Тяжело было и Урусову. В эту минуту он ненавидел себя. Только сейчас, в кабинете командира полка, он по-настоящему понял, что отчасти причиной гибели сержанта Бугоркова был он. Это он, майор Урусов, доверил старшему лейтенанту Белявскому сделать инструктаж группе, которая по его же приказу была командирована в Краснопольск. Не поленись он встать пораньше — может быть, все было бы по-другому.
Потупя взгляд, Урусов сидел как на иголках, ожидая вопросов полковника. Но полковник молчал. И это молчание командира, и тишина в кабинете иногда нарушались всплесками уличного шума, доносившегося через открытую форточку. Урусов поднял голову только тогда, когда скрипнула дверь. Он повернулся, надеясь встретить взглядом капитана Горелова и его невесту. Но это был дежурный офицер, который доложил, что в приемной уже двадцать минут сидит корреспондент «Вечернего Ленинграда».
— Это ТОТ, ЧТО звонил?
— Он самый.
— Просите.
Не успел дежурный офицер закрыть за собой дверь, как в кабинет вошли сразу трое: Горелов, Лариса и Веткин. Полковник встал и вышел из-за стола. Подойдя к Ларисе, он не сразу протянул ей руку. Владимир незаметно для других слегка сжал ее локоть, что означало: «Не робей… Здесь все свои…»
И Лариса поняла Владимира. А больше всего она доверилась мужественному простому лицу полковника, который всем своим видом хотел сказать: «Только такой я вас и представлял!.. Жена отважного офицера Горелова должна быть только такой!..» Весь этот беззвучный разговор между Ларисой и полковником, выраженный в одних только взглядах, сразу же погасил минуту неловкого замешательства и напряжения.
Полковник повернулся к Горелову и крепко пожал ему руку. В первую минуту Владимир удивился: зачем? Ведь они виделись.
— Поздравляю, капитан. Тебе везет не в одной пиротехнике…
Только теперь полковник протянул руку Ларисе.
А корреспондент уже работал. С первых же минут он вел себя в кабинете командира полка так, как будто он здесь не — первый раз и — знаком со всеми не один год: свободно, непринужденно, никому не мешая и — никого не стесняя. Меняя позиции, он щелкал затвором аппарата, делал свое привычное дело.
— А теперь, капитан, сообщу, зачем я пригласил тебя сегодня. Догадываешься?
Владимир пожал плечами:
— Как вам сказать?.. Всякое передумал…
— Ну все-таки, как решил: к худу или к добру вызвал?
— Да вроде бы к добру.
— Сейчас в отпуске?
— Уже третий день.
— Куда думаете поехать после свадьбы?
— Собирались недельки на две на юг. Лариса еще ни разу в жизни не видела, как растут виноград и кипарисы. — Владимир кивнул на невесту и пожалел, что упомянул ее имя: щеки Ларисы зарделись.
— Ну что ж, хорошо, это очень хорошо. У вас пока все складывается, как в счастливом романе: любовь, свадьба, награда, море… — Полковник взял со стола конверт и вынул из него вчетверо сложенный листок: — Получил вчера из Главного штаба. — Журавлев сделал паузу и перевел взгляд с документа на капитана Горелова: — Завтра ровно в пятнадцать ноль-ноль будем вам вручать орден. Готовы к этому торжеству?
— Всегда готов! — четко ответил Горелов, отдав пионерский салют. Это рассмешило полковника.
— В рубашке ты родился, Горелов, не иначе как в рубашке. После войны в нашем полку это первый орден Красного Знамени. Вы только вдумайтесь, друзья: войны нет, а офицеры получают боевые ордена! Здорово, майор?
— Великолепно! — отчеканил Урусов, словно знал раньше, что полковник непременно задаст ему этот вопрос.
— Горжусь! От души горжусь!.. — Полковник посмотрел на Ларису и с усилием погасил на своем лице улыбку: — Приглашаю на это торжество и вас.
Лариса слегка поклонилась:
— Спасибо.
— Обязательно! Эти минуты вы запомните на всю жизнь. Да, кстати, только что звонили со студии документальных фильмов. Просили, чтобы всю процедуру вручения награды им разрешили снять для киножурнала. Так что завтра, капитан, вам придется грудь колесам держать. Как-никак увидит вся страна, как мы тут живем-поживаем и ордена наживаем. Глядишь, и мы, старики, в кадр попадем. — С этими словами полковник взял под локоть Ларису и подвел ее к карте Европы, висевшей на стене. Карта была испещрена красными кружочками. — Видите места, отмеченные красными сигналами? Это города Украины, Белоруссии, Закавказья, Прибалтики… Все они много лет стояли как на пороховой бочке. Но славные руки вашего будущего мужа, капитана Горелова, предупредили множество опаснейших взрывов. Этих взрывов хватило бы, чтобы превратить в сплошные руины десятки городов. — Полковник улыбнулся, шрам на его щеке слегка перекосил лицо. — Теперь вы видите, в чьи руки вверяете свою судьбу?
Вошел дежурный:
— Товарищ полковник, к вам с докладом командир взвода третьей роты лейтенант Мезенцев.
— Подождет.
— У него срочное и важное донесение!
— Тогда пусть войдет.
Дежурный вышел.
Лицо вошедшего лейтенанта было взволнованно. Переводя дух, он беглым взглядом окинул всех, кто находился в кабинете.
— Вот служба, даже на воспоминания минуту не дает, — пошутил полковник, вглядываясь в встревоженное лицо лейтенанта. — Что там у вас стряслось?
Лейтенант окинул взглядом Ларису и корреспондента:
— При посторонних не могу, товарищ полковник, донесение секретного характера.
Смущенная Лариса начала отступать к двери.
— Капитан, объясните, пожалуйста, невесте, что это обычный стиль нашей работы. — Пожав плечами, полковник обратился к Ларисе: — Минут через десять я вас приглашу.
— А мне? Мне можно остаться? — вопрос корреспондента прозвучал неуверенно и робко.
— К сожалению, нет.
Лариса и Горелов вышли. Следом за ними вышел корреспондент. Вышел неохотно, словно его лишили того самого главного, для чего он сюда явился, бросив неотложные дела в газете.
Лицо Журавлева посуровело. Он знал, что по мелочам дежурный офицер не пустил бы к нему в кабинет никого из подчиненных, если он не закончил беседы с посетителем.
— Что случилось? — отрывисто спросил он, как только за корреспондентом закрылась дверь.
— Товарищ полковник, наконец-то нашли… Фугасная, тысяча килограммов…
— Глубина залегания?
— Одиннадцать метров.
Полковник нажал кнопку под крышкой стола, и через несколько секунд в кабинет вошел дежурный офицер.
— Пригласите капитана Горелова!
— Вместе с женой?
— Нет, одного.
По лицам полковника, майора Урусова и еще не успевшего как следует отдышаться молоденького светловолосого лейтенанта Мезенцева Горелов понял, что в полку случилось что-то неладное.
— Капитан, нашли. Долго искали, но нашли. Правда, особых радостей мало. Фугасная, в тысячу килограммов. И если учесть, что недалеко от места расположения бомбы идут взрывные подземные работы на строительстве новой очереди метро, то тут дело принимает опасный оборот.
Лейтенант кашлянул в кулак:
— Товарищ полковник, все эти дни работы по обнаружению бомбы с нами круглосуточно посменно дежурили представители из Ленгорисполкома, из райкома партии и техник из Метростроя. Как только докопались до бомбы — инструктор тут же позвонил в райком партии, и подземные взрывы были сразу же прекращены.
— Молодцы! Это ваша инициатива? — Полковник посмотрел на Горелова.
— Иначе было нельзя, товарищ полковник. С первого же дня работы по рытью шахты я связался с райкомом партии, с райкомом комсомола и метростроевцами. Их подземный луч идет под сквериком, и неглубоко.
— У вас есть вопросы к лейтенанту? — Шрам на щеке полковника начал мелко подергиваться.
— Вы сами видели эту бомбу? — спросил Горелов, обращаясь к лейтенанту.
— Видел, товарищ капитан!
— Ее не шевельнули?
— Пока нет.
— Каковы технические данные бомбы?
— Бомба снаряжена взрывателем замедленного действия с часовым механизмом. — Отвечая, лейтенант стоял, вытянувшись по стойке «смирно», глядя то на полковника, то на капитана.
Полковник посмотрел на Горелова. Он отлично знал, что по технической осведомленности в пиротехнике равного капитану Горелову в полку не было, а поэтому дал возможность капитану самому получить от лейтенанта общие сведения о бомбе.
— Какой в бомбе взрыватель?
— Взрыватель марки ELAZ17A.
— Это точно определено? — В голосе Горелова прозвучала тревога.
— Точно. Видел своими глазами. С минуты на минуту в штаб должно прийти письменное донесение, там все, что я доложил, будет указано.
— Что вы скажете на этот счет, капитан? — Полковник достал из кармана трубку и дожидался, что ответит Горелов.
— Это одна из самых опасных бомб, которую придумали немцы. Взрыватель в этой бомбе с часовым механизмом. Обычно он срабатывал безотказно. Но если часы остановились, то обезвредить такую бомбу почти невозможно.
