– Ясно.
– Слушай, давай мириться, а?
– Мириться?
Ее обычно ярко-голубые глаза сейчас были темны, словно индийская ночь, и Захар отлично знал, что это значит – Регина злилась.
– Я могу присесть? – спросил он.
– Как пожелаешь, – пожала она плечами.
– Маруся…
– Прекрати меня так называть!
– Ты никогда не возражала…
– Потому что я думала, мы друзья, а ты скрыл от меня, что случилось, и даже не представляешь, как я зла!
– Отлично представляю! – возразил Захар. – Нужно было тебе сказать, но я не хотел, чтобы ты наворотила дел, узнав, что на нас напали.
– Это я-то наворотила бы дел?! – взорвалась Регина. – Ты провел целое расследование за моей спиной, заставил Мамочку и Устинью врать, привлек к делу своего «абрека» Диду, которого я терпеть не могу…
– Поверь, он отвечает тебе взаимностью! – вставил Захар и был награжден взглядом Медузы горгоны, способным если не превратить в камень, то по меньшей мере пробуравить насквозь менее впечатлительного человека. – Не забудь, что в результате нашего с Диду расследования в живых осталась твоя с таким трудом добытая свидетельница! Кроме того, ты заполучила еще одного «болтуна», который дал показания, и теперь Гойда ближайшие лет десять проведет на зоне – что плохого я сделал?
Захар был прав. Регина понимала, что злится на него не потому, что он что-то скрыл от нее, а потому, что, попав в опасную ситуацию, обратился за помощью и поддержкой не к ней. И еще она знала, почему это произошло. Регина столько раз укоряла Захара за безрассудство, что должна была ожидать подобного поведения – он не хотел в очередной раз нарываться на отповедь. Захар боялся вызвать ее недовольство, только и всего. Вряд ли Седов и его приятели получили приказ убить его или Устинью, однако все могло закончиться куда хуже, чем сломанными ребрами… Мысль об этом причиняла Регине почти что физические страдания. Она сама воздвигла между ними невидимый барьер практически с первых дней знакомства, дав себе слово, что после того, единственного раза, что Регина позволила себе слабость оказаться с Захаром в одной постели, этого больше не повторится. Она убедила себя в правильности такого решения: он слишком ценен для нее в качестве друга. Захар не обязан отчитываться перед ней о своих действиях, поэтому Регина сердилась, зная, что не права.
– Я веду это дело, – процедила она сквозь зубы. – Я должна быть в курсе всего, что происходит, а ты скрыл от меня важную информацию! Я могла помочь, а вместо этого чувствую себя полной дурой!
– Ну и напрасно! – воскликнул Захар, с облегчением понимая, что буря прошла стороной. – Чем бы ты помогла? Только волновалась бы зазря!
– Давай-ка с тобой договоримся, Захар: в следующий раз я предпочла бы поволноваться, ладно? Не смей принимать за меня решений, которые могут повлиять на ход дела!
Ее слова были строгими, однако в них отсутствовал гнев, и это был хороший знак. Поэтому Захар решил задать вопрос:
– Как все прошло у Рассохова?
– Он рад, что все закончилось, но боится последствий, ведь в деле оказался замешан глава службы безопасности Кузьмина – человека с огромными связями в высших кругах города! Гораздо удобнее было бы, если бы убийцей оказалась Устинья. Или, на худой конец, Галиева…
– Гойда сдал Кузьмина?
– Нет. Рассохов предъявил ему свидетельские показания Седова, который признал, что именно Гойда отдал приказ напасть на вас с Устиньей, а потом потребовал убрать Иржикову, как опасного свидетеля, который мог его опознать. Заговорил и другой его подчиненный – тот, которого задержала собачка нашей соседки. В результате Гойда признался, что нанес последние, смертельные удары Сугривину, но сделал это из личной неприязни, а вовсе не по приказу начальника. Он находился в здании, когда Рафия встречалась с Сугривиным, и как раз сидел за пультом управления камерами, став свидетелем их ссоры. Гойда решил, что наступил момент покончить с человеком, который портил жизнь Кузьмину и всему концерну. Он спустился в гараж сразу после того, как убежала Рафия, и добил Сугривина. После этого Гойда испортил камеру, вернулся к пульту управления и стер все записи. То, что камера не работала в момент убийства, легко объяснить – она такая не единственная, ведь начальство всегда экономит на техобслуживании!
– Ты ему веришь? – спросил Захар. – В той части, что Кузьмин был не в курсе?
– Я допускаю, что Кузьмин не «заказывал» ему племянника, но Гойда однозначно рассказал ему о том, что сделал! Именно поэтому Кузьмин так старательно подсовывал нам Устинью и так не желал тщательного расследования. Он намеревался пожертвовать девушкой, которую даже не знал, чтобы «отмазать» своего дружка.
– Дружка?
– Ты ведь на многое готов ради Диду, верно?
– При чем здесь это?
– Кузьмин и Гойда вместе служили в армии.
– Правда, что ли?
– Чистая правда. После их пути разошлись. У Кузьмина дела пошли в гору, у Гойды – наоборот. Развелся с женой, она отсудила детей и уехала в другой город. Родительскую квартиру пришлось разменять, но попался нечестный риелтор, и Гойда оказался практически на улице. Вот тогда-то он и встретил своего армейского приятеля. Кузьмин еще не раскрутился, но уже подавал надежды. Наверное, он рассудил, что человек, которому нечего терять, станет отличным подспорьем в его далекоидущих бизнес-планах, а Гойда только обрадовался, что может быть чем-то полезен другу. Кузьмин помог ему с жильем, взял на работу и вообще много сделал для Гойды – тот явно считает, что обязан ему по гроб жизни.
– Это все тебе Гойда поведал? – недоверчиво поинтересовался Захар.
– Нет, разумеется, ведь его цель – заставить всех поверить в то, что Кузьмин непричастен к убийству. Мамочка раскопала кое-какую информацию. Гойда с Кузьминым с самого основания «Пугачеффа», как и Рафия, только знает он гораздо больше, чем она: в таком сложном деле трудно обойтись законными методами, и Кузьмин ничем не брезговал, чтобы добиться успеха в деле, которому посвятил жизнь. В этой жизни у него была только одна привязанность – сестра, которая спасла его от тюрьмы.
– Ты о том давнем деле с убийством отчима?
– Александра покрывала брата, заставив всех поверить в то, что отчим пропал, а на самом деле он до сих пор закопан на их старом участке.
– Ты хочешь его раскопать?
– Я – адвокат, а не следователь, и мне кажется, что отчим Александры был отвратительной личностью – самое место ему там, где он находится!
– Но ты могла бы привлечь Кузьмина к ответственности за то убийство.
– Не уверена, что хочу. Все случилось слишком давно, вряд ли стоит ворошить прошлое, ведь Кузьмин – известная личность с большими связями. Сомневаюсь, что делу дали бы ход: скорее всего, его похоронят, как и самого отчима. В конце концов, кто наш единственный свидетель? Только твой приятель-пьянчужка, двоюродный братец Кузьмина. Кто может быть уверен, что он даст показания против него? Более того, он не видел, как все происходило, а получил информацию от кузена – значит, Кузьмин может сказать, что ничего ему не говорил и что мужику все послышалось!
– Труп отчима свидетельствовал бы против него.
– Если тело все еще там. Даже если это и так, кто станет проверять? Для этого нужны веские основания, а Кузьмин, как ты сам понимаешь, не позволит такому случиться. Мы свое дело сделали: убийца Сугривина за решеткой, Устинья полностью оправдана – значит, мы хорошо поработали!
– Я все-таки не понимаю, за что Гойда ополчился на Сугривина, ведь он не знал, что тот вместе с начфином «сливает» информацию о «Пугачеффе» конкурентам! – не унимался Захар. – Только Галиева знала правду, но она не успела рассказать обо всем Кузьмину, так как решила, что убила Сугривина, и затихарилась! Как Гойда объясняет свою неприязнь к племяннику шефа?
– Да никак. Я могу только высказать догадки, ведь Гойда старательно покрывает босса. Во-первых, как начальник службы безопасности «Пугачеффа», он не мог не знать о похождениях Сугривина. Гойда постоянно находился рядом с шефом и помогал ему прятать грешки и даже преступления племянника под толстым слоем взяток его жертвам. Кроме того, Кузьмин мог и поделиться с ним тем, что «любимый» племянник шантажирует его информацией об убийстве отчима, полученной от тяжелобольной Александры перед самой ее смертью: черт же дернул ее рассказать обо всем сыну! Сугривин тут же проверил сведения, помчавшись к Извекову – тот сам рассказал об этом Диду, когда они вместе бухали…
– Интересно, зачем она вообще это сделала? С ее смертью секрет оказался бы навсегда похоронен, а Кузьмин освободился бы от постоянного страха, что кто-то узнает его тайну!
