В переулке, отходившем от Уимпол-стрит, на стенах было полно табличек с фамилиями врачей. Он нажал кнопку под табличкой "Доктор медицины Л. Уинстенли". Щелкнул замок. Поднявшись лифтом на второй этаж, вошел в дверь с табличкой "Приемная". Там сидела медсестра в белом халате.
- Я записан к доктору Уинстенли. Та взглянула в список.
- Она не принимает.
- Я звонил полчаса назад.
- Сожалею. Сейчас она никого принять не может.
Лоусон заканючил:
- Сестричка, прошу вас...
- Это так неотложно?
- Да.
- Ну ладно. Минутку. - Она вышла в соседнюю комнату и тут же вернулась. - Доктор Уинстенли вас примет.
Когда Лоусон встал, сестра остановила его у двери в кабинет.
- На колени.
Он неловко плюхнулся на пол.
- Поцеловать туфлю. Так, теперь другую.
Лоусон чувствовал слабый запах пыли и крема для обуви.
- Бедный ты, бедный, - вздохнула медсестра, нагнулась, ухватила его за ухо и так втолкнула в кабинет.
Луиза Уинстенли кивнула ему, не вставая из-за стола. На её красивом лице с правильными чертами уголки тонких губ всегда были укоризненно опущены.
- Садитесь. Какие проблемы?
- Мне недостает силы, доктор.
- Ну конечно. А со времени нашей последней встречи вы себя хорошо вели?
- Плохо, плохо. Но я в этом не виноват...
- Значит, вам нужно помочь. Встаньте.
Обойдя стол, она подошла ближе, едва доставая ему до плеча.
- Разденьтесь. Посмотрим, чистое ли у вас белье.
Сняв пиджак, он снова захныкал:
- Я не люблю раздеваться, доктор. Не перед женщиной.
- Протяните руки.
Он послушался. Достав наручники, она защелкнула их на запястьях.
- Вы непослушный, глупый и грязный, - сказав это, отвесила ему по изрядной оплеухе с каждой руки. - Полагаю, нужно позвать Агнессу помочь мне привести вас в порядок. Что скажете?
- Да, - прошептал Лоусон.
Когда "медсестра" появилась в дверях, он едва не сомлел от наслаждения.
Через полтора часа расслабленный, спокойный и облегченный на двадцать фунтов он уже снова был на месте. Глядя на Поля, с ленивым спокойствием сытого петуха слушал его вполуха. Поль ему нравился, и он хотел помочь ему занять место, позволяющее заседать в совете директоров. Уговорил его переехать в Роули не только потому, что это было лучше для фирмы, но и для того, чтобы тот был на виду. Но теперь, глядя на лицо Поля, искаженное от подавляемой обиды, думал, стоит ли настаивать на его повышении.
- Но это же епархия Брайана, ты знаешь. Говорил с ним?
- Да. Он только твердит, что моего имени нет в списке. Но если в ресторан могут ходить Блейни и О'Рурк, туда могу ходить и я.
"Как же по-детски, мелочно и глупо он прибегает к моему покровительству, - подумал Лоусен. - И сразу видно, что не умеет сам решать проблемы. Такие вещи устраивают совершенно иначе".
Но он пообещал поговорить с Брайаном. Задумчиво разглядывал стройную фигуру Поля, редеющие, но довольно длинные волосы, модный пестрый галстук. Возможно, Валери ему обоснованно не доверяет, уж слишком он безупречен.
- Как вам живется в Роули? Вы уже освоились?
Поль сказал, что это изумительно - переехать из Лондона, но его восхищенный тон звучал и откровенно, и в то же время неубедительно. Элис говорит, что в Роули совсем по-другому, но и ей там, разумеется, нравится.
Лоусон, все ещё полный довольства собой, раздумывал о Поле. Все-таки есть в нем нечто странное. Кто он, собственно? Актер, играющий несколько ролей, не справляясь как следует ни с одной?
- А как дочь, Джейн?
- Приемная дочь, Дженнифер. Меня бы не удивило, если бы она вдруг расправила крылья и вылетела из гнезда. Знаешь, какова молодежь. Хочет жить в Лондоне.
- Если у Элис возникнут проблемы, пусть позвонит, Валери с радостью ей поможет. Она уже записалась в городской женский клуб? Валери там в правлении.
- Полагаю, ещё нет. Она записалась в бридж-клуб.
- Ну, это не к спеху. Вначале освойтесь.
- Как только мы все приведем в порядок, приходите к нам на ужин.
- Успеется. Ты ведь говорил, что играешь в теннис? Мог бы записаться в клуб. Салли там состоит.
- Собираюсь. Но в ближайшие дни у меня будет полно работы.
- Знаю. Но ты не хочешь включиться в светскую жизнь, войти, так сказать, в струю? Поль встал.
- Не забудешь?
- Что? Нет, нет, оставь это мне.
Оставшись один, Боб Лоусон закрыл глаза. День выдался весьма утомительным, и он едва не заснул. Но тут на столе замигала зеленая лампочка и тонко пискнул телефон. Звонил коммерческий директор одного из европейских филиалов "Тимбэлса". Речь шла о сбоях в экспортных поставках, и этим должен был заниматься О'Рурк, но директор хотел говорить с ним. Лоусен несколькими фразами попытался его успокоить, сообщил, что в конце года собирается выбраться в Европу, и переправил его к О'Рурку. Полю он позвонил уже около пяти.
- Поль, полагаю, что всю проблему ты видишь несколько не под тем углом. Дело в том, что ресторан предназначен для директоров. На тот случай, когда они принимают клиентов. - Смех его звучал сердечно, звонко и непринужденно. - Собственно, и директорам бы не следовало туда ходить без клиентов, хотя, ручаюсь, некоторые все равно будут.
- Блейни и О'Рурк не директора. В этом все дело.
- Нет, конечно. Но Блейни отвечает за внутренний рынок, а О'Рурк - за экспорт. Брайан объяснил мне, что оба принимают клиентов, приносящих нам большие доходы. Ты же понимаешь. В отделе кадров таких клиентов не бывает.
- Понимаю.
- Если ты будешь принимать гостей, которые этого заслуживают, только скажи мне об этом, и я устрою, чтобы тебя с ними допустили в ресторан.
- Но моего имени в списке не будет?
"Вот этого тебе говорить уже не стоило, - подумал Лоусон, - нужно было все оставить, как есть".
- Поль, я не против время от времени обойти правила, но менять их не собираюсь. И потом, не я установил эти правила, а Брайан, хотя я думаю, что в этом случае он поступает вполне разумно.
На это Поль ничего не сказал, только поблагодарил.
Боб Лоусон ещё некоторое время думал о нем. Составь он список неверных шагов, которые Поль наделал из-за этой ерунды, начиная с того, что вообще заговорил с ним об этом, то заполнил бы им целую страницу. Но он чувствовал себя слишком довольным, чтобы позволить подобной ерунде вывести себя из равновесия.
Лифт был полон. Поль очутился спина к спине с пожилой толстухой из бухгалтерии. Джой Линдли улыбнулась ему от другой стены лифта. Когда оба они направились к станции метро, она шла следом, и Поль остановился, давая себя догнать.
- Мистер Вэйн, это было очень любезно с вашей стороны. Что вы не сказали мистеру Хартфорду насчет циркуляра.
- Ерунда. - Разговорившись с ней, он узнал, что живет она у родителей в Хайгейте, что мать её прооперировали и теперь она почти инвалид, что собиралась учиться в университете, но оценки оказались слишком низкими. Такая я уж глупая.
- Ну что вы. Будь вы глупы, не продержались бы у Хартфорда и недели. В присутствии этой длинноногой лошадки, гарцевавшей рядом с ним, он чувствовал себя молодым и полным сил. - Пойдем выпьем по рюмочке. Так, на ходу.
И вдруг неожиданно она состроила ему глазки, сказала: "Пригласите меня завтра", помахала и припустила через улицу. Он был очарован. Только позднее, в поезде, ему показалось, что в стуке колес он слышит слова: Вэйн, Вэйн, ты готов... "Нет, - сказал он, - уж этой маленькой стервочке я не поддамся".
Больница находилась у магистрали MVI, неподалеку от Датчета, типичный викторианский загородный дом, к которому вела извилистая буковая аллея. Вечер стоял прохладный, пациентов в саду не было. Хартфорд поднялся на второй этаж и поздоровался с дежурной сестрой.
- Добрый вечер, мистер Хартфорд. Сожалею, но сегодня самочувствие неважное. Но так уж бывает - то лучше, то хуже.
- Да, конечно. - Шагая по коридору, он ещё плотнее, чем обычно, сжал тонкие губы. На картонной карточке на двери значилось: "Миссис Эллен Хартфорд". Карточка давно пожелтела. Жена его находилась здесь уже восемь лет.
Эллен сидела за столиком у двери на балкон. С порога и в профиль казалась все той же девушкой, которую он взял когда-то в жены. Но, приблизившись, можно было заметить дряблые щеки и увядшие губы. И глаза, как увядшие цветы. Она словно совсем не замечала Хартфорда. Он окликнул её, поцеловал, но она отмахнулась, словно от мухи, потом показала на сад:
- Там никого нет.
- Нет. Очень холодно.
- Но они там были.
- Ты сегодня не гуляла?
- За мной следили. Весь день. Два шпиона, так и расхаживали взад-вперед, все хотели попасть внутрь. Через балкон. - Она слабо взмахнула рукой. - Я все время начеку, но не могу больше. Нужно же и поспать.
- В самом деле.
- Хочу, чтобы убрали балкон. Пусть его снесут. Тогда я буду в безопасности.
Возражать ей было бесполезно, он знал это по долгому опыту. Так что предпочел промолчать. Жена непрерывно сплетала пальцы - бесспорный признак, что более нервничала, чем обычно.
