- Для нас тоже. Вся эта роскошь была сущим адом, должна тебе сказать. Теперь все будет по-другому. Мы поедем с тобой на кладбище, где похоронены твои дедушка и бабушка, родители твоего отца, так и не дождавшиеся тебя, поедем в Киев, где похоронены мои родители...
- А что с Кириллом Петровичем Олеванцевым? - спросила Марина.
- Он умер в начале девяносто пятого года, в день своего рождения. Похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища в Петербурге. Вы обязательно съездите и туда.
- С Сережей?!
- Потерпи немного, девочка. Потерпи. Сегодня тебя ждет масса приятных сюрпризов.
Они подъехали к развилке окружной дороги и Рублево-Успенского шоссе.
- Ну что, дочка, - произнесла Катя, не зная, как именно ее называть, на какое имя она будет откликаться. - Нас опередили, они уже здесь. Погляди, там у машины стоят двое мужчин. Самое интересное, что они нас даже не замечают, так увлечены своим разговором. Узнаешь их?
До черного лимузина было довольно далеко. Светать еще не начинало. Около его передней двери стояли и курили двое высоких мужчин. Один стоял лицом к ней. Он был в длинном черном пальто, с непокрытой, совершенно седой головой. Марина поняла, что это и есть ее родной отец - Владимир Раевский. Второй же был в короткой черной дубленке и замшевой черной кепочке. Он стоял лицом к Раевскому и спиной к ней. Но Марина уже поняла, кто это. Чуть ли не на ходу она выпрыгнула из машины и бросилась к этим мужчинам.
- Сережка! Сережка! - кричала она, размахивая руками.
Мужчина в дубленке резко обернулся. Он хотел было сделать шаг по направлению к бегущей к нему женщине, но ноги отказывались слушаться его. Раевский даже слегка подтолкнул его в спину, но тот продолжал стоять без движения.
Он видел не бегущую к нему Марину, он видел черную ночь в Царском Селе, безжизненное тело на асфальте и себя, наклонившегося к ней, зовущего в жутком отчаянии кого-нибудь на помощь. Ему не верилось, что происходящее сейчас, мягким снежным январским утром, это правда, а не сон. Казалось, что чудо сейчас исчезнет, и он, как это часто бывало, проснется в тоске и одиночестве.
Она добежала до него и вдруг резко остановилась.
Они стояли друг против друга и молчали. Они не смогли бы ответить, сколько времени они так простояли.
- Это ты? - наконец, тихо произнес он. Марина молча кивнула.
- Ты не растворишься? Не улетишь от меня?
- Нет, - прошептала она, глотая слезы. - Мы никогда с тобой больше не расстанемся... Никогда.
Он протянул руку и, словно желая удостовериться, что перед ним не видение, дотронулся до ее плеча, затем до щеки. И только тут он осознал, что это она, живая и здоровая, стоит рядом с ним. Он взял ее за теплую мягкую ладошку и потянул к себе.
- Ты кое-что забыла там, в горном селении, - произнес он и вытащил из кармана маленькую оранжевую собачку с глазками-бусинками. Марина поглядела на нее и удивилась, что глазки были совсем черные, а не поблекшие от времени...
- У нее такие черные глазки, - протянула она.
- Они снова блестят, - улыбнулся он. - Радуются от того, что видят тебя. Шучу, - вдруг весело засмеялся он. - Я их недавно черным фломастером обновил. Хотел тебе сделать подарок на Новый год. А ты так и не появилась.
И только после этих слов они бросились в объятия друг друга. Поодаль стояли Владимир и Катя.
- Ты не верила, - произнес Владимир, обнимая жену.
- Нет, это ты не верил, - возразила Катя, улыбаясь сквозь слезы.
- Марина, - сказал Сергей, вспоминая про Владимира Алексеевича. - Ты же не познакомилась со своим отцом...
Марина резко обернулась и внимательно поглядела на Раевского, седого, бледного, в длинном черном пальто.
- Да мы уже знакомы, - улыбнулся Раевский, целуя дочь. - Только очень давно не виделись. С тех пор, когда я под предлогом подготовки к диплому переписывал на магнитофон пластинку Битлов и отказался с тобой погулять.
- Да, как она долго гуляла, почти двадцать семь лет, - совсем тихо, виноватым тоном произнесла Катя и крепко прижалась к мужу. - Вот она, Володенька, наконец-то я привезла тебе ее.
- Она прекрасно выглядит. Только очень выросла за это время. Дочка, ты почти с меня ростом и гораздо выше своей мамы, - удивился он. - А как ты похожа на нее.
- По-моему, больше на тебя, - возразила Катя.
- А где же вы нашли Сережу? - никак не могла взять в толк Марина.
- Неужели ты могла подумать, что мы не найдем друг друга? Ведь если бы мы не нашли друг друга, то не нашли бы и тебя. А подробности позже. Полагаю, нам есть что рассказать друг другу.
- Рассказывать о своих приключениях мы сможем всю оставшуюся жизнь, сказал Сергей.
- А жизнь у нас теперь будет очень долгой, - добавила Катя. - Однако, что мы стоим? Поехали домой.
- Да, действительно, - сказал Владимир. - Пока мы вас ждали, я уже позвонил домой. Там готовится настоящий пир.
- Надеюсь, свадебный? - спросила Марина, прижимаясь к плечу Сергея. - Я хочу, чтобы мы немедленно расписались с Сережей.
- Ты торопишь события, дочка, - засмеялся Владимир. - Будет и свадебный, ты не волнуйся. Вопрос возникает другой, как мы тебя должны называть. Для него ты Марина, для нас Варя. Как быть? Разреши наши сомнения.
- Я была Варей, была Еленой, - засмеялась она. - Но откликалась всегда только на одно имя. Каким меня называл он. - Она прижалась к Сергею и ласково поглядела ему в глаза. - Извините меня, папа и мама...
- Разве в этом дело? - сказала Катя, однако в ее голосе Владимир услышал нотки обиды и ревности и едва заметно укоризненно покачал головой. Разве дело в том, как ее называть? Ведь произошло настоящее чудо, в которое они порой уже отчаивались верить. Она стояла рядом с ними, она улыбалась им...
- Мы как-нибудь уладим этот вопрос, - сказал Сергей. - Честное слово, мы что-нибудь обязательно придумаем.
Они не садились в машины, продолжали стоять, словно желая продлить этот волшебный момент встречи.
- Я должен кое-что сказать тебе, - произнес Сергей, держа Марину за руку. - Ты помнишь, что произошло в Стамбуле?..
- Очень смутно. Мне было так страшно, я находилась как будто в бреду.
- Там был Олег. Он хотел спасти тебя. Если бы ему удалось это, наша встреча произошла бы еще в сентябре.
- Да. Ведь это он подошел ко мне в центре города в тот день. Теперь я точно вспомнила. Ты понимаешь, воспоминания пришли ко мне, словно из какого-то тумана. И что с ним?
- Его убили бандиты. Он остался там же, около твоего дома.
- Господи... - закрыла она лицо руками. - Бедный Олег...
- Я отомстил за него, - глухо произнес Сергей. - Но не будем больше вспоминать об этом. Я просто хотел, чтобы ты знала.
- А Георгий Антонович только что на моих глазах убил Кузьмичева. Кузьмичев стрелял в меня на перроне. И попал, если бы не он. А Георгий Антонович умер, не выдержало сердце... - произнесла Марина.
Сергей ничего не ответил, только вздрогнул при мысли, что он мог потерять ее. И уже навсегда. Крепко сжал ее ладонь и пристально поглядел ей в глаза.
Они долго стояли и молчали, понимая, как дорого заплатили многие люди за то, чтобы эта встреча состоялась. Катя, захлебываясь от волнения и заливаясь слезами, рассказывала Владимиру в подробностях, что произошло час назад на платформе Курского вокзала. Тот слушал, ничего не говорил, только молча хватался рукой за голову.
- Отдай мне мою собачку, - попросила Марина. - Ты опять положил ее в свой карман. А ведь это мой талисман.
- Собачка моя, - возразил он. - Ведь это ты подарила мне ее на Новый год в Ракитино.
- Да, действительно, - вздохнула она. - Я многое стала забывать. Но теперь я вспомню все.
- А многое, наоборот, забудешь, - добавил Раевский, подходя к ним. - Зачем помнить то, что не нужно?
- Нет, Володя, - возразила Катя. - Помнить надо все. Чтобы никогда не повторять ошибок прошлого и каждое мгновение ощущать, что каждый из нас значит друг для друга.
ЭПИЛОГ Апрель 2000 г.
В начале двухтысячного года Галина Кузьмичева и Виктор Нетребин переехали в Москву. После произошедших событий оставаться в Землянске им не хотелось, слишком уж много трагических событий было связано у них с этим городом. И от людской молвы тоже никуда не деться, а в таком маленьком городке это особенно ощутимо. Они продали дом в Землянске и купили двухкомнатную квартиру на проспекте Вернадского.
А во второй половине апреля они наконец собрались пойти в ЗАГС зарегистрировать законным браком свои отношения. Из Пензенской области приехали родители Галины и остались дома с трехлетней Дашей.
Был теплый солнечный день. Небо было синим и совершенно безоблачным, дул легкий весенний ветерок. Их темно-зеленая "Волга" подъехала к зданию ЗАГСа.
- Смотри, - показал Виктор Гале на вереницу иномарок, одна краше другой, стоящих у здания. - Крутые приехали жениться.
- Нам-то что до них? - улыбнулась Галя. - Главное, что мы с тобой наконец-то распишемся. А то живем, как чужие, а я до сих пор ношу ненавистную фамилию. И Дашенька тоже.
