– Я еще раз повторяю вам: в бухте нет места. Впрочем, скоро ее покинет пароход «Виктория». Вот и встанете вместо него.
Раздраженному офицеру пришлось повиноваться.
На корабль он вернулся ни с чем.
Пожилые матросы, заметив угрюмое лицо своего командира, окружили его, издавая недовольные возгласы:
– Сколько нас будет здесь трепать!
– Когда же разгрузимся?
Капитан «Принца» лишь разводил руками:
– Потерпите еще немного. Вот снимется с якоря «Виктория»…
– Быть сильному шторму, – озабоченно заметил, подходя к ним, боцман. – Как бы беда не случилась…
– Господь с тобою, – ответил, крестясь, вахтенный офицер. – Сам не знаешь, что говоришь… Вон штиль какой…
Мужчина усмехнулся:
– Он – один из предвестников. Да вы на небо поглядите.
Гудель последовал его совету, с опаской констатировав: небо действительно стало необычного лилового цвета. Удивительно спокойное море не радовало глаз. В крике носившихся над кораблем чаек слышалось что-то зловещее.
Лорд Раглан, которому тоже сообщили о возможной буре, угрюмо смотрел в окно иллюминатора. С раннего утра отдохнувший за ночь ветер подул с новой силой, нагнав плотную стену ливня. Это не улучшало настроения.
– Какой же болван этот Дакрес! – При воспоминании о самодовольном капитане Балаклавского порта его тонкие губы скривились в презрительной гримасе. – Надо было разрешить «Принцу» войти в гавань и начать разгрузку теплых вещей. Недоставало еще, чтобы мои люди, едва оправившиеся после холеры, свалились от простуды!
Сжав кулак на уцелевшей руке, Раглан привстал, словно собираясь бежать к Дакресу. В ту же минуту сильный порыв ветра так качнул яхту, что лорд, потеряв равновесие, чуть не свалился на пол.
Издав звуки, напоминающие рычание разъяренного пса, он бросился на палубу. Картина, открывшаяся его взору, вызвала почти животный страх.
– Это конец света! – пробормотал лорд, торопливо крестясь и с ужасом вглядываясь в даль, пытаясь рассмотреть сквозь пелену дождя и града величиной с орех, безжалостно барабанившего по фуражке, палатки военного лагеря.
А в это время на берегу началась настоящая паника. Ураган, внезапно обрушившийся на Крымский полуостров, кружил в воздухе одеяла, фуражки, шинели. На секунду присмирев, он, собравшись с силами, стал, как ловкий жонглер, подбрасывать вверх столы и стулья. Люди и лошади, сбитые с ног мощными порывами, беспомощно катались по земле. Кто-то из солдат истошно закричал:
– Где наши командиры? Пусть ведут нас в бой!
Сотни голосов вторили ему:
– Ведите нас на Севастополь! Лучше сражаться с русскими батареями, чем сделаться жертвами бури!
Тогда никто из них не знал, что делалось у скалистых балаклавских берегов. Ураган мешал судам выйти в открытое море, лишая единственного шанса на спасение.
Капитан небольшого парохода, заботясь о находящемся на борту герцоге Кембриджском, приказал матросам во что бы то ни стало отклепать якоря. Это им удалось, однако яростные волны оборвали цепи. Призывая на помощь Всевышнего, командир корабля, с трудом преодолевая напор ветра, взял курс в открытое море.
Проходя мимо «Принца», который швыряло, как детскую игрушку, он сигналом сообщил: погода вскоре еще ухудшится.
Гудель, получивший предупреждение, обратился к стоявшему рядом с ним агенту адмиралтейства Брайтону:
– Нам советуют уйти.
Брайтон пожал плечами:
– Решайте сами.
– Если погибнет судно, я себе этого не прощу.
Агент сжал губы.
– Думаю, этого не случится.
