– А как она выглядит, голубоглазая блондинка?
– Судя по фотографии – да.
– Ха! – воскликнул Тролль. – Место в банке… Размечтались! Она – в Объединенных Арабских Эмиратах!
Мы с Малышкой в четыре глаза уставились на него.
– В крайнем случае – в Саудовской Аравии, – продолжал Тролль. – Бедуины любят голубоглазых блондинок.
– Ты хочешь сказать, что она попала в восточный гарем? – уточнила Малышка.
– Почему бы и нет? Как это сейчас делается? Обещали подыскать работу гувернантки где-нибудь в Англии или Швеции – английский она знает и могла бы ребенка обучать русскому, некоторым родителям на Западе этого почему-то хочется до зарезу, так что выглядит правдоподобно, – а в Хитроу или еще где: паспорт отобрали, кулаком в ухо, чтобы не очень трепыхалась, и на Восток. Ей Б-гу! Дерет сейчас нашу красавицу, как Сидорову козу, какой-нибудь лупоглазый шейх.
– Но ведь это – чистая выдумка! – не выдержал я. Сама мысль о таком повороте событий была для меня невыносима. – Какие у тебя основания для подобных утверждений?
– А может быть у тебя имеются более веские основания считать, будто исчезновение Отс как-то связано с банкирским домом Карас?
– Ведь я не утверждаю, я делаю предположение.
– Я тоже. Наши с тобой версии совершенно равноправны.
– По-моему, в данном случае Тролль прав, – высказала свое мнение Малышка.
Это было уже что-то новенькое. Неужели она почувствовала, что в поисках Симы Отс таится для нее какая-то угроза?
– Хорошо. – Я встал и задумчиво прошелся по комнате. Потом уставился на Тролля. – А что ты, собственно говоря, предлагаешь?
– Мы Варвару нашли? – проблеял тот.
– Ну, нашли.
– Так сдай ее папочке и поехали в Индию.
– Пошел ты… – Я метнул на него разъяренный взгляд. – …в Бомбей!!!
Тролль снял очки и куснул их за дужку.
– Ладно, – вздохнул он, – давай попробуем разыскать эту твою пассию. Хоть и не нравится мне все это. У меня такое ощущение, что кто-то пытается устроить корриду, в которой тебе отведена роль быка. Казалось бы, ты уже достиг цели, вот она, Варвара, рядом, ты боднул красное, а впереди – пустота. Ты вспоминаешь про пассию, глаза твои наливаются кровью, ты наклоняешь вперед рога, начинаешь рыть копытами землю, и все повторяется снова.
– Только, пожалуйста, без намеков, – воскликнул я, поймав на себе быстрый взгляд Малышки, когда Тролль употребил слово «пассия».
– Мы в Испании, – счел своим долгом напомнить Тролль, – а здесь корриду любят.
– Для начала, разумеется, нужно повидаться с Адой Карас, – проговорила Малышка.
– Позвольте полюбопытствовать, зачем? – тут же забеспокоился Тролль. – Мне кажется, что это может только навредить. Ведь они были подругами, не так ли? Если Отс не желает, чтобы ее разыскали, то и Ада Карас ничего об этом не скажет. Ну а, если с Отс все же что-то случилось, то, будь об этом известно Аде, она бы уже давно сделала необходимые заявления.
– Почему же тогда ты так радовался, что супруги Карас живут в Барселоне? – осведомился я.
– Потому, что отсюда до Барселоны рукой подать, и за ними можно установить слежку.
– Слежку? В такую жару?
– Но ведь ты же сюда не прохлаждаться приехал на денежки господина Галаган!
Что ж, по сути – ничего нового. Я и раньше подмечал слабость Тролля к таким дивным вещам, как подслушивание, подглядывание, перлюстрация и слежка.
Наши совместные рассуждения зашли в тупик: Тролль категорически возражал против открытого посещения Ады Карас (предложение Малышки), а мне не улыбалось таскаться за женой банкира часами по раскаленной Барселоне. Поэтому я решил вообще ничего пока не предпринимать, познакомился с Гойей и Аськой, а затем два дня валялся на пляже, оснащенный «вокманом». Без особого успеха пытался собраться с мыслями. Несравненная музыка Элтона Джона и голые титьки курортниц не очень-то стимулировали работу ума, и даже наоборот – способствовали разгулу мечтаний. Перед глазами постоянно возникали живописные картины спасения красавицы Симы витязем Крайским. В холле гостиницы как-то промелькнула Варвара на своих идиотских роликах. К счастью, господин Галаган меня первое время не тревожил. Видимо, не с руки ему было, поскольку все телефоны в нашем посольстве прослушивались. Или он боялся, что они по-прежнему прослушиваются.
Нужно сказать, что эти то ли голландки, то ли грузинки, которые положили на меня взгляд еще в момент моего появления в «Вавилоне любви», практически не давали мне прохода. Очевидно, в угоду законам литературы, в которую они так стремились попасть (имеется в виду мой будущий роман), одна из них была брюнеткой, а другая – блондинкой. Наконец, они разыскали меня на пляже, когда я, от нечего делать зарывшись в песок по шею, лениво переругивался с Троллем. Тролль делал отчаянную попытку заставить меня подвергнуть слежке банкирский дом Караса.
Обнаружила меня блондинка в панамке, которая тут же принялась размахивать руками и кричать дурным голосом, привлекая внимание подруги. Та бросилась в нашу сторону со всех ног, тряся грудью. Она развила такую скорость, что сбила шляпу с разомлевшего в шезлонге гиппопотамообразного мужчины, а затем с видимым усилием затормозила у моей головы, чуть было не наступив на нее. Я смотрел на них, словно закопанный в песок Саид на Федора Сухова.
– Инглыш? Франсэ? Дойч? – быстро проговорила брюнетка.
– Русский, – хмуро произнес я.
– О, но! – воскликнули обе в отчаянии.
Потом я сдуру ляпнул, что понимаю и немецкий, и английский тоже, если им так угодно, после чего брюнетка сказала: О'кэй, а блондинка: Яволь.
В результате выяснилось, что они обе – норвежки.
– Вы уже подыскали здесь кого-нибудь? – поинтересовалась брюнетка.
– В каком смысле? – не понял я.
– Только не стройте из себя недотрогу!
– Все же в английском, видимо, я недостаточно силен, – вынужден был признать я. – Давайте попробуем по-немецки.
Тогда вперед выступила блондинка.
– Как вы относитесь к лямур ля труа? – поинтересовалась она.
– Это по-немецки или по-французски? – уточнил я, чтобы хоть как-то выиграть время.
– А вы – шутник.
Вообще-то, они были ничего себе – стройные. И возраст еще далеко не бальзаковский. Если бы не та фотография и не Аська…
– К лямур ля труа?… – повторил я задумчиво.
– По-моему, он покраснел, – проговорила брюнетка.
Еще не хватало, чтобы они меня приняли за чистоплюя!
– Солнце жжет – вот и покраснел.
– Бедняжка!
Блондинка сняла с себя панамку и набросила ее мне на голову.
– Вы в каком номере остановились?
Я сказал.
– А почему вечерами не бываете на террасе?
– Да все как-то не складывалось…
– Вечером мы к вам заявимся, – безапелляционно заявила брюнетка. – Ее зовут Соней, а меня – Лив.
Они повернулись и пошли, изящно ступая по песку. На них, как и в прошлый раз, были лишь узкие плавки: со стороны попы – чистая веревочка.
– Ну, что скажешь? – насмешливо обратился ко мне Тролль.
– Неплохие задницы, – неопределенно пробормотал я. – Поживем – увидим. Ты ведь знаешь, я не ханжа… Но после фотографии и Аськи…
– Хорошо, что Малышка осталась в номере, – гнусавым голосом проговорил он. Делал вид, что его это по-прежнему заботит.
Я выбрался из песка, извлек из сумки крем против солнечных ожогов и протянул ему.
– Разотри-ка мне спинку.
– Совсем свихнулся на сексуальной почве! – возмутился Тролль. – Как я тебе разотру спинку? Я же фантом!!!
Подойдя к «Гамбургерам и сосискам», я увидел, как из дверей пулей вылетела Аська и умчалась в сторону соседнего ресторана.
– Что это с ней? – поинтересовался я у Гойи.
Тот сидел за стойкой, нахлобучив на нос очки, и читал газету.
– А, – махнул он рукой, – что-то с желудком. У тебя новая панама?
– Сувенир… Странно у вас тут курортники ведут себя.
– Ты о чем?
– Ну, как бы это сказать… Словно каждому вкололи в задницу добрую порцию конского возбудителя.
Он смял газету и с интересом уставился на меня.
– Одним словом, больно уж они сексуально озабоченные.
– А ты в какой гостинице остановился?
– В «Вавилоне любви».
– Ха, – воскликнул Гойя. – Поздравляю! И как ты туда попал?
– Чисто случайно, шел по улице…
– Невероятно! Знаешь, что это за отель? Туда специально трахаться приезжают – любители свободной любви. Сегодня Пит трахается с Мэри, а Бил с Сандрой, а назавтра наоборот. А на третий день, может, и Пит с Билом побалуются, бывает и такое.
Я остолбенел. Глядя на меня, он расхохотался.
– Не стоит расстраиваться, в жизни случаются вещи и похуже.
Нельзя сказать, чтобы я уж очень расстроился, просто для меня это было неожиданностью. Но потом я рассмеялся вместе с Гойей.
– Только не говорите Аське, – попросил я.
– Заметано. Что будешь пить?
