то, что позволило бы забыть – мы все смертны.
Он слегка наклонил голову, его глаза, светло-серые, в сеточке мелких морщинок, стали серьезными и глубокими.
– Странная девушка, – проговорил задумчиво, – и странные рассуждения для такого юного возраста. Но мне они нравятся. Как вас зовут?
– Лида, – произнесла я заранее продуманный ответ.
– Мою бабушку тоже звали Лидой. Вы где живете, близко?
– Далеко. В пяти остановках отсюда.
– Стало быть, до дому вам в таком состоянии не добраться. – Мужчина пошевелил губами, словно что-то беззвучно подсчитывая в уме, затем осторожно взял меня под руку: – Предлагаю зайти ко мне. У меня есть эластичный бинт, но сначала окажем вам неотложную помощь в виде холодного компресса. Я теперь ученый, знаю, что нужно делать. Пойдете?
Я сделала вид, что колеблюсь.
– Неудобно как-то. У вас, наверное, семья, я буду мешать. Да и вообще…
– Семья далеко. Квартира пустая. Мешать вы будете разве что моему коту, Пупсику, но тот переживет. – Мужчина весело улыбнулся. – Не валяйте дурака, Лида, не могу же я бросить вас тут, посреди парка, хромой. Не ровен час, возвратится ваш сердитый пес, а вы и удрать от него не сумеете.
– Ну хорошо, – я тряхнула головой, – но лишь на полчасика. Забинтуем ногу, и я пойду.
– Договорились. Опирайтесь на мое плечо, я буду вас поддерживать за талию. Прыгайте на одной ножке, тут совсем рядом.
Я послушно выполнила его указания, он крепко обнял меня, и мы медленно двинулись к виднеющемуся вдали многоэтажному дому.
По дороге мы познакомились поближе. Моего спутника звали Сергеем Сергеевичем, я представилась ему студенткой исторического факультета МГУ.
Мы вошли в светлый просторный подъезд, где в будке за стеклом сидела пожилая консьержка, и поднялись на лифте на двенадцатый этаж.
– А сейчас – сюрприз, – проговорил Сергей Сергеевич и неожиданно подхватил меня на руки. – Вот так, с доставкой на дом!
Я видела, что ему тяжело. Он часто дышал, на шее вздулись синие вены. Однако выражение лица у него было бодрым и веселым.
Он донес меня до квартиры, поставил на пол и отпер дверь ключом.
– Прошу!
Я ожидала увидеть хоромы почище Толиковых, но ничего такого не было. Квартира оказалась более чем скромной, хотя и очень большой. Конечно, здесь был сделан хороший ремонт, и обстановка радовала глаз качеством и продуманностью цветов. Но следов роскоши и излишеств я не обнаружила.
Нам навстречу тут же вышел огромный пушистый кот с неимоверно длинными белоснежными усами, похожими на куски лески.
– Пупсик, это Лида, – со смехом проговорил Сергей Сергеевич. – Похоже, он вас признал.
Кот действительно с наслаждением терся о мою ногу и звучно мурлыкал.
– Сюда, пожалуйста. – Сергей Сергеевич распахнул застекленную дверь. – Садитесь пока на диван, я принесу воды.
Я пропрыгала в широкую, оклеенную светлыми обоями комнату.
Мебели в ней было немного: малиновый кожаный диван, два таких же кресла, низенький журнальный столик из темного дерева и высокие стеллажи с книгами, занимающие целиком одну из стен.
На других стенах висели фотографии в рамках. Я успела разглядеть несколько детских рожиц и миловидную женщину с длинными каштановыми волосами, распущенными по плечам.
В это время вернулся Сергей Сергеевич, неся в руках маленький пластмассовый тазик с водой и кипу нераспечатанных бинтов.
– Лидочка, я могу называть вас на «ты»? – спросил он, пристраивая таз возле дивана.
– Конечно.
– Давай свою ножку. – Его руки бережно обхватили мою щиколотку, расстегнули ремешки босоножки, стянули тонкий капроновый носок и закатали штанину джинсов. – Ничего криминального не вижу. – Сергей Сергеевич внимательно оглядел мою ногу. – Точно не вывих, по крайней мере. Сейчас приложим холод. – Он ловко разорвал упаковку с бинтом, намочил его в воде и обвязал вокруг предполагаемого больного места. – Скоро должно полегчать.
Я терпеливо держала ногу на весу, слегка опираясь ладонями о прохладную кожу дивана. Сергей Сергеевич сел рядом со мной.
– Ты очень красивая девочка и наверняка знаешь об этом. – Он слегка дотронулся до моих волос. – И не так проста, как кажешься на первый взгляд. Никогда не поверю, что те, кто тебе нравится, тебя игнорируют. Тут что-то другое, правда?
– Я не люблю ровесников, – проговорила я с улыбкой. – Они мне надоели, очень давно.
– Понимаю, – Сергей Сергеевич тоже улыбнулся и погладил мою руку повыше локтя. – Что же мешает тебе найти друга среди мужчин постарше?
– Не что, а кто, – уточнила я.
– Кто? – Он удивленно поглядел на меня.
– Мои родители. Они сходят с ума, когда я завожу роман с уже состоявшимся, зрелым человеком. Как правило, все такие люди – семейные, мама и папа считают, что связываться с женатыми – жуткий позор.
– А ты так не считаешь? – Сергей Сергеевич пристально заглянул мне в лицо.
– Нет, разумеется. – Я слегка отодвинулась от него на край дивана. Он тут же послушно убрал руку.
– Скажи честно, ты хочешь денег? Что еще тебя может привлекать в людях моего возраста?
– Денег я не хочу, – тихо сказала я, – их полно у моего отца.
– Заметно, – он кивнул. – Что же тогда?
– То, о чем я говорила в парке. Спастись от одиночества, перестать чувствовать себя уязвимой, жить сегодняшним днем.
Его руки жестко и властно обхватили мою голову, губы приблизились. От него шел терпкий, холодноватый запах одеколона и еще чего-то – мятного, ментолового, неприятно щекочущего ноздри.
Мы целовались, долго, мучительно долго, мне хотелось закрыть глаза и представить, что это Толик.
Но я так и не сделала этого. Потом он повалил меня на диван, с трудом расстегивал молнию на джинсах, что-то шептал, страстно и горячо, а я все смотрела на его лицо, слегка побледневшее, с вертикальной складкой, прорезавшей лоб между бровями.
Мне казалось, это никогда не кончится. Диван уже не холодил кожу, а противно лип к ней, где-то совсем рядом громко царапался в дверь кот и требовательно, надрывно мяукал…
…Потом Сергей Сергеевич заботливо снял компресс и туго перебинтовал мою ногу сухим бинтом.
– Когда ты должна быть дома? – Он смотрел на меня с искренней нежностью, и я не могла не заметить этого.
– Когда угодно.
– Разве родители не ждут тебя?
– Они улетели в Сочи. На две недели.
– Не находишь, что это судьба? – Сергей Сергеевич улыбнулся и ласково погладил меня по руке. – Мы увидимся еще?
– Как скажешь.
– Скажу, что ждал этой встречи полжизни. Нет, вру. Всю жизнь.
Я подумала, что нечто подобное уже когда-то слышала. Ах, ну да, тот художник, кажется, Александр, бумажку с чьим телефоном я разорвала и выбросила в мусорную урну. Он говорил так же.
– Завтра я заеду за тобой, а сейчас отвезу домой. Или, хочешь,
