— Ну так давайте же, поделитесь со мной.
— Хорошо, но я мало что могу добавить. Они приходили в конвертах, купленных на почте. Адреса печатались на машинке. Отправлялись как местные и не содержали ничего, кроме предупреждений в грубой форме. Обратный адрес, само собой разумеется, всегда отсутствовал.
— Куда подевались конверты?
— Она их уничтожила, так я понимаю. Все, за исключением последнего, который принесли сегодня утром. Он, возможно, все еще у нее в номере. Удивительно, что она ничего не сделала с самими записками.
— Над первыми двумя она расхохоталась, но реакция на третье послание, — подсказал Шейн, — пришедшее сегодня утром, была несколько иной?
— Да. Я… у меня создалось впечатление, что что-то произошло. Что-то, что убедило ее в реальности угроз. Что это не пустая трепотня очередного подонка. Мне показалось, что она даже… ждала этого письма сегодня. Потому что стоило мне ей его показать, как она сразу же попросила меня набрать ваш номер. Я думаю, она узнала про вас от мистера Рурка. Я попыталась было предложить обратиться в полицию, но мисс Мортон настояла, что расследование должно быть частным. И тогда мне показалось… я, признаюсь, слегка поразилась… — голос мисс Лалли затих, как будто в душе она вовсе не знала наверняка, что же именно ее поразило.
На выезде из Каунти-Козуэй Шейн притормозил у светофора. Уже были видны впереди огни шикарного уголка Лео Ганнета, именуемого «Зеленым сарайчиком».
— Как по-вашему, она догадывалась, от кого исходили угрозы?
— Вы знаете, я никогда не видела ее такой расстроенной, выбитой из колеи. Она попросила меня выйти, когда звонила вам. Мне бы тогда уже следовало понять, что дело нешуточное. Работая все эти годы вместе с ней, я привыкла, что от меня ничего не скрывается. Моя непредусмотрительность, я виновата. Как же это горько сознавать, что сделанное не вернешь, не исправишь, что, действуй я по-иному, можно было бы кое-что предотвратить. Тут я поступила бы не так, там что-то иначе сказала…
— Да-да, — рассеянно согласился Шейн, и какое-то время они ехали молча.
Припарковавшись у обочины напротив двухэтажного, ярко освещенного, оштукатуренного здания, Шейн вышел на тротуар.
— Здесь, пожалуй, я справлюсь сам. Пару минут, не больше.
Вернулся он, как и говорил, очень быстро.
— Итак, еще одна остановочка, и мы себя обезопасим, а Уилла Джентри убедим в том, что в тысяча четыреста двадцатом нас сегодня не было и быть не могло.
Он повернул ключ зажигания и, едва тронувшись, спросил:
— У кого еще есть ключ?
— Мне это не дает покоя с того самого момента, когда я услышала, как вы сказали Тиму Рурку, что дверь была заперта изнутри, мистер Шейн. Неужели это означает, что убийца проник через мою комнату?
— Нет сомнений в том, что он ушел этим путем. Как впрочем, несомненно и другое — зайти он тоже мог только через ваш номер. Если, конечно, мисс Мортон сама его не впустила, открыв дверь своей комнаты.
— Единственный ключ от двадцатого у меня, — сокрушенно пожаловалась мисс Лалли, — ума не приложу кто мог проведать, что мы снимаем две соседние комнаты и двери общей ванной у нас всегда открыты. Правда, это было хорошо известно Эдвину Пейсли.
Майкл Шейн на мгновение задумался и уверенно произнес:
— Выяснить такой пустяк не составило бы никакого труда. Пару монет коридорной, комплимент горничной — и дело в шляпе. Мисс Лалли, — напомнил он, — вы, кажется, минуту тому назад собирались рассказать мне о чем-то, что вас поразило. Почему, в частности, Сара Мортон предпочла полиции сыщика-одиночку.
Девушка замялась. В который раз, сняв очки, она протирала кончиками пальцев оправу. Теперь они мчались по Оушэн-драйв, проехали площадь Роуни и приближались ко второму на этом пляже ночному клубу Лео Ганнета.
— Дело в ее муже — Ральфе Мортоне. Притащился за ней аж вон куда, — ядовито съязвила она.
Для Майкла такие слова были полной неожиданностью.
— Муж? У мисс Мортон есть муж? — удивленно скосив на девушку глаза, отозвался он. — А я и не знал, что она замужем. Вы же сами сказали — она обручена с красавчиком Пейсли.
— Мисс Мортон была замужем. Точнее, она не живет с Ральфом Мортоном уже много лет. Это отъявленный негодяй. Не знаю, почему она так с ним и не развелась. Видимо, держала в качестве палочки-выручалочки на тот случай, если кто-то из ее многочисленной свиты молоденьких воздыхателей захотел бы обладать ею безраздельно. Но на этот раз, по-моему, она серьезно планировала замужество. И бумаги все собрала, когда мы впервые приехали в Майами. Если бы супруг не стал противиться, то дело о разводе завершилось бы, как только она закончила обычные необходимые формальности с оформлением жилья, другими словами — на следующей неделе.
— А он не хотел развода?
— Мы не знаем, вернее, не знали. Как только дело было возбуждено, ему отправили все документы. И ни ответа ни привета. Ни единого слова или письма, а сегодня утром вдруг бац! — звонит, что уже в городе.
— Сказал ли он что-нибудь о разводе?
— Не то чтобы прямо заявил, но… у него никогда ничего не поймешь. И вообще, каждый раз с ним одни неприятности, — мисс Лалли глубоко и устало вздохнула, словно предмет разговора ей уже тысячу раз осточертел.
— Что же за неприятности, осмелюсь спросить?
— Напивается вдрызг и закатывает сцены. В мои обязанности входит ежемесячно отправлять ему чек на пятьсот долларов. Согласитесь, что с такими деньгами можно бы и успокоиться?
— Согласен. А что же он?
— Мерзавец! Требует еще и еще. Пользуется ее добрым именем, подонок! Всюду сует свой нос и представляется ее мужем. Будто работает вместе с женой и все такое прочее. Пьет в кредит, набирает в долг — за ее счет, разумеется.
Справа возник «Рэдхаус» Лео Ганнета. Он располагался в конце короткого переулка, выходящего на берег океана. Шейн свернул и, напрягая зрение, вглядывался в освещенные окна обоих этажей.
— Кстати, мисс Лалли, вы не помните, а в «Зеленом сарайчике» свет тоже горел на обоих этажах?
— Почему же, отлично помню — там вообще почти все окна светились.
— Но вы сказали, что Ганнет прикрыл игровые залы из-за того, что Сара Мортон излишне докучала ему неожиданными визитами.
— Вы подразумеваете, что там, наверху, играют? Но они закрылись. Она сама мне так сказала.
Шейн сбавил скорость до предела, их машина буквально ползла. Он опустил голову и, взглянув на свои брюки и сандалии, тихо выругался.
— Черт! Заявиться таким оборванцем нечего и думать. Выкинут в два счета. Между прочим, мисс Лалли, а вас тут знают?
— Нет. Я редко бывала на людях вместе с мисс Мортон.
Майкл обдумал ситуацию.
— Хорошо, тогда сделаем вот что. Я подъеду к крыльцу и высажу вас. Смело идите вперед и действуйте так, как будто знаете, куда и зачем пришли. Когда подниметесь прямо по лестнице, ступайте налево. Поставьте сколько-нибудь на рулеточном столике, а затем постарайтесь смешаться с толпой и хорошенько все разузнайте — когда они снова открылись и так далее. Но будьте осмотрительны — вас ни в чем не должны заподозрить. А когда поболтаетесь там минут пятнадцать, спускайтесь вниз и попросите швейцара вызвать по громкоговорителю машину мисс Лалли — я подъеду и заберу вас.
В этот момент их автомобиль остановился у выступающего над крыльцом козырька, а подбежавший человек услужливо открыл дверцу.
Выходя из машины, мисс Лалли бросила через плечо:
— Я долго не задержусь, Майкл. Так что будь добр оставаться в машине, ты можешь понадобиться в любой момент.
— Понял, мэм, — ответил Шейн и, зарулив на прекрасно освещенную стоянку, поставил машину поближе к выходу. Автомобилей на стоянке было немало, в том числе и несколько роскошных лимузинов. Вокруг одного из них сбились в кучку шесть или семь шоферов в униформе, они курили и разговаривали.
Забрав ключи от машины с собой, Майкл походил туда-сюда, закурил сигарету и вразвалочку направился к дальнему концу высокого, скрывающего вид на океан неподстриженного живого забора из гибискуса. Ночь была темная, безлунная. Майкл задрал голову и, поглазев минуту-другую на усыпанное звездами небо и слушая, как набегают и разбиваются о берег океанские волны, зашел за забор с противоположной стороны и крадучись приблизился к заднему входу в здание ночного клуба.
Осторожно приоткрыв первую дверь, он очутился в крохотной служебной комнатушке, а оттуда попал в складское помещение с двумя выходами — один напротив другого. Из-за двери слева слышалось, как кто-то возится с посудой и, подумав секунду, Майкл повернул ручку правой двери. Она вела в коридор, который кончался лестницей на второй этаж. Преодолев ступеньки, он оказался на небольшой площадке перед широкой тяжелой дверью, массивные запоры которой заставили его остановиться и оценить ситуацию.
