разу рта не открыл, зато зачеты с первого раза сдает – вот они, связи. Я все понять не могла – вроде как все тянет билет и отвечает; но однажды он пораньше прибежал и попросил в книжке ответ найти… а у него на листке вопросы были записаны. Короче, оказалось, ему говорят, какой выучить, а он даже не учит, нет! Даже один билет запомнить не может, просто ответ переписывает и зачитывает нужному экзаменатору. При этом, что вытянет – не важно, отвечает свой, который просто не кладут в общую кучу. Удивительно, но при этом он призывает к праведности и честности, молится, крестится и всегда наскребает псевдонищим мелочь.
Произнося эту тираду, Катя внимательно разглядывала грязные каблуки своих сапог и тщательно счищала налипшие комья земли об расположенный в шаге бордюр.
– А почему ты не поговоришь об этом с ним? Или с его отцом?
– Вот еще! – от удивления замерла с занесенным сапогом. – Зачем?! Врагов себе наживать?! – заметила между каблуком и подошвой особо жирный кусок грязи. Да, бордюром такой не убрать…
– Но ведь, получив диплом, он устроится на работу и будет калечить людей, – голос Антона был серьезен и строг. – Ты осознаешь это?
– Ну да… – протянула девушка, нашарив глазами подходящий предмет. – Но при чем тут я?! – подняла с земли веточку и вернулась к прерванному занятию. – Ведь не я ставлю ему зачеты… – и, поколебавшись, добавила: – Я как-то намекнула, а он ответил, что, мол, в медицину не пойдет, а просто высшее нужно… – она наконец закончила чистку обуви и отшвырнула ставшую ненужной палочку.
– Еще как пойдет, – парень проследил глазами траекторию полета. – Просто сейчас его совесть требует оправданий. Потом они изменятся или станут не нужны вовсе. А ты, как вижу, слова Нила про потворство злу так и не осознала…
Катя открыла было рот, чтобы напомнить про грабителей в парке и что из этого вышло, но Антон неожиданно опередил:
– Хорошо, я сам поговорю с ними.
– С кем?! – выпучила глаза девушка.
– Ну с твоим одногруппником и его отцом.
– Постой-постой… – ей вдруг сделалось дурно. Ведь просто повозмущаться хотела, сболтнуть без последствий. А он! Ну прям как наивный чукотский мальчик! Вдруг живо представила, как парень заходит в церковь, беседует со священником. Тот соглашается с обвинениями, оправдывается типа: «Это бесы попутали, исправлюсь…». А потом верзилы «случайно» встречают его в переулке и портят лицо. А те же преподы, у которых сынок священника зачеты сдает, начинают валить ее на экзаменах. И Катя затараторила, подгоняемая сильным внутренним смятением, сбиваясь и путая слова: – Нет-нет… не нужно… не говори с ними… это просто такие люди… потом еще отомстят. Я просто… просто поражаюсь, что верующие могут вести себя подобным образом. Быть настолько лживыми и двуличными…
– Религия тут ни при чем, – оборвал парень, – без нее они были бы еще хуже.
– Все равно! – ткнула пальцем в грудь. – Не смей… Слышишь?!
Собеседник помрачнел:
– Ну… если ты настолько боишься, тогда не буду.
Девушка облегченно выдохнула. И Антон, взяв под локоть, потянул по дорожке дальше.
– Видишь ли, одно и тоже событие можно объяснить по-разному.
На лице Кати отразилось замешательство.
– Это я к первоначальному вопросу вернулся. Про тренершу.
– А… – дошло наконец. – Ну да, понятное дело…
– Мировоззрение говорящего и определяет картину объяснения, – продолжил парень. – Принято считать, что одно объяснение более приближено к истине, чем другое; но на самом деле верное понимание достигается и вовсе без слов…
Где-то левее, на дороге за парком, раздались яростные гудки машины.
– Би-би-и-и… – переругивалась с ней другая. Очевидно, водители не поделили полосу движения. Через минуту все стихло и внимание вернулось к прерванному диалогу. Попыталась подумать снова…
– Ну нет! Боже мой! Не философь, выражайся яснее! Вот сейчас машины сигналили. Мы-то с тобой знаем, – сощурила глаза, – что это такие металлические штуковины с четырьмя колесами издавали звуковые сигналы. А дикарь, живущий вне цивилизации, затрясся бы в ужасе, решив, что это рычат демоны. Ведь очевидно же, чье объяснение тут будет верным. Ну какие демоны в наше время?! – Катя развела руки в стороны и потрясла ими. – Чистой воды невежество. Может, еще и вампиры существуют?!
– Вампиры – это как раз отголоски знаний о демонах. Просто жизненную силу заменили на кровь для наглядности. И в дом, то есть разум человека, они действительно не могут войти без разрешения, поэтому демоны пытаются сделать свой образ привлекательным, и в СМИ штампуют фильмы про красавцев-вампиров, наделенных сверхсилой и человечностью… но они всего лишь вечно голодные сущности… бездушные и лишенные всякой романтики.
– Давай ближе к делу, – оборвала спутница, – мы теряем время. Твоя позиция про демонов ясна. Допустим, это так, и в доме тренерши мы столкнулись с одной из подобных тварей. Но почему тогда встреченная нами пенсионерка сначала говорила о ней как о богачке, а через час – как о полоумной нищенке?
– Потому, что она – часть Системы, – прошептал Антон.
– И…?
– Тренерша, несомненно, была демоном. А они способны внедряться в Систему, создавая иллюзии и подстраивая ее под себя. Иллюзии, которые Система делает реальностью. Люди же являются ее частью, и, если они невнимательны, Система легко «переписывает» им участки памяти; всеми силами стараясь скрыть присутствие на Земле демонов. Ведь Система, фактически, – это некая программа эволюции физических тел на планете; и ее цель – заставить людей вкладывать все внимание и энергию в нее саму, в мир материи и животных инстинктов… Поэтому, пожилая женщина у калитки и не заметила, что в ее памяти произошла подмена.
– Как так? – опешила девушка, проигнорировав информацию о демонах и сосредоточившись лишь на последнем предложении, – И все же, я не понимаю, как такое можно не заметить?! – внутри зародилась и начала нарастать неясная тревога. – Это что, как в фильме «Люди в черном»? Щелк! И человеку удалили часть памяти? А потом что-то дописали?
Антон покачал головой:
– Все намного проще. Чтобы это заметить, должен быть осознающий. Тот, кто заметит.
Катя наморщила лоб и сдвинула к переносице брови, словно стараясь собрать мысли в кучу:
– Совсем не поняла. Есть пенсионерка, она человек, личность. Этого недостаточно?
– Нет. Ты никак не можешь понять, что люди по большому счету «не живут», они эксплуатируются Системой и являются своего рода программами. А может ли программа осознать, что изменились параметры в ее базе данных? – и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Однако, изначально в каждом дремлет тот, кто может проснуться. И чем больше человек осознан, тем более жив и неподвластен Системе.
– Погоди… – изумилась девушка, – то есть, ты утверждаешь, что все люди, которые контактировали с тренершей… что все
