– Мы же договорились оставить эту историю в покое. Что еще ты пытаешься найти в моей жизни?
– Артур, – осторожно начал Макорн, потому что знал, какие приступы гнева случаются у Камински во время опьянения, – я понимаю твое положение. Оно усложнилось и для меня. Но проблема не решится, если мы спрячем головы в песок. Я журналист, и это самая захватывающая история, с которой я когда-либо сталкивался. Я слишком много потратил на нее сил и средств. И думаешь, я так просто скажу: «А в принципе-то ничего и не произошло»?
Камински сунул руку в карман, словно искал деньги.
– Хорошо, хорошо, – сказал он с наигранным дружелюбием. – Сколько ты потратил на это… дело? – Последнее слово он произнес угрожающим тоном. – Все издержки я беру на себя, можешь не беспокоиться! Ясно?
Майк чувствовал, что радушие, с которым его встретил друг, фальшиво. Он представлял, что происходит на самом деле, и попытался успокоить Камински.
– Ты же знаешь, что это не мои деньги. Это были деньги журнала, и там ожидают от меня статью, понимаешь? И вообще, мне кажется очень важным, чтобы ты узнал, что происходит. Артур, это не сенсация, когда людям неинтересно. Ты знаешь это лучше, чем я!
– Все! Забудь! Хватит! – Камински хлопнул ладонью по столу. – Я не могу больше слышать имя Геллы Хорнштайн!
– Но это же ерунда! – повысил голос Макорн. – Ты прячешься от своей проблемы. Тебе, может быть, даже удастся это сделать на пару дней или недель. Но потом ты снова вернешься к Абу-Симбел, и все начнется сначала!
– Я не могу больше слышать этого имени! – повторил Камински.
– Ах вот как! Могу поспорить, что, если сейчас в дверь позвонит Гелла Хорнштайн, ты подпрыгнешь от радости, словно ничего и не было.
Камински взглянул на Майка. Ему было трудно скрывать свое опьянение. Макорн от души сочувствовал ему.
– Ты должен смириться с мыслью, – осторожно продолжил Макорн, – что в случае с Геллой мы имеем дело с реинкарнацией. Гелла – это перерождение царицы Бент-Анат, по крайней мере она так думает. Такие случаи, как этот, нередки.
– И что сказал этот Вендерс?
– Это действительно так.
– Величайшее открытие. Но мне до этого нет дела.
– Ты должен это осознать! Вендерс детально объяснил мне поведение Геллы. Она сейчас ищет свою прошлую личность. Она ищет объяснение тому, что произошло. На скарабее она нашла указание, но оно ничего не прояснило. Именно поэтому Гелла появляется везде, где можно найти тексты о жизни Бент-Анат. Гелла только тогда обретет покой, когда будет знать все о своей прошлой жизни. Только тогда она станет той, которая так много для тебя значит.
Камински свесился с дивана и разглядывал свои ботинки, словно все это его не касалось. Его поведение разозлило Макорна. Упрямство Артура больше подходило ребенку, чем взрослому человеку. Майку безумно хотелось схватить его за плечи и хорошенько потрясти, но, скорее всего, это только усугубило бы ситуацию.
Пока Макорн размышлял, Камински тяжело поднялся, отправился в коридор и, вытащив из шкафа свои потертые чемоданы из синтетического материала, начал запихивать туда нехитрые пожитки.
– Что ты делаешь?
– Я сваливаю отсюда, – ответил Камински, не прерывая своего занятия. – Ты злоупотребил моим доверием. Я сматываюсь.
Макорн больше не мог сдерживаться и разъяренно закричал:
– Ну и катись! Проваливай. Иди куда хочешь. Но больше Не попадайся мне на глаза!
Камински остановился, взглянул на Макорна и ответил:
– В этом можешь не сомневаться!
Он надел пиджак, взял чемоданы и ушел. Макорн услышал, как хлопнула дверь. Вдруг стало неприятно тихо.
Только на следующий день Макорн понял, как он привязался к Артуру, насколько важной была для него жизнь этого человека. Может, стоило найти его и попросить вернуться? Майку эта мысль показалась абсурдной. Он знал упрямство Камински. Но у него не возникало сомнений, что Артур вернется.
Макорн ошибся. Камински не пришел ни на следующий день, ни через день. Может, Майк заблуждался относительно его?
Через четыре дня ему позвонили. Это был Балое. Он нашел место архивариуса в газете «Пари Матч» – это, конечно, не профессия его мечты, но по крайней мере он зарабатывал деньги, которые так были нужны ему и Рае в первое время.
Причина звонка испугала Макорна, хотя ничего страшного Балое ему не сообщил. Француз рассказал, что нашлась Гелла Хорнштайн, причем при странных обстоятельствах. Именно эти обстоятельства и заставили Балое позвонить Макорну. Он хотел знать, где Камински.
Макорн, чтобы не усложнять ситуацию, решил умолчать о ссоре с Камински. Он ответил, что непременно все передаст Артуру.
Балое рассказал (очевидно, это была его попытка извиниться перед Камински и сделать ему приятное), что он встретил Геллу на станции метро Pont Neuf.[4]
Он сразу ее узнал и заговорил с ней. У Геллы был отсутствующий вид, и она повела себя так, будто не знает его, – обругала и попросила не приставать.
На вопрос Макорна, не ошибся ли он (все-таки по Парижу ходят сотни тысяч туристов), Балое ответил, что это исключено. Даже если и существует какая-нибудь другая госпожа Гелла, просто похожая, это было бы крайне необычно, потому что у этой женщины был такой же низкий хриплый голос и она так же приволакивала левую ногу, как и Гелла Хорнштайн.
Балое стало ясно, что Гелла Хорнштайн не желает с ним общаться. Возможно, она болезненно восприняла историю с КГБ. Балое решил, что ее поведение было таким именно из-за этого, и извинился, сказав, что, наверное, ошибся. Он поднялся по ступеням метро, чувствуя, что Гелла наблюдает за ним, опасаясь, как бы он за ней не проследил. Но, увидев, что он перешел на другую сторону станции, она продолжила свой путь, уже не опасаясь слежки. Балое издалека видел, как она прошла по Рю-де-Риволи и вошла в Лувр.
«Лувр… – подумал Макорн. – Конечно, я должен был догадаться! В Лувре находится величайшая в Европе коллекция египетских предметов древности. Если не там, то где же еще искать сведения о жизни царицы Бент-Анат?»
Майк Макорн раздумывал недолго и заказал билет на ближайший рейс в Париж. Он был уверен, что там еще немного приблизится к решению проблемы. А кроме того он, как и все репортеры, очень любил Париж.
Отель «Дантон» находился на одноименной улице в Сен-Жермене. Макорн был ограничен в средствах, а цены в отеле были приемлемыми, кроме того, отсюда можно было дойти пешком или же добраться на метро до любых объектов в городе.
Макорн надеялся встретиться в Париже с доктором Хорнштайн. Он решил проверить теорию реинкарнации профессора Вендерса на практике. Он бы уж от Геллы не отстал и вывел ее на чистую воду. В этом он был профессионалом. У него на руках было достаточно фактов, чтобы заставить ее заговорить. И это интервью будет грандиозным финалом всей истории.
В первый же вечер Макорн встретился в маленьком ресторанчике с Жаком Балое и Раей Куряновой. В меню была рыба, исключительно рыба, – большинство названий были незнакомы Макорну. Жак и Рая, которая взяла себе фамилию Тенэ, выглядели счастливыми. По их виду можно было с уверенностью сказать, что на них больше не давит секретная русская служба. Они выглядели свободными и незаметно для других сполна наслаждались этой свободой. Потому что оба многие годы страдали недоверием к окружающим.
Рая, или лучше сказать Симона (Жак ее тоже так называл), через пару месяцев собиралась устроиться на работу, пока же ее выговор немного отличался от парижского.
Макорну пришлось сознаться, что он поссорился с Камински. Но он не говорил плохо об Артуре, как раз напротив. Дальнейшие поиски, как утверждал Макорн, нужны были ему не для репортажа, а чтобы выложить перед Камински все доказательства и вытащить его из пропасти. Где сейчас был Камински, он точно сказать не мог. Он не знал.
Нет, Макорн всерьез относился к дружбе с Камински. И когда Балое однажды заявил, что Камински – шпион КГБ и заманил его с Раей в ловушку, Майк начал доказывать, что это противоречит фактам, что Камински в Абу-Симбел думал только об одном – о Гелле Хорнштайн.
Что касается поисков Геллы, то Балое не мог предложить ничего лучше, как сидеть в Лувре и ждать. Бессмысленное занятие, потому что в Лувре несколько входов. Макорн решил идти другим путем.
Он нашел Египетский отдел в Лувре и показал каждому сотруднику музея, работающему в этом зале, фотографию Геллы Хорнштайн. Он спрашивал, не появлялась ли здесь эта женщина в последние дни. После двадцатой попытки Майк сдался.
В конце концов Макорн отправился к директору Египетского отдела, Пьеру Ледо, и рассказал ему правду. Не было причин что-либо привирать или скрывать журналистское расследование. И профессор Ледо, приверженец оккультных наук, увлекся этой историей.
– Реинкарнация царицы Бент-Анат? – произнес Ледо по слогам. Случай заинтересовал его. – Чем я могу вам помочь?
