исполнить свою угрозу.
И девушки, пошатываясь, побрели дальше, надеясь через проулок выйти на остановку автобусов.
Катя сидела в пиццерии в центре города и мрачно сверлила взглядом два треугольных кусочка теста. На подрумяненном хлебе среди расплавленного сыра прятались ломтики колбасы и колечки помидоров. Так и просились быть съеденными. Но увы, не сегодня… С тяжелым вздохом отодвинула тарелку. Раньше ей казалось забавным давать заведениям смешные клички, изменяя или добавляя в название пару букв, но сейчас это сыграло с ней злую шутку. Пиццерия, из оригинала превратившаяся в Ташнир, как никогда оправдывала свое прозвище – девушку ужасно тошнило. После интервью прошла почти неделя, но до сих пор перед глазами стояло содержимое той кружки, и кусок в горло не лез. Таблетки от тошноты не помогали, а Саша не умела лечить психологические травмы. И Катя пришла сюда с последней надеждой, что вкусная пицца, которую в былые времена она могла умять целиком, пересилит отвращение и вернет аппетит. Увы, не прокатило…
Вновь тяжело вздохнув, уронила взгляд на большие круглые часы напротив – шесть вечера. Через час собрание группы. Но нет, она не пойдет: Мила уже по-любому все выболтала, и ее теперь засмеют. В памяти всплыла ухмыляющаяся физиономия старосты, и девушка совсем скуксилась. Достала из сумочки телефон. Может, Антону позвонить? Вдруг что-то знает и подскажет?
Несколько ночей она провела в раздумьях, стараясь понять, что случилось с ними в том злополучном доме. Склоняясь то к гипнозу, то к наркоте в печенюшках, то к неполадкам с головой. Мила судила обо всем со своей колокольни – мол, в тетку вселился демон и навел на окружающих морок, но всевидящий Бог их не покинул и разрушил иллюзию. Но Катю подобное не устраивало: на дворе 21 век, она почти врач, а тут какая-то религиозная фигня. И потом, даже если допустить правдивость такого объяснения, то люди вокруг должны были, очнувшись от наваждения, крайне удивиться, обнаружив вместо дворца ветхую лачугу. Но взять ту же пенсионерку у калитки – она ведь говорила о тренерше, словно ничего не случилось, будто та изначально была полоумной старухой. Как такое возможно?! Однако, несмотря на несостыковки в объяснении напарницы, Катя волей-неволей была вынуждена признать, что Мила обладала Силой и, столкнувшись с «внушением» тренерши, победила. Сейчас ей казался смешным и странным тот внезапный порыв все бросить и мчаться добывать деньги, как золотоискатель на новые прииски. Золотую лихорадку подцепила, не иначе. От Инессы явно исходило влияние и она (Катя) поддалась, а вот Мила нет, и стоит как-нибудь посетить ее церковь и посмотреть, откуда черпается такая сила…
Девушка спохватилась, вспомнив про Антона, и набрала смс: «Нужно поговорить и адрес». Палец замер над кнопкой отправить. Задумалась. Как-то неудобно… и потом, он наверняка на собрание пойдет. Да и вообще, болтовня не поможет справиться с тошнотой, тут что-то посерьезнее нужно. И В.Д, как назло, куда-то пропал, сейчас бы не помешали его советы. Он и раньше засыпал надолго, но, сосредоточившись, она могла ощутить, как тот беспокойно ворочается, обижается или бормочет нелепицу на задворках сознания. Бывало, он затихал совсем, но только сейчас Катя поняла, что даже в такие моменты В.Д по-прежнему оставался рядом. Это присутствие, к которому привыкаешь, воспринимаешь как должное и перестаешь обращать внимание, и которое осознаешь уже позже, по сменившей его пустоте. Такое его исчезновение начинало тревожить.
Немного поколебавшись, спрятала телефон в сумочку. Поерзала на стуле. Пожевала нижнюю губу. Постискивала холодеющие пальцы. Достала его вновь и замерла над светящимся экраном. И отправила это сообщение Владу.
После беседы с Игорем она немного смягчилась к парню. Он, вероятно, не настолько плох – как оказалось, с той девицей из клуба и не было ничего, а по поводу записи и выводов Антона – тут явно где-то закралась ошибка. Девушка припомнила: ведь птицу-то она увидела до того, как столкнулась с Максимом, а затем пернатая ей приснилась. А это значит, что идея про экстрасенса, указавшего ее адрес, весьма сомнительна: зачем Сове-блондинке вести слежку еще до происшествия с братом Влада? Скорее, бессмысленные обрывки реальности вклинились в сон, как часто и бывает. А на видеозаписи с камер, может, и не было ничего ужасного, ведь Антон сам сказал – там все неоднозначно…
Катя быстро спрятала сотовый в сумку. Придет или нет? Заозиралась по сторонам. Поправила рукава кофты, покашляла, прочищая горло, и с прямой спиной села на краешек стула. Пробыла в такой позе ровно одну минуту. Ну нет, он не может так быстро здесь оказаться, она еще успеет. Подскочила и побежала в туалет. Причесалась, подкрасила губы. Вернулась за столик и расположилась в прежней позе. Сердце бешено колотилось в груди, ее потряхивало. «Это просто из-за азарта и голода», – успокаивала сама себя. Каждый хлопок двери за спиной вызывал страх и сулил надежду.
Через час, когда уже устала нервничать и собралась уходить, кто-то подсел за столик. Сердце вспорхнуло испуганной птицей, но, ударившись о ребра, послушно вернулось на жердочку. Выждала несколько секунд и подняла глаза. Влад напряженно ее разглядывал. И молчал. С минуту они просто смотрели друг на друга. Наконец девушка не выдержала. Облизнула пересохшие губы и начала говорить:
– Конечно, мне интересно, что было на том видео… но сейчас на первом месте другое. – Парень не подавал голоса, и она продолжила: – Я стала свидетелем поистине мерзкой вещи… – внезапно в памяти всплыла картинка с кружкой и замутило сильнее. С трудом сглотнула подступивший к горлу ком, – и теперь меня воротит от еды.
Влад скользнул по позеленевшему лицу девушки, задержал внимание на потрескавшихся губах, слегка задел зардевшиеся кончики ушей, прошелся по давно остывшим и затвердевшим кусочкам пиццы и медленно произнес:
– Я бы тоже не стал это есть. Давай отвезу тебя в другое место, где хорошо кормят.
– Спасибо, – буркнула, – знаю я твои места… – отрицательно покачала головой, – это не сработает. Я люблю пиццу, – придвинула тарелку и уставилась на еду как удав на кролика. – Вот хочу ее, а съесть не могу.
– Мне это знакомо, – улыбка медленно поползла в стороны.
Она вспыхнула и принялась яростно терзать вилкой ни в чем не повинные ломтики колбасы.
– И…? – спросил резко. – Чего ты ждешь от меня? – Он уже вновь был серьезным.
Рука замерла с занесенной вилкой.
– Ты не мог бы… – голос предательски дрогнул, – внушить мне забыть о тошноте?
– А думаешь… получится? – поинтересовался вкрадчиво.
Осторожно посмотрела из-под ресниц. Парень в упор ее разглядывал.
– Но мне казалось… – начала запинаясь и давясь словами, – с мамой так
