— Скорее всего, да.
— А ее родители? — спросил Декер.
— Поскольку она еще не была совершеннолетней, для приезда в институт потребовалось их разрешение.
— Они когда-нибудь навещали ее?
— Нет.
— Почему?
— Выражаясь деликатно, я бы отнес их к невеждам.
— Господи, родители бросили ее именно тогда, когда она сильнее всего в них нуждалась, — сказала Джеймисон.
— То есть они считали свою дочь чем, уродом? — спросил Декер.
— Я несколько раз говорил с ними по телефону. Не думаю, что их беспокоила ее судьба. Весьма неприятные люди.
— А почему у вас оказалась вся медицинская информация о пациентах? — спросил Богарт. — Я полагал, вы изучали только когнитивные проблемы.
— Мы смотрим на задачу шире. Да, наша основная цель — исследование разумов, которые были или стали исключительными вследствие различных факторов. Но, кроме того, мы врачи. Пациенты, с которыми мы работали, вроде Белинды или Амоса, перенесли серьезные травмы, что, в свою очередь, заметно изменило их мозг. Нам нужно было знать их полную историю болезни, чтобы лучше понимать причины этих изменений и, как мы надеялись, помочь им справиться, по сути, с новой жизнью.
Он посмотрел на Декера.
— Амос, я знаю, что после вашего ухода мы больше не следили за вами. Это недостаток нашей методики, но сейчас он исправлен. Даже если вы нас покинули, мы можем продолжать поддерживать вас.
— Ваша помощь была очень ценной, — сказал Декер. — Она дала мне возможность справиться своими силами.
— Весьма рад это слышать. Что же касается Белинды, то ее случай был крайне сложным, даже если б ей не пришлось перенести… У меня было несколько откровенных бесед с врачом из Юты, который наблюдал ее и поставил ей предварительный диагноз. Это единое целое, особенно когда речь идет о разуме, поэтому нам требовалось понять абсолютно все. Ее родители не возражали. Думаю, им просто хотелось умыть руки, — добавил он с гримасой.
— Белинда перенесла операцию, сделавшую из нее мужчину? — спросил Декер.
— Не знаю. Могу только сказать, что ни до, ни во время ее пребывания в институте такую процедуру не проводили.
— Вы что-нибудь слышали о ней с тех пор, как она выписалась?
— Ни слова.
— У вас есть адрес Белинды?
— Нет.
— А ее родителей?
— Да, в документах, но он пятнадцатилетней давности.
— Ничего, мы его возьмем, — сказал Амос.
Декер сидел за столиком и смотрел в окошко. Джеймисон устроилась напротив и нервно поглядывала на него. Пытаясь поднять настроение, она сказала:
— Ладно, должна признать, эта штуковина круче моего «Судзуки».
— Вы говорите о своей клоунской машинке? — отозвался Декер, по-прежнему не глядя в окошко.
Они летели на высоте сорока одной тысячи футов со скоростью пятьсот миль в час на холеном трехмоторном «Фалконе» Бюро.
Декер оторвался от иллюминатора, когда Богарт поставил перед ними по чашке кофе и уселся напротив Декера. Агент ФБР расстегнул пиджак и глотнул из чашки.
Джеймисон обвела взглядом роскошный салон.
— Классная тачка.
Богарт кивнул.
— Ради таких дел Бюро снимает все ограничения. — Он взглянул на Декера, который опять уставился в окно. — Значит, вы получили удар на футбольном поле, и это навсегда изменило вашу жизнь?
— Это изменило мой мозг, а вместе с ним — мою жизнь.
— И, опять же, вы не хотите об этом говорить?
Декер не ответил.
— Как вы думаете, что мы найдем в доме Уайеттов в Колорадо? — спросила Джеймисон, нервно поглядывая на обоих мужчин.
— Любая находка расскажет нам нечто, чего мы не знали раньше, — ответил Декер. — И на шаг приблизит нас к Белинде Уайетт.
Богарт снова приложился к чашке.
— Что заставило вас посмотреть в сторону Уайетт? Мы искали мужчину, а она — женщина, или была ею, когда вы встречались.
В ответ Декер открыл ноутбук и повернул его так, чтобы агент ФБР видел экран. Потом запустил видеозапись. Богарт смотрел на бегущие кадры, потом обернулся к Амосу.
— О’кей, это женщина, которая вылезает из машины. Официантка из бара. Сообщница Леопольда. Возможно, Белинда Уайетт. На мой взгляд, она определенно кажется женщиной.
— Вы заметили, как этот человек вылезает из машины?
Богарт взглянул на экран.
— Вы сказали, это был парень, переодетый женщиной. Но сейчас, когда нам известно, что Уайетт — интерсексуал, мы не можем сказать, мужчина она или женщина. Так что, возможно, она выглядела женщиной просто потому, что является женщина. Она могла не делать операцию.
— Все верно. Она может быть ровно тем, кем была двадцать лет назад. Нам известно, что Леопольд не мог совершить убийства. Если его партнер — Уайетт, остается только она. Она и есть стрелок.
— Хорошо, но я все равно не понял, зачем нужно было смотреть, как она вылезает из машины. Просто выставила ноги наружу и встала. Как любая девчонка или парень.
— Нет, не как парень. Совсем не как парень.
— Не улавливаю.
— Повернитесь боком и встаньте, как будто вы вылезаете из машины.
— Что, сейчас?
— Да, сейчас.
— Декер!
— Просто сделайте это.
Богарт выглядел рассерженным, но повернулся и выставил ноги в проход. Он уже собирался встать, когда Декер остановил его.
— Посмотрите на ноги.
Богарт уставился на свои расставленные ноги.
— И что с ними? Я выставил их в проход, иначе я не смогу подняться. Человек на видео сделал то же самое.
— Посмотрите на расстояние между бедрами.
Богарт взглянул на большой зазор между ногами:
— И что?
— Теперь посмотрите на экран.
Богарт взглянул на экран. Бедра человека почти касались друг друга.
— Обратите внимание на руку, — добавил Декер.
Рука втискивалась в узкую щель между бедрами, прижимая край юбки.
— Ваши ноги широко расставлены, а рука находится где угодно, но только не рядом с ними.
— Ну, она же в юбке, а я — нет.
— Это не важно. Вы — мужчина, и что бы вы ни надели, вы не станете так делать. Вы раздвинете ноги и встанете. А теперь возьмите этого человека в проулке. Там больше никого нет, никто не заглянет под юбку. Тогда зачем сдвигать ноги? Зачем придерживать рукой юбку?
— Сдаюсь. Так зачем?
— Это разница в воспитании мужчины и женщины. Женщины делают это движение автоматически. Оно укореняется в них с ранних лет, как только они начинают носить сарафан и колготки, а потом — платье или юбку. Моя жена учила этому движению нашу дочь, когда та была еще маленькой девочкой. Так делает каждая мать. Но парни об этом не задумываются. Никогда. Парни не беспокоятся о людях, которые могут смотреть, поскольку они сами и есть эти люди.
Богарт посмотрел на свои ноги, потом на руку и, наконец, перевел взгляд на экран, где замершее изображение демонстрировало все то, что объяснил Декер. Он посмотрел на Джеймисон, которая внимательно прислушивалась к разговору. Прежде, чем Богарт успел что-то сказать, она выставила ноги в проход. На женщине была юбка. Ее колени были сдвинуты, а рука занимала то же положение, что и у человека на видео.
— Это вбито в нас, агент Богарт, — заметила она. — В точности как сказал Декер. Все происходит рефлекторно, особенно когда женщина в юбке.
— Так, давайте разберемся, — воскликнул Богарт. — Декер, вы хотите сказать, что наш стрелок — женщина?
— Я говорю, что если наш стрелок Белинда Уайетт — а я считаю, что так оно и есть, — то она сохранила мышечную память с того времени, когда воспитывалась как девочка. Возможно, она сделала операцию и сейчас стала мужчиной, я не знаю. По иронии судьбы, сейчас ей это может нравиться, потому что после стольких лет, когда ее считали уродом из-за неопределенности пола, она может пользоваться этой особенностью к своей выгоде. Она — гендерный хамелеон. Может играть обе роли. И это обеспечивает ей очень эффективную маскировку.
Богарт сдвинул ноги обратно и облокотился на столик. Джеймисон последовала его примеру.
— Почему вы думаете, что она убила Сайзмора? — спросил Богарт.
— Это еще одна причина, по которой я сосредоточился на Уайетт. Она была его любимицей. Он ясно дал мне это понять. Он ничего не говорил о ее прошлом, но проводил с ней много времени.
— Хорошо, но тогда почему она его убила?
Декер разочарованно посмотрел на Богарта.
— Но это же очевидно. Он соблазнил ее и занимался с ней сексом, пока она была в институте.
Богарт и Джеймисон вытаращились на него.
— Вот черт, — сказала Алекс. — В этом есть смысл. Сайзмор был мешком с дерьмом. Его выставили из института за те же дела с другой пациенткой.
— То есть он соблазнил физически и эмоционально ослабленную девушку-подростка, — произнес Богарт, — когда та находилась в исключительно уязвимом состоянии, просто чтобы потрахаться?.. Какая прелесть.
