Рабочая комната оперативной группы «Зарси»,
Центральное управление ФБР,
четвертый этаж, здание имени Гувера,
Пенсильвания-авеню,
Вашингтон, округ Колумбия,
13.00
– Это концептуальная проблема, – сказал Ник.
Он, Сьюзен и Свэггер сидели в его кабинете, а за стеклянной стенкой два десятка агентов делали вид, будто не обращают на них внимания, хотя подобные заседания, как правило, означали резкую перемену политики.
– Мы видим во всем этом заговор. Нам нужны большие шишки. Нам нужно действие, внимание, успех. Извините, мисс Окада, но это действительно так. Каким бы верным сторонником Управления вы ни были, если вы завалите Афганца, отправите кого-то за решетку за превышение служебных полномочий и спасете Управление от крупного скандала – вы золотая.
– Пожалуй, не стану это отрицать.
– И я сам хочу того же. Это моя работа, но если мне удастся разоблачить противозаконные действия какого-нибудь высокопоставленного чиновника и вывести Бюро на передовые позиции, чтобы оно не плелось в хвосте, я тоже окажусь в победителях. И если к тому же мы еще обскачем кретинов из прессы и не дадим какому-нибудь козлу из «Нью-Йорк таймс» получить Пулитцеровскую премию [61] , это будет совсем здорово. Ну а что получит Боб Ли Свэггер? Удовлетворение от того, что поступил правильно? Насладится тем, что вызволил морского пехотинца из глубокой задницы и добился провозглашения его героем? Для него это важнее, чем для нас – карьера. Так что все мы, каждый по-своему, совращены гордостью, честолюбием и алчностью.
– Только не я, – возразил Свэггер. – Я настолько идеален, что дух захватывает. Никогда не ошибаюсь. Все мои догадки оказываются верными. Понимаю, что вам не по себе от нахождения в обществе такого великого человека, но тут уж ничего не поделаешь.
– Так или иначе, – продолжал Ник, – честолюбие подтолкнуло нас атаковать этот заговор сверху; отсюда сегодняшняя маленькая драма в штаб-квартире ЦРУ, когда мы разглядывали ребят и старались обнаружить какой-нибудь красноречивый знак. Однако заговор не атакуют сверху. Верх слишком хорошо защищен, он опутан сетью окопов и блиндажей, главари слишком умные и опытные. Поэтому атаковать заговор нужно снизу. Все это дело надлежит рассматривать как обычное преступление. Как разгромить мафиозный клан?
Ну, разумеется, это было известно всем, однако Ник очевидно хотел насладиться драматическим потенциалом момента, поэтому Свэггер и Окада промолчали.
– Да так, как сказал Афганец. Надо взяться за мелюзгу. Заставить ее предать хозяев. Пусть дают показания по полной, даже если за это мерзавцам придется пообещать освобождение от наказания. Нужно использовать мелюзгу, чтобы поймать крупную рыбу.
Сьюзен не вполне понимала, к чему он клонит.
– Не вижу, куда все это… – начала было она.
– Контрактники! – возбужденно воскликнул Ник, довольный собой и своей идеей. – Мы должны их взять! Вот наш лучший ход. Схватить их тепленькими, натравить друг на друга, заставить одного или другого заговорить. А потом воспользоваться этим, чтобы подняться на следующий уровень.
Но Свэггер был настроен скептически.
– Ник, ты уверен? Речь идет о крутых ребятах, быстрых в обращении с оружием, которые не боятся убивать и не боятся умереть. Взять их будет очень непросто. Это страшные люди.
– Что ж, если тебе страшно, значит, они действительно страшные. Но вот какой ход я предлагаю. Первым делом ты должен каким-либо образом выбить из Круса обещание ничего не предпринимать в пятницу. Его присутствие все изгадит. Если этот вопрос будет решен, мы просим какого-нибудь толкового парня из спецназа сыграть роль Круса и готовим сценарий. Липовое покушение на Зарси в Джорджтаунском университете. Мы задерживаем нашего липового Рея Круса. Разыгрываем зрелищный спектакль. Но цель этой операции – выманить контрактников, заставить их нанести удар по лже-Крусу. Все детали надо будет разработать потом, но когда контрактники сделают свой ход…
– И что будет с беднягой, изображающим Рея? Никакой бронежилет не остановит пулю 50-го калибра.
– С этим мы как-нибудь разберемся. Наш человек будет знать, на какой риск идет. Проклятие, если потребуется, я сам возьму эту роль на себя. Так или иначе, суть в том, что когда контрактники сделают свой ход, ловушка захлопнется. Повсюду вокруг будут ждать наготове группы захвата. Мы оцепим место, задержим стрелков и начнем с ними работать. Это крутые ребята, как ты сам говорил, герои, любят жизнь. Им вряд ли понравится мысль провести остаток своих дней в сточной канаве анального секса, где вместо девочек-подружек – мальчики-дружки. Они расколются, клянусь.
– Не знаю, – с сомнением промолвил Боб. – Возможно, они окажутся тверже, чем ты полагаешь. И ты получишь уличную перестрелку в духе Багдада.
– Свэггер, – вмешалась Сьюзен, – послушай, он говорит дело. Ты мужественный ковбой, и тебя убивает мысль отправить кого-то другого под пули, однако правда в том, что другого пути у нас нет. Мы не можем в открытую пойти против Управления. Нам так приказали. Если будем действовать законными путями, на многие месяцы погрязнем в бюрократической волоките. И вот способ войти с заднего входа.
– Вы со мной? Вы нужны мне оба. Мне нужно, чтобы вы шли в бой с развернутыми знаменами, и наградой станет истина. Договорились?
– Пожалуй, – неуверенно произнес Свэггер.
– В чем дело? Я вижу что-то в твоих глазах. И это «что-то» кажется мне страхом. Я еще никогда не видел его в твоих глазах.
– Ну, конечно, это хорошо, что ты вызвался сыграть Рея Круса, – сказал Свэггер, – или предложил, что его роль сыграет кто-нибудь другой. Но так не получится, и ты сам это прекрасно понимаешь. Ребята несколько месяцев охотились за ним. Им известно, как он двигается, как думает. Они видели его и в оптические прицелы, и в кошмарных снах, он стрелял в них в упор в Балтиморе. Нельзя надеяться на то, что кто-то другой сыграет его роль. И ты это прекрасно понимаешь.
Ник молчал.
– Ого, – протянула Сьюзен. – Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь.
– Так что именно мне, – продолжал Боб, – предстоит уговаривать Рея сыграть роль Круса. Я должен буду убедить его поверить нам – не просто сдаться, но подставить свою задницу под прицел Мика Боджера, держащего палец на спусковом крючке и готового отправить его в преисподнюю.
И снова Ник промолчал.
– И еще тебе прекрасно известно, что такие вещи всегда ломаются в самых неожиданных и непредсказуемых местах; можно планировать до посинения, и все равно план пойдет наперекосяк. Ты не сможешь сказать: «Рей, все будет в порядке, гарантирую». Тут никаких гарантий быть не может.
– В каком-то смысле, – сказал Ник, – это его работа. Если он хочет расквитаться за Виски-два-два, ему придется пойти на риск. Но ты прав: никто не говорит, что это будет легко, что это будет безопасно. Никаких гарантий нет.
– В конечном счете все неизменно сводится к одинокому парню в кустах, – вздохнул Боб. – Так было раньше, так будет всегда. И ничего другого не предвидится.
Гостиница «Мариотт-резиденс»,
бульвар Уилсон,
Росслин, штат Вирджиния,
16.30
Наконец Свэггер заставил себя набрать номер. Телефон звонил, звонил и звонил. Но никто не отвечал. Где же Крус?
Однако затем раздался стук. Посмотрев в глазок, Свэггер открыл дверь.
– Господи Иисусе, все это время ты был здесь?
– Нет, – ответил Крус. – Я перебрался только сегодня утром.
– Как ты…
– Один мой знакомый несколько лет назад выполнял для Бюро кое-какую работенку. Он говорил, что тогда его поселили здесь. Я пришел, сел в фойе и стал ждать. Ты оказался на удивление беспечным. Я поднялся на лифте вслед за тобой и увидел, в какой номер ты вошел. Затем отправился к себе в номер и снова стал ждать. Мне нравится знать, где разместились те, кто охотится на меня. Никогда нельзя сказать, чем полезным это может обернуться.
– Я скажу вот что, сержант Крус: ты мастерски владеешь тем, о чем я даже не задумывался. А теперь присаживайся. Нам нужно кое о чем поговорить.
Рей сел. Он был в тенниске, джинсах и кроссовках, на голове неизменная бордовая бейсболка с вороной. Обычный мужчина средних лет, слегка экзотическая внешность, частые визиты в тренажерный зал, прекрасная форма, никакого брюшка, движения легкие и уверенные.
– Послушай, – начал Свэггер, – идея эта не моя. Но она хорошая. Я хочу, чтобы ты ее выслушал и обдумал. Не говори сразу ни «да», ни «нет».
– Я внимательно слушаю.
Боб выложил все, не задерживаясь на том, кому предстоит играть роль лже-Круса.
– Я должен сдаться – вот что ты хочешь сказать.
– Да.
– Предположим, я это сделаю. Меня отправляют в федеральную кутузку, и не успею я оглянуться, как меня арестуют за любое из десятка дел, в которых я виноват. А тебе скажут: «Спасибо, козел, ты отлично поработал, выманив этого ублюдка. А теперь исчезни».
