— Похоже, у вашей сестры было помешательство на косметике! 67 баночек и флакончиков! Из них 24 крема!
— Нина любила все покупать. Она хорошо зарабатывала в агентстве…
— В агентстве она вообще ничего не зарабатывала! Мы проверили. Кто давал ей деньги? Евгений Сваранжи?
— Ну почему сразу он? Я давала. И много….
— А Сваранжи?
— Я не знаю! Нина мне не говорила!
— Все врете! А вещи? Да все шкафы забиты ее вещами! И все они не с китайского базара, а из дорогих магазинов! Вы давали ей столько денег?
— Да, я. У меня их много! Надеюсь, вы это тоже проверили? Вы знаете, кто мой муж?
От злости она начала успокаиваться. В конце концов, обыск — ничего страшного. Пороются и уйдут. Соседи через неделю найдут себе другие сплетни и все забудут. А от нее в этой квартире давно уже ничего нет. А потом… потом старший мент протянул ей сумку. Белую сумку Нины — из мягкой кожи, украшенную стразами…
— Эта сумка принадлежала вашей сестре?
— Да. Наверное…
— Понятые, пожалуйста. Внимательнее! Итак, мы открываем сумку. Что в ней?
— Порошок. Завернутый в бумажную салфетку… розовый порошок… — два голоса понятых слились в один.
— Вы знаете, что это за порошок?
— Нет.
— А вы? — он обернулся к ней, — вы ведь должны знать?
Ей хотелось провалиться сквозь землю. Слезы залепили глаза.
— Я не знаю… — она промямлила так, что никто не поверил.
— Попробуйте!
— Я… я не хочу…
— Значит, вы знаете, что это такое?
— Ну…… я часто видела это в ночных клубах. Это «розовый сон».
— Наркотик «розовый сон». Ваша сестра употребляла это?
— Да, я уже говорила об этом следователю. Как и все, в ночных клубах…
— А вы? Вы сами употребляете наркотики?
— Нет. Я люблю ясную голову.
— Ваша сестра рассказывала вам о том, зачем она хранила у себя в доме этот препарат?
— Нет. Я и не знала, что он у нее был.
— Понятые, отметьте этот факт: в личной сумке подозреваемой был найден наркотик «розовый сон».
Ей хотелось кричать…. От тягостных воспоминаний ее оторвал голос адвоката:
— В квартире вашей сестры нашли порошок «розовый сон», достаточно популярный наркотик в среде золотой молодежи, любителей дорогой ночной жизни…. Именно по этой причине Нину Гордеенко теперь обвиняют в двух убийствах.
— В двух?! Что вы сказали? В двух?! — она вскочила из-за стола. Готовая вцепиться ему в лицо.
— Я сказал — в двух! Успокойтесь и сядьте! Нервы делу не помогут! В двух убийствах — Элеоноры Веллер и Евгения Сваранжи.
Она рухнула на стул, обхватив голову руками:
— Род Сваранжи будет преследовать меня до гроба!
— Я знаю вашу историю, — адвокат кивнул. Ну еще бы. Она и не сомневалась! Кто бы ни знал!
— Но Веллер, эта модель… Нина не могла! Абсурд!
— Нет, боюсь, они правы. У Нины было слишком много мотивов. Они учились в одном институте, работали в одном агентстве….
— Это я, я сделала из Нины модель!
— Не важно. Но работали они в оном агентстве. Веллер встречалась с Евгением Сваранжи до того, как Нина его отбила. А Веллер отбила у вашей сестры контракт с ювелирной компанией. Возможно, чтобы отомстить ей за мужика. К тому же, известно, что Евгений покровительствовал Веллер, добивался для нее контрактов, а для вашей сестры — нет. Нине он не считал нужным помогать. У Нины были все причины ненавидеть веллер. Согласитесь, две женщины и один мужчина — самая веская из причин. Не редкость, когда из-за мужчины убивают соперницу. К тому же, если б не смерть Веллер, ваша сестра никогда не заняла бы места его официальной подруги. Может, он продолжал бы встречаться и с Веллер, и с вашей сестрой. Кто знает… А теперь — самое главное. Перед сметью Веллер дали «розовый сон». Дали очень большую дозу. А в сумочке вашей сестры обнаружили «розовый сон», и большую, очень большую дозу.
— Надо еще доказать, что она дала ей наркотик! Что дала именно она!
— Да, надо, но это не такие большие трудности, как вы думаете! Накануне смерти Веллер ее и вашу сестру видели в одном ночном клубе. Они разговаривали достаточно долго, затем пошли вместе в туалет… Есть свидетели, которые видели, как они заходили туда. Вполне возможно, что там Нина дала Веллер «розовый сон» и уговорила зачем-то пойти в помещение института. Согласитесь, что это правдоподобно!
— А с кем была Веллер в том клубе?
— А вы как думаете? С Евгением Сваранжи! Итак, убийство Веллер вполне может быть делом рук вашей сестры…
— Я слышала, ее убили каким-то жутким способом….
— Да, действительно. Так жутко, что вначале у следствия была версия маньяка. Но не теперь.
— Моя сестра на это не способна!
— Кто знает? Оказалась же она способна на убийство своего любовника!
— Да, но…. Но Сваранжи ее обижал…
— А Веллер нет? Но давайте перейдем ко второму убийству! Есть признание вашей сестры. Есть показания консьержки. И самое страшное — на ноже, которым убили Евгения, обнаружены отпечатки пальцев только вашей сестры.
— Ох, нет…
— Только одни отпечатки, заметьте! Нины.
— Значит, никаких сомнений нет. Она его убила.
— Да, убила. И у нас есть только один выход. Кажется, вы говорили мужу, что не против признания вашей сестры невменяемой и отправки ее в специальную клинику…
— Да, я не против. Более того, я этого хочу! Я не хочу, чтобы Нина сидела в тюрьме, ведь она больна! Она сумасшедшая! Ее нужно лечить. С ней очень плохо от наркотиков и такой жизни….
— Раз так, думаю, с этим не будет никаких проблем. Это сделать достаточно просто. К тому же, и на следователя она производит очень странное впечатление. сразу видно, что она не в себе. Вы знаете. Что принимала ваша сестра?
— Ну… кокаин. Нюхала кокаин, как все… И таблетки… разные… для поддержания тонуса, и всё такое…
— А «розовый сон»?
— И, конечно же, «розовый сон»! Он просто незаменим для тех, у кого жизнь начинается с утра, для утренних деловых встреч… Нельзя всю ночь гулять в клубе, а в 9 утра быть в агентстве свеженькой, как огурчик. Без «розового сна»!
— Тогда мы докажем, что препарат она держала для собственного употребления.
— Она сама может об этом сказать!
— От вашей сестры мало толку. Извините, но она не в нормальном состоянии…. В очень даже плохом состоянии… Ничего не помнит, не понимает. Говорит, что не знает. Откуда у нее этот препарат, да еще так много. Похоже, ей действительно необходимо специальное лечение.
— Я же вам говорила! Она больна!
— Да. Ну что ж, тогда всё. Финансовый вопрос я уже обсудил с вашим мужем. Если откроются какие-то новые обстоятельства, я вам сообщу.
— Скажите, а у Евгения Сваранжи кто-то остался?
— В каком смысле?
— Ну, дети, родственники. Не знаю там, кто.
— Нет. Детей у него не было, родственников тоже. Он не был женат. Так что у него никого не было, кроме партнеров по бизнесу, которые, кстати, уже переделили всё его имущество! Среди них и ваш муж.
— Да, я… я знаю. Это действительно так. У него с Евгением был какой-то совместный бизнес.
— Что ж, мне пора. Не волнуйтесь за вашу сестру! С ней все в порядке.
— Я могу ее навестить?
— Пока нет.
Она закрыла за ним дверь, но к окну не подошла. Смотреть в окно почему-то расхотелось.
Он хотел бы выгнать его из кабинета. Совсем. И, как следователь, такое право имел. Но действовать так было ошибкой. Это было бы последней каплей, реализацией очень глупой возможности. А быть глупым он не хотел. Ему и так ставили в вину то, что он отказывался сотрудничать с этим Киреевым. Конечно, в его ведомстве никто не переносил персон из службы безопасности, но делалось это всегда скрытно, за глаза. Бывшие кэгэбисты вмешивались во всё, подминая под себя не только младших в чине, но и вообще всех, вплоть до начальства. Но если начальство давало приказ, приходилось становиться на задние лапки и терпеть. Конечно, никто не запрещал возмущаться и делать за спиной мелкие пакости. Но это происходило за спиной. Он же делал в глаза. Он открыто восстал против незримого правила, и его уже предупредили, что за это придется платить.
Конечно, увольнение не стало бы для него мировой трагедией. Подумаешь, тоже проблема! Он тут же устроился бы в одно из частных агентств (бывшие менты ценились в них на вес золота). Но вся проблема заключалась в работе…. Сутки напролет следить за супругами и их любовницами (любовниками) было просто невыносимо, а именно этим зарабатывали деньги частные сыскные агентства. Супружеская неверность для частных детективов — просто золотое дно. Он так не мог. Поэтому приходилось терпеть. И вот теперь он был вынужден терпеть в своем кабинете этого Киреева, который словно и не замечал его отвращения, а напротив — прицепился к нему, как банный лист.
— Говорят, вас можно поздравить! — Киреев делал вид, что держался добродушно, но он давно не верил в добродушие работничков из службы безопасности, — вы взяли убийцу бизнесмена Сваранжи и этой модели… Веллер, кажется.
