Мой отец уехал отвозить машину за город, чтобы она не стояла на дворе и не создавала впечатления, что в доме есть кто-то, кроме меня. Моя мама, которую сложнее всех было уговорить на подобное мероприятие, стояла возле плиты, готовя овощной салат. Всегда, когда нервы у неё закипают, она успокаивает их за готовкой. Тем более, ей надо было обеспечить отряд ужином.
— Ты уже написала в чате, что осталась в доме одна? — спросил Робинсон.
— Я не могу просто так это написать. Надо, чтобы это выглядело естественно, будто я не акцентирую на этом внимания.
— Ты хочешь сказать, что мы будем ждать подходящего случая? А что, если он настанет завтра или через день?
— Нужно просто поднять тему разговора правильно, — вмешался Тони. — Что обсуждается сейчас?
— Ничего, все в школе.
— Можешь попросить, чтобы тебе потом скинули домашку?
— Но друзья знают, что я никогда не прошу домашку.
Сзади мама сделала вид, что кашляет.
— Хорошо, я попрошу.
Я достала телефон и набрала короткое сообщение. Мне ответили быстро. На уроках химии Кевин обычно сидел в телефоне, поэтому он был единственным, кто прочитал моё сообщение.
— Что-то ответили? — спросил Робинсон.
— Кевин спрашивает, с каких пор я делаю домашку, заданную на уроках, на которых меня не было, — ответила я.
— Так ты значит не делаешь домашку? — спросила мама.
— Сейчас не об этом, — отмазалась я. — Так что мне ответить ему?
— Скажи, что заняться дома нечем, — предложил Робинсон.
— Ребят, мне никогда не поверят, если я начну такое писать.
— Они хорошо знают тебя, но не убийца, — объяснил мне Тони. — Наша задача поймать маньяка, а не твоих друзей.
Я согласно кивнула и написала то, что предложил Робинсон. Никто не удивился моему неожиданному стремлению к учёбе. Кевина больше поразило то, что я, будучи помеченной, остаюсь у себя в доме.
— Он пишет, что думал, будто я в Сиэтле, — процитировала я.
— Скажи, что пока у Брэдли напряг с жильем, и ты пробудешь здесь примерно два-три дня, — сказала мама.
— Это всё бред какой-то, — промямлила я, набирая сообщение. — Мы самая неудачная команда обманщиков.
— Сейчас главное создать слух в городе, что ты всё ещё дома, — повторил Робинсон.
Я написала в чат, что мне не была предоставлена охрана, так как все копы заняты расследованием и вычислением убийцы в соседнем городе. Я писала полнейшую глупость о том, что мой отец оставляет меня и маму дома в совершенном одиночестве. Звучало всё это глупее некуда, но почему-то мне верили.
— А если за меня начнут волноваться, — спросила я.
— Не важно, — ответил Робинсон. — На момент этой операции у тебя нет друзей, нет одноклассников и знакомых. Просто будь готова к тому, что любой из твоих близких людей может оказаться маньяком.
— Но ведь маньяк не может быть подростком? — удивилась я.
— Может быть абсолютно всё.
Мы сидели два часа в гостиной. Окна были заперты, но шторы открыты, чтобы с улицы было заметно, что я нахожусь в доме. Отряд прятался за стеной, лестницей и шкафом. Мне же было запрещено включать телевизор, смотреть сериал или делать что-то, что отвлечёт моё внимание или нарушит тишину в доме. Должна признать, я не думала, что быть приманкой будет так скучно.
— Генри он убил почти через неделю, — сказала я. — Уборщика из школы после четырёх дней. Мы тоже будем так долго ждать?
— Тебе уже не нравится быть приманкой? — усмехнулся Робинсон.
— Я думала, что мне будет хотя бы разрешено смотреть сериал.
— Прости, но мы ожидаем убийцу.
— Я не понимаю, к чему такая настороженность. Он же не будет убивать меня, если я включу телевизор.
— Белл, — сказала мама. — Не спорь, пожалуйста. Если ты не заметила, эти люди сейчас спасают твою жизнь.
Я закатила глаза, потому что никто, кроме Тони не спасал мне жизнь. И я в этом деле не была последним человеком. Без подготовки и оружия я соглашалась оставаться в городе, хотя это для меня было опасно. Не знаю, откуда появилась такая смелость, но пока она была во мне, я не хотела терять её. Никогда.
Мама поднялась на второй этаж, чтобы провести уборку там. Исключением была моя комната, в которую больше никто не входил. На стене до сих пор чёрными красками была выведена метка. Никто не стирал её, потому что не мог смотреть на это. В особенности я. Я только вернулась домой из больницы, и эту ночь собиралась провести в комнате брата, а не собственной.
— Белл, — обратился ко мне Робинсон, всматриваясь в наш двор через прозрачную тюль. — К дому кто-то идёт. Это твой сверстник.
Робинсон скомандовал разойтись отряду по своим местам, я увидела, как они навели на вход пистолеты из своих убежищ. Мне снова стало страшно. Неужели я должна открыть двери?
— Кто бы это ни был, — повторил Робинсон. — Он может оказаться маньяком, так что не раскрывай нашу операцию.
Я кивнула и услышала стук в дверь. Я узнала его, подходя, чтобы открыть. Я отворила засов, невольно открыла перед собой деревянную дверь.
— Привет, Белл, — улыбнулся мне Фил.
— Привет, — сказала я. — Ты что-то хотел?
— Можно войти?
— Наверное, лучше тебе пойти домой.
— Ты, наверное, ещё в обиде на меня, — начал Фил. В это время я посмотрела на Робинсона, который жестом показывал мне впустить моего друга.
— Ненадолго, — сказала я ему и пропустила его в комнату.
Фил срывал всю операцию, поэтому я старалась выпроводить его из дома, чего нельзя было сказать о полиции, они подозревали каждого, и, сидя в укрытиях, пытались вычислить моего друга. Это было глупо. Я точно была уверена в том, что это не он. Фил, мой друг, до безумия добрый парень, он просто не мог быть злодеем. И я не могла быть подругой убийцы.
— Ты должен быть в школе, — сказала я.
— А ты должна быть в другом городе, — ответил он.
Я уставилась на него, ожидая, что он либо отдаст мне домашку, которую я просила, либо объяснит, зачем пришёл.
— Почему ты здесь? — спросил он.
— Я же писала в чате, мне сейчас некуда поехать, поэтому три дня я буду здесь.
— А что твой отец?
— У нас дома пуленепробиваемые стёкла и сильная защита охраны.
— Но ведь маньяк как-то пробрался в дом, чтобы оставить знак.
— Не знаю, как он сделал это, да мне и не важно. Это всё? Может, пойдёшь домой?
Фил с удивлением посмотрел на меня.
— Я пришёл извиниться, — сказал он.
— Что? — удивилась я.
— За тот вечер.
Я огляделась по сторонам и увидела Тони, прячущегося за стеной. Казалось, мы оба не понимали, о чём говорит Фил.
— Я сильно напился и обидел тебя. Кевин сказал, что ты
