– Можешь расписать меня этаким Терминатором, то есть Терминаторшей, – усмехнулась я. Хотелось повысить свой рейтинг кое в чьих глазах.
Алла Сергеевна тем временем продолжала свой рассказ. После смерти Стаса вдова тут же подумала о Натэлле. Тарасова начала прикидывать – могла ли Наталья Игоревна прицепить взрывное устройство к подстежке пальто Стаса? Именно поэтому Алле Сергеевне и хотелось заполучить списки всех, кто заходил к Тарасову в кабинет за последнюю неделю, и выяснить, где он появлялся сам. Насколько было известно Алле, раньше Стас встречался с Натальей Игоревной только у нее в салоне. Она не приезжала на завод, они никогда не ходили вместе в рестораны. Стас ее на дух не переносил, общаясь исключительно по делу, и вообще, он предпочитал отправлять вместо себя Багловского. Эту информацию Алла Сергеевна смогла из него вытянуть в течение последней недели его жизни.
– Ты понимаешь, Лана, я должна была найти доказательства, что это она ухлопала Стаса. Или хотя бы что у нее была возможность прикрепить к его одежде взрывное устройство.
Я прокрутила в мозгу полученную на сегодняшний день информацию. По-моему, такой возможности у Натэллы не было, ну, если только взрывное устройство не прикрепили к пальто Стаса за месяц или хотя бы за две недели до взрыва, но это было бы опасно… Я склонялась к мысли, что всем процессом ворочал Семен.
И Алла Сергеевна стала эти доказательства искать. Натэлла ей больше не звонила, но появилась на похоронах. Алле Сергеевне, все эти дни державшейся кое-как, на нервах, и проводившей свое расследование, стало дурно, тем более что она уже знала об исчезновении журналистки Лидии Лаушкиной, беременной, как она считала, от Стаса. Алла Сергеевна не исключала, что ей придется лишиться не только двадцати процентов акций (доставшихся ей и ее сыну), а и всего имущества. Она прекрасно понимала, что Наталья Игоревна очень хорошо подготовилась…
А потом Наталья Игоревна позвонила ей ночью и велела приехать к ней в салон, просто приказала это сделать – если Алла Сергеевна хочет, чтобы ее сын остался жив.
– Что мне оставалось делать? – вздохнула Тарасова. – Я поехала.
– И?
– Все происходило аналогично тому, что было с Лидией. Укол, вначале я была в сознании и все соображала, только ничего не могла поделать, потом отключилась, очнулась здесь.
– Чего на этот раз требовала Наташка?
– Все те же акции и еще какие-то счета хотела заполучить, о которых я и понятия не имела. Она откуда-то узнала, что у Тарасова есть счета за границей, и была уверена, что он сообщил их номера мне. Или еще какую-то информацию. А он ничего не оставлял…
Эти данные Стас оставил мне… Но вслух я ничего говорить не стала – зачем давать людям лишние сведения? Тем более что Стас хотел, чтобы счета достались Роме. Я не могла не выполнить его волю.
Алле Сергеевне Наталья Игоревна сказала, что Тарасова будет сидеть в подземелье, до тех пор пока не отдаст ей то, что Натэлла желает получить.
Вот так Лидия и Алла Сергеевна и коротали свои денечки, думая, как им отсюда выбраться. Лидия уже не особо рассчитывала на помощь Максимова, Алле же Сергеевне вообще ни на кого рассчитывать не приходилось.
– Лана, – проникновенно сказала Алла Сергеевна, – если я все-таки доберусь до этих чертовых счетов, расплачусь с тобой сполна! Я тебе жизнью обязана! Или скажи, что ты хочешь? Я все сделаю.
– Я подумаю, – ответила я и добавила: – Возможно, вам обеим придется выступить свидетельницами. И тебе тоже, – посмотрела я на лежавшего на полу мужика. – В мою пользу. Не в милиции. В той инстанции, мнение которой меня волнует гораздо сильнее и от которой зависит гораздо больше.
Ночь с 24 на 25 марта, со среды на четверг
В дверь просунулась Веркина голова. Подруга объявила, что весь тайник в бане ею опустошен и его содержимое перенесено в машину.
– Когда поедем, Лана? – спросила она у меня.
– А прямо сейчас, – ответила я.
Николай Иванович, также вошедший в дом, посмотрел на связанного хозяина и предложил спустить его в подпол. Мужик заверещал. Алла Сергеевна с Лидией уже хотели было вновь заняться рукоприкладством (или ногоприкладством), но я их остановила, повернулась к мужику и заметила, что пребывание в подполе пойдет ему же на пользу: ведь в противном случае Наталья Игоревна с Семеном вряд ли оставят его в живых.
– Но хоть развяжите! – взмолился мужик. – И еды оставьте. Я же этих, – он кивнул на Аллу Сергеевну и Лидию, – и кормил, и поил.
– Ладно, – смилостивилась я и лично сбросила вниз пластиковую бутылку, наполнив ее водой из ведра, и буханку хлеба, привезенную Натэллой. После этого Николай Иванович подтащил хозяина дома к люку, разрезал веревки ножом и тут же спустил его вниз. Мужик взвыл, но в наш адрес больше никак не высказывался. Мы закрыли крышку, выключили в доме свет, загрузились в машину и покинули гостеприимную деревеньку.
Я сидела на переднем сиденье рядом с Николаем Ивановичем, Верка с тетками расположились сзади. Когда мы проезжали мимо дома Варвары Васильевны, она в очередной раз припала носом к стеклу, но наверняка ничего разглядеть не смогла.
Лидия слезно умоляла отвезти ее к господину Максимову.
– Ну что ж, – сказала я, – поехали. Николай Иванович, дорогу помните?
Наш водитель кивнул и усмехнулся в усы, вспоминая, как он с нами познакомился.
Я же обдумывала, каким образом нам избежать неприятностей при новой встрече с водочным королем. Я вообще не исключала, что в его загородной резиденции всех непрошеных гостей встречают автоматной очередью или струей газа, проверенного на нас с Веркой и Ромой. Как-то не очень хотелось принимать «на себя» эти подарки. Более того, я не исключала, что даже в случае заступничества Лидии нас все-таки проводят в уже известный нам с Веркой подвал. Мало ли что Лидия беременна от Максимова! Во-первых, я лично не могу быть в этом стопроцентно уверена: как-то отвыкла в последнее время верить людям на слово. Во-вторых, Максимов что-то не больно активно занимался поисками Лидии. Хотя… Этого я тоже не знаю, наверное, что-то он все же делал. Но, главное, я не сомневалась, что он никогда не забудет того, что мы с Веркой устроили у него дома, да и молодцы из охраны наверняка не встретят нас с распростертыми объятиями после убийства их товарищей. С другой стороны, Максимов же вернул мне и сотовый (не вставив в него никакое вредное «насекомое»), и шубу, и сумку… Понял свои ошибки? Или запланировал какую-то страшную месть?
– Знаешь, Лида, – обратилась я к девушке, – мы, наверное, высадим тебя при подъезде к дому Владислава Юрьевича. На шоссе. Дальше ты уже сама добежишь. У нас с Верой – как бы тебе сказать – сложились довольно неоднозначные отношения с господином Максимовым, и я подозреваю, что он будет не очень рад видеть нас вновь, причем в такое позднее время.
– В любое время, – хмыкнула Верка с заднего сиденья.
– Но если он узнает, что вы меня спасли… – пролепетала Лидия.
– Ты сама ему все расскажешь, – встряла Верка, – и если Владислав Юрьевич захочет, то он сам потом с нами встретится. Для выражения благодарности, например. У него есть номера наших телефонов. Можешь ему передать, что я предпочитаю благодарность, выраженную в твердой валюте.
Алла Сергеевна, слушая нас, внезапно расхохоталась и попросила рассказать о нашем личном знакомстве с водочным королем. Мы обещали сделать это у меня дома. Николай Иванович опять хмыкнул в усы.
Но при подъезде к дому Владислава Юрьевича нас ждал сюрприз.
Его молодцы паслись на шоссе большим стадом, преградившим дорогу нашей машине. Развернуться возможности не было (шоссе там слишком узкое, потребовалось бы слишком много времени), да и я не была уверена, что нам на этот раз удастся уйти от погони: подозревала, что теперь парни уже хорошо подготовились к преследованию. Все были вооружены до зубов.
У нас, конечно, тоже имелось оружие, и немало, но лежало оно все в багажнике. Мы с Веркой, правда, могли бросить по гранате, но одновременно решили, что нам это может слишком дорого обойтись.
– Ничего не предпринимать! – прошипела я остальным. – Подождем, что они скажут.
Один из молодцев, напоминавших доисторических животных, тем временем приблизился к нашей машине, держа современный автомат Калашникова наготове. Подошел он с моей стороны, раскрыл дверцу, глянул на мои руки, заметив в них только дамскую сумочку, исключительно вежливо пожелал нам всем доброго вечера и заявил, что Владислав Юрьевич приглашает нас всех к себе на ужин.
Посмотрев на часы, я подумала, что, вообще-то, приближается уже время завтрака, но вслух поинтересовалась, нельзя ли нам перенести ужин на завтра, а то мы сегодня не одеты: как-то не прихватили с собой вечерние платья. Молодой человек, выбирая выражения, опять же исключительно вежливо сообщил, что Владислав Юрьевич нас долго не задержит, он просто хотел выразить нам свою благодарность за спасение Лидии и обсудить пару важных моментов, которые никак нельзя отложить на завтра.
