще несколько вопросов, но очевидно было, что след никуда не вел.
Капитан понял, что нужно прекратить допрос, а то парень начнет фантазировать.
Они остались одни с начальником в душной комнате – недовольные и подавленные.
Допрос, несомненно, прояснил некоторые обстоятельства, но ничего существенного не дал. Абсурдность убийства становилась все более и более очевидной. А поскольку фактически так не могло быть, то выходило, что до истины еще очень далеко. Димов простился с начальником отдела и в дурном настроении вышел на улицу. Проклятый день никак не кончался, а он знал немногим больше, чем в начале дела. Что бы еще сегодня предпринять? Может, поговорить с вокзальным буфетчиком?
Буфет был закрыт, но Димов все же нашел буфетчика в задней комнатке около кухни.
Оказалось, что он из Софии, утром приезжает на работу, а вечером уезжает. На чем? У него мотоцикл. Моторизованный буфетчик, как следовало ожидать, был крупным толстым мужчиной с отеками под глазами. Он неохотно поднялся с короткого, как сундук, дивана, показывая, что понимает, с кем имеет дело. Он не спеша, с угрюмым видом прочел служебное удостоверение, потом уставился пустыми глазами в лицо капитана.
– Чем могу служить?
Димов сразу понял, что натолкнулся на непреодолимую преграду.
– Вы знаете Евтима Дыбева?
– Не знаю, – безразлично ответил буфетчик. Димов показал ему удостоверение убитого.
– Посмотрите получше на карточку. Не может быть, чтобы вы его не видели…
– Я его не видел, – ответил буфетчик, даже не взглянув на фотографию.
– Не пожалеть бы вам потом о своих словах… Он часто заходил к вам.
– Может, и заходил, но я больше смотрю на стаканы и деньги, нет у меня времени разглядывать каждого клиента.
– Убитый не так уж много пил, – сухо сказал Димов. – Жаль, что мы не понимаем друг друга…
Буфетчик молчал с ледяным выражением лица.
– У вас есть шлем для езды на мотоцикле? – снова спросил Димов.
– Есть…
– Какого цвета?
– Желтого…
– Вот такой-то мне и нужен, – зло сказал Димов. Он поймал испуганный взгляд буфетчика. Это не было бог знает какой победой, у человека вроде его собеседника вряд ли могла быть чистая совесть. Димов вышел, не сказав больше ни слова.
Теперь ему ничего не оставалось, кроме как взять протокол вскрытия. Разумеется, он не ожидал узнать ничего особенного, и все же…
Доктора Станкова в кабинете не было. Пока Димов раздумывал, где его искать, вошла лаборантка.
– Ах, извините, – прощебетала она еще в дверях. – Доктор сказал, чтобы вы зашли к ним. Он живёт очень близко отсюда.
Димов записал адрес и неохотно пошел дальше. Дом был новый, внутри еще стоял сильный запах свежей краски. На втором этаже капитан остановился перед дверью, где висела медная табличка с именем доктора, сердито позвонил. В дверях появился доктор с засученными рукавами, вспотевший и возбужденный. За его спиной слышался шум голосов вперемежку с хриплыми криками Джонни Холидея.
– Прошу, – весело сказал доктор. – Праздник уже начался.
– Нет, я не буду входить, – решительно сказал Димов. – У вас гости, я помешаю…
– Да входите же. Вы нам не помешаете, мы пройдем на кухню.
Димов даже не понял, почему он подчинился и как оказался вскоре в широкой светлой кухне, где царил такой беспорядок, что трудно было отыскать стулья.
Доктор ловко и быстро расчистил на столе небольшой уголок, принес стул.
– Я сейчас вернусь, – сказал он.
И действительно, вернулся с тарелкой бутербродов, явно купленных в гастрономе, – на толстые куски хлеба намазано немножечко паюсной икры.
– Держу пари, вы не обедали, – пробормотал он, поставив тарелку перед капитаном.
Потом заглянул в горлышко двух оплетенных бутылей и щедро налил вина в стакан.
– Идеальное кюстендильское. Десять градусов. Можно пить прямо из кувшина.
Димов внезапно почувствовал сильный голод. И тут же потянулся к бутербродам. В суматохе он действительно забыл, что не обедал. Доктор сел напротив и с любопытством уставился на Димова.
– Желудок его был так же пуст, как сейчас твой. Ракия и несколько помидоров… Пьяным он не был, в этом я уверен. Но голова у него немного кружилась, и реакция была замедленная… Вот он и стал легкой добычей убийцы.
– И это все?
– Да… А вы нашли кол?
– Нашли, – ответил Димов с полным ртом.
– Но это уже кое-что. Я все думал, как он нес этот кол? Вряд ли он размахивал им, как неандерталец. Наверное, держал под мышкой, а раз кол шершавый, то на нем могут быть следы одежды.
– Я послал на исследование, – кивнул Димов. – Вместе с фуражкой. Мы неподалеку нашли фуражку.
– Серьезно? – с удивлением посмотрел на него доктор. – Было бы очень любезно со стороны убийцы, если он оставил отпечатки пальцев на козырьке.
– Не верится.
– Знаете, почему, в сущности, я хотел поговорить с вами? Опять об этом коле… Убийца имел при себе очень острый кинжал. Почему же он не воспользовался им? Почему предпочел кол? Ведь он рисковал испугать свою жертву. Я думал, думал и пришел к такому выводу: убийца не надеялся, что ему удастся управиться кинжалом. Он был уверен именно в коле… Но почему? По всей вероятности, потому, что это было для него более испытанное средство, он был убежден в его эффективности. Понимаете мою мысль?
– Очень хорошо понимаю, но дело в том, что в районе подобного случая не было.
– И все же затребуйте более обстоятельную справку в окружном управлении.
Димов хотел было поблагодарить за угощение, но доктор снова налил ему вина.
Вскоре с тарелки исчез и последний бутерброд.
– А вы действительно не обедали, – удивленно сказал доктор. – Я сейчас принесу колбасы.
– И речи быть не может, – энергично воспротивился Димов. – Мой день еще не закончился, мне надо идти…
Доктор Станков вызвал свой фургон, чтобы Димова отвезли в Н. По дороге Димов думал о том, что полные люди гораздо добродушнее худых и менее злопамятны.
Приехал он в шестом часу, но городок все еще дремал в послеобеденном запустении.
Только в участке чувствовалось оживление. В кабинете начальника собралось несколько человек, они о чем-то оживленно спорили. Увидев Димова, Паргов поспешил уступить ему стул. Выражение лица Паргова не обещало ничего хорошего.
И действительно, новостей не было. Служебная собака провела по следу убийцы к самой реке. Но там следы терялись. По всей вероятности, убийца вошел в реку и выбрался где-то на противоположном берегу. Но где точно – этого они не смогли обнаружить.
– Хоть бы узнать, в каком направлении он пошел, – огорченно сказал Паргов. – А теперь ищи его по всем селам.
– Ну, их не так уж много, – задумчиво ответил Димов. – По всей вероятности, убийца уехал на поезде. А это всего несколько станций и сел… Когда пришлют результаты экспертизы?
– Может, еще нынче вечером.
– Ну что ж, нужно ждать, – вздохнул Димов. – Может, махнем на реку за раками? Так время пройдет быстрее.
– А что, идите рассейтесь, – внезапно согласился Дойчинов. – И голова прояснится.
– На твоей тарахтелке можно вдвоем доехать? – спросил Димов.
– Ну, это уж как ей захочется, может, и можно…
– Хорошо. Возьми сачки, и едем. Я хочу быть в Косере именно в тот момент, когда прибывает поезд, и пройти по той же дороге…
– Тогда я дам вам «газик», – предложил Дойчинов.
– Нет, лучше на мопеде, чтобы не пугать людей… Да, кстати, где я буду жить?
– У меня, – сказал Дойчинов.
– Как это? – спросил Димов, неприятно пораженный. Дойчинов уловил этот оттенок в его голосе.
– Не бойся, это всего недели на две, – засмеялся он. – Еще не освободилась квартира, которую мы для тебя наняли. Ну, если тебе это неудобно, можем устроить в гостинице…
Одна мысль о провинциальной гостинице была настолько неприятной, что Димов поспешил сказать:
– А, нет-нет! Я ведь подумал, не стесню ли я вас… А где мои чемоданы?
– Уже на месте, – ответил Дойчинов. – Пойдем, я покажу тебе квартиру.
Позднее, теплой ночью, они сидели у реки и слушали, как раки перепиливают крепкими клешнями водоросли. Где-то в темном поле рокотал трактор, время от времени вдали мелькали светлые отблески его фар. И река и поле были полны невидимой жизни и тихих, загадочных шумов. То плюхнется с берега лягушка, то рыба плеснет хвостом в тихой, сонной воде. Со злым жужжанием пролетали комары.
Но Димов, погруженный в свои мысли, ничего этого не слышал, его городское ухо было глухим к бесхитростной жизни природы.
– Я не люблю спешить с гипотезами, – тихо заговорил он. – Предпочитаю сначала собрать все возможные факты.
