— Мне что теперь, благодарить ее за это? — огрызнулся тот.
— Все могло быть и хуже, — сухо успокоил его Шейн и покосился на лежащего на полу Генри, который уже начал потихоньку приходить в себя и ощупывал разбитую челюсть квадратной волосатой ладонью. — Мисс Лалли, что вам удалось разузнать в игорном зале? И почему эта горилла так на вас набросилась?
Девушка пробовала разгладить образовавшиеся на рукавах плаща складочки.
— Вполне очевидно, что они вновь стали принимать играющих только с сегодняшнего вечера, — она говорила нормальным, уверенным голосом, как будто Ганнета не было и в помине. — Я ходила по комнате, от стола к столу, заговаривала с людьми, как вы просили, когда вдруг неожиданно столкнулась лицом к лицу с Карлом Гарвином. Я хотела избежать встречи, но он узнал меня и довольно громким голосом спросил, со мной ли мисс Мортон. Я попросила его замолчать или говорить потише, но он уже хорошо выпил, а тут как раз появился этот человек, — мисс Лалли показала пальцем на Генри. Генри глухо кряхтел и продолжал ощупывать лицо. — Он спросил у мистера Гарвина, не ослышался ли он, имел ли тот в виду Сару Мортон, на что мистер Гарвин ответил, что говорил именно о ней и что я ее личный секретарь. Тогда этот зверь схватил своей лапищей меня за локоть и потащил. Сказал, что мистер Ганнет хочет меня видеть. Он сделал мне очень больно, — последние слова она произнесла жалобным тоном, словно девочка, которую ни за что обидели и, сняв очки, вскинула на Шейна черные глаза-бусины.
— Нехорошо, — Шейн покачал головой и многозначительно посмотрел на поверженного противника. — А кто такой Карл Гарвин, мисс Лалли?
— Управляющий местным отделением того синдиката, на который работает мисс Мортон.
— Гарвин твой завсегдатай? — обратился он к Ганнету.
Тот прекратил массировать шею, ставшую краснее, чем бородка у индюка, и прорычал:
— Иди сам у него спроси.
Одна его рука машинально потянулась к ряду кнопок на поверхности стола, другая легла на рукоять пистолета.
— Не смей трогать эту кнопку, Ганнет, ты меня знаешь. И не слишком-то рассчитывай на пушку, патроны я вынул.
Майкл лихорадочно соображал, что делать. Скорее всего, кроме Марта и Генри, больше сегодня никто не дежурит. Его предположение переросло в уверенность, когда пальцы Ганнета остановились, не дотянувшись до кнопок.
— Кто дал добро на открытие игорного зала сегодня ночью? Отвечай, Ганнет, когда тебя спрашивают!
— Никто. Повторяю, поганая ищейка, никто! Понял? И никакая репортерша из Нью-Йорка никогда не будет мне приказывать, открываться мне или закрываться. Передай красотке Мортон, чтоб ноги ее здесь не было, ясно? — накопившаяся за сдержанными манерами и тихим голосом ядовитая желчь взорвалась и вылилась потоком нецензурной брани в адрес досаждавшей ему журналистки.
Шейн взирал на Ганнета сверху вниз и откровенно ухмылялся, надеясь тем самым окончательно вывести его из себя, тем более что Ганнет приобрел прочную репутацию человека в любой ситуации хладнокровного, ни на какие провокации не поддающегося. Но теперь лицо хозяина игорного дома становилось опасно красным; пожав плечами, Шейн повернулся, чтобы взять мисс Лалли за руку.
— Мы уходим отсюда, Лео. По главной лестнице. Если ты действительно умен и ловок, а я тебя всегда считал таковым, твои ребятки не станут пытаться нас остановить.
Пока они двигались к двери, Генри выпрямил подрагивающие ноги и, косясь на Ганнета сквозь заплывшие веки, неуверенно встал. Но Ганнет молчал, и Генри отступил в сторонку, пропуская незваных гостей.
Шейн открыл дверь, и они вышли в коридор, а оттуда — на широкую главную улицу. Мисс Лалли, без очков, осторожно ступала рядом. Взглянув на ее личико, частный детектив заметил:
— Вы вели себя что надо. Чертовски здорово, должен признаться. И это сработало — Ганнет попался.
— Я работаю у мисс Мортон уже десять лет. С тех пор, как стукнуло девятнадцать. И с подобным хулиганьем сталкиваться тоже приходилось. Вы думаете, что открытие игорных залов сегодня вечером не случайно? Они знают о ее смерти и уверены в том, что она их больше не потревожит?
Шейн в ответ только сильнее сдавил ее локоть, что означало: молчать. Они уже спустились до нижней ступеньки, где вход на верхний этаж перетягивала бархатная веревка. Пропускал посетителей щегольски выряженный молоденький охранник с блестящими темными глазами и черными тоненькими усиками.
Увидев Шейна, одетого совершенно нелепо для подобного заведения, охранник изумленно вытаращился, Майкл с небрежной улыбочкой помахал ему рукой и, сказав:
— Лео послал меня проводить даму до машины, — многозначительно подмигнул, после чего щеголеватый служащий отцепил веревку от стойки.
Собравшиеся в фойе смотрели на них во все глаза, но вмешиваться никто не стал. Мимо привратника, даже не удостоив его взглядом, Шейн и мисс Лалли вышли на улицу и направились к машине, где Шейн, чтобы не терять времени, сразу кинулся к дверце водителя, а мисс Лалли сама открыла дверцу с противоположной стороны.
Они уже свернули с Оушэн-драйв на юг и на огромной скорости неслись вперед по Венеция-Козуэй, когда Шейн ответил наконец на заданный девушкой вопрос.
— Возможно, вы и правы. И если это так, то Ганнет и впрямь крутанулся очень быстро. Открыться и все запустить за такое короткое время… отличная работенка.
— Но он мог знать заранее.
— Да, конечно, — рассеянно подтвердил Шейн.
— Нам известно, что он предлагал ей взятку, только бы она убралась из города. А эти письма с угрозами, которые начали приходить…
— И которые Лео Ганнет не посылал, — Майкл раздраженно перебил ее. — Лео Ганнет — бизнесмен. Он мог устроить так, чтобы мисс Мортон вышвырнули из города в два счета, но дешевые трюки в стиле Дика Трэйси — это не его почерк.
— А почему бы и нет? Мне кажется, у него хватит ума обстряпать все так, что люди вроде вас, то есть те, кто его знает, подумают, будто он абсолютно ни при чем.
Шейн ответил не сразу. В уме он вновь и вновь возвращался к поведению Ганнета. Потерять контроль над собой и явить постороннему свое истинное лицо — подобного на его памяти еще не бывало.
— Что-то не похоже на такого отъявленного плута, как Ганнет, — пробормотал он.
Несколько минут они молча сидели в быстро летящем по дороге автомобиле. Подъехав в будочке, где взимается дорожный сбор, Майкл притормозил, остановился и, подобрав нужную монету, заплатил.
Разговор возобновился, когда на спидометре было за шестьдесят.
— Я бы хотел знать больше о муже Сары Мортон. Не следует забывать, что, если я не сообщу о себе в ближайшие часы, Уилл Джентри даст радиокоманду начать нас разыскивать.
— Ой, а я об этом совсем…
— Но на эту ночь я бы хотел укрыть вас от полиции. Если удастся, конечно. Знаете, куда я вас везу? На квартиру к моей секретарше. Мисс Люси Гамильтон. Она даст вам выпить и уложит спать в студии, но вы должны пообещать не покидать этого места, кто бы или что бы вас к тому ни побуждало до тех пор, пока не получите весточки от меня.
Мисс Лалли безропотно согласилась.
— Я сделаю все, что вы говорите, но, мистер Шейн, почему вы так близко принимаете это к сердцу, зачем так рискуете? Ведь вы даже не были знакомы с мисс Мортон?
— Она заплатила задаток, вы забыли? Заняться ее делом в том случае, если сегодня вечером ее убьют.
— Вы имеете в виду разорванную пополам банкноту? А я-то думала, зачем ей вздумалось ее посылать? Но ведь без второй половинки это просто бумажка, не так ли?
— Другая половинка была зажата у мисс Мортон в руке в тот момент, когда ее убили, — Майкл Шейн произнес это хрипло и едва слышно, почти не разжимая губ.
Мисс Лалли тихо всхлипнула и, прислонившись к его плечу, вся как-то сникла. Очки у нее опять соскользнули, руки вяло плюхнулись на колени.
— До сих пор не могу себе представить, — заплакала она, — кошмар какой-то. Сначала у меня в голове все затуманилось, а сейчас, когда вы заговорили о ней как о мертвой, я не могу отделаться от впечатления, что речь идет о ком-то другом. Что вы говорите о ком-то постороннем, кого я не знаю. Но п-почему м-мисс Мортон? Она же такая живая, как сейчас перед глазами.
Обняв девушку за трясущиеся плечи, Майкл спросил себя, как долго еще она сможет продержаться и удивился, что неизбежная в таких случаях реакция и так наступила гораздо позднее, чем подсказывал его опыт. Он вел машину свободной рукой, больше по дороге они не проронили ни слова, а когда остановились напротив дома, в котором жила Люси, мисс Лалли села прямо, высморкалась и вытерла глаза.
— Со мной все нормально. Просто навалилось сразу столько всего, что…
— Вы держались молодцом, — Майкл в последний раз, перед тем как убрать руку, ободряюще сжал ее плечо, вышел на тротуар и посмотрел туда, где на втором этаже находились окна квартирки Люси Гамильтон. Люси не спала, он понял это по пробивающемуся сквозь шторы неяркому свету.
