– Умирающие часто ведут себя странно, – пожала плечами Регина. – Кроме того, Александра ведь не знала, что за дрянь ее обожаемый сын. Брат тщательно скрывал от сестры все, что могло ее расстроить, особенно в последнее время, когда она болела.
– Ну да, не знала – а изнасилованная учительница?
– Возможно, Александра пребывала в уверенности, что учительница сама виновата? Ведь Сугривин был несовершеннолетним, а она должна была отдавать себе отчет! Если бы Юлия Рыбалко пошла в полицию и написала заявление, делу дали бы ход, и все могло обернуться иначе. Однако она этого не сделала, поддавшись на уговоры Кузьмина, и все осталось шито-крыто – может, Александре даже не сообщили о случившемся! Кузьмин всегда помнил о том, что сестра потеряла дочь, и не мог допустить, чтобы что-то случилось с Сугривиным, будь то тюрьма или другая неприятность. Так что, даже если он и хотел избавиться от племянника, то не стал бы ничего предпринимать при жизни Александры. Думаю, если бы Рафия, как намеревалась, сообщила Кузьмину о шпионаже Сугривина…
– Скажешь ему теперь?
– Пусть Рафия говорит, ведь она для этого даже частного детектива нанимала.
– Он тебе не нравится, да?
– Кто?
– Да брось – Кузьмин, конечно же!
– А за что мне его любить, позволь спросить? Он каждый раз вылавливал племянника из дерьма, скрывая его грязные дела! Может, если бы после истории с учительницей Кузьмин позволил ей написать заявление, не случилось бы того, что случилось? И бедная Анжелика Вязьмина не оказалась бы прикована к больничной койке! Сугривину тогда было всего семнадцать лет, поэтому ответственность за его поступок, как и за все последующие, несет именно Кузьмин. Когда воспитываешь свинью, трудно надеяться, что она превратится в белого лебедя – это закон природы! Сугривин привык к безнаказанности, к тому, что дядька всегда его прикроет, поэтому вел себя нагло, не опасаясь наказания. Тем не менее несмотря на усилия Кузьмина, благодарности к нему он, похоже, не испытывал: как только представился случай, Сугривин без всяких угрызений совести «сдал» его «Живой воде» со всеми потрохами, да еще и посмел шантажировать, чтобы получить место Рафии в концерне. Вот что бывает, когда позволяешь детям слишком много – они становятся преступниками!
– Макаренко ты мой! – с нежностью произнес Захар, поглаживая руку Регины, лежащую на скатерти. Ее смуглая кожа резко контрастировала с белизной материи, и он ощущал под своими шершавыми пальцами ее гладкость. – Когда у тебя родятся дети, все они станут президентами или, на худой конец, премьер-министрами!
– Издеваешься? – нахмурилась она, и меж ее бровей образовалась вертикальная складка.
– Восхищаюсь, – улыбнулся он. – Ты, как всегда, на высоте, враг повержен, и мы все получили полное моральное удовлетворение. Только вот материального нам, похоже, не видать!
– Ну почему же? – возразила Регина. – До суда дело не дошло, поэтому много денег мы, конечно, не получим, однако и вовсе без вознаграждения не останемся: Троицкий прислал денежный перевод за то, что я вытащила его жену из неприятностей…
– Куда сама же ее и затянула? – ухмыльнулся Захар.
– Ей не следовало ничего скрывать от мужа – сама виновата. Кроме того, наше предыдущее дело обеспечит нас месяцев на шесть вперед!
– Господи, неужели ты и в самом деле думаешь, что меня бабки интересуют?
– Нет, разумеется! Я вообще не понимаю, зачем они тебе, если ты живешь в деревенской конуре с «удобствами» на улице?
– Мой мотоцикл обходится очень дорого! Кроме того, у меня много бедных друзей, которым все время не хватает на жизнь.
– То есть если я – Макаренко, то ты у нас – Мать Тереза?
Лед окончательно треснул, и Захар вздохнул с облегчением. Он терпеть не мог ссориться с Региной и каждый раз испытывал невыносимые муки, когда она смотрела на него с неодобрением. Ему так хотелось стиснуть ее маленькое тело в объятиях, чтобы никогда больше не отпускать, но она всегда давала понять, что не хочет этого. Просто друзья – ничего больше. Что ж, пусть так оно и будет: иметь Регину в друзьях все же лучше, чем находиться вдали от нее.
– Я предлагаю выпить за успешное окончание дела! – предложил он.
– А не рановато для выпивки? Кроме того мне еще к прокурору ехать…
– Ну, мне-то к прокурору не надо. Так что я, пожалуй, выпью прямо сейчас… Эй, парень, подойди-ка! – махнул Захар рукой пробегавшему мимо официанту.
* * *
Уставшая Регина едва дотащилась до офиса. Ехала медленно. Слава богу, в такое позднее время необязательно торопиться, так как машин на дорогах почти нет, да и погода отвратная – то ли дождь, то ли снег. Весна, черт бы ее побрал!
Регина не ожидала застать никого, кроме Устиньи, однако, к ее удивлению, девушки на месте не оказалось, зато ей навстречу из-за стола поднялась Мамочка.
– Ты чего так поздно? – спросила Регина с беспокойством. – Что-то случилось?
– Случилось, – серьезно кивнула женщина.
– С Захаром что-то?
– Почему с Захаром?
– Ну, он всегда вляпывается в неприятности… Если не с ним, то с кем?
– Со всеми нами.
– Слушай, заканчивай, а? – поморщилась Регина. – Я не в том настроении, чтобы разгадывать ребусы!
– Ты же в курсе, что в офисе установлена система регистрации всех входящих и исходящих звонков?
– Ну да, разумеется, благодаря тебе… Ты это к чему?
– Наверняка ты задавала себе вопрос, как Гойде удалось найти нашу бомжиху?
– Он молчит. У мужика железные нервы, и, несмотря на всю мою неприязнь, вынуждена признать, что своих он не сдает.
Мамочка кивнула.
– Это как раз к вопросу о «своих». Помнишь, ты просила меня найти телефоны Гойды?
– Ну? – нахмурилась Регина. – Я с ним связывалась, разговаривала. Разумеется, ничего интересного он мне тогда не сообщил – теперь это уже неважно.
– Один из телефонов, рабочий, весьма запоминающийся – 999–66–66.
– Ни за что бы не обратила на это внимания!
– Это потому, дорогуша, что ты не проводишь с разными данными столько времени, сколько я.
– Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь!
– По этому телефону несколько раз звонили из нашего офиса.
– Ты намекаешь, что кто-то из нас постоянно звонил Гойде?
– Причем в последний раз – за пару часов до того, как Иржикову нашли его люди! Хорошо, что Захар с Диду об этом узнали, и еще лучше, что Иржикова оказалась такой сообразительной и сама себя спасла!
Регина ошарашенно уставилась на Мамочку, пытаясь переварить то, что та только что ей сообщила.
* * *
– Невероятно! – пробормотала Устинья, вертя в руках документ, переданный ей Региной. – Моя собственная?!
– Надо будет еще съездить в Государственное бюро регистрации, но – да, квартира полностью ваша, – улыбнулась адвокатесса, с удовольствием глядя на изумленное лицо девушки.
– Но как?..
– Подарок Кузьмина.
– С какой стати он решил меня одарить?
– Ну, у него был небольшой выбор, – хмыкнула Регина. – В любом случае он должен вам компенсацию за вынужденный прогул и незаконное увольнение!
– Но не такую же огромную сумму!
– Верно, но как насчет возмещения морального ущерба? Перед Кузьминым стояла дилемма: либо широкая общественность узнает о проделках его племянника и о том, что он, Кузьмин, покрывал его делишки, либо – это. Глава «Пугачеффа» – бизнесмен, и он выбрал наименьшее из двух зол. Кузьмин расплачивался квадратными метрами с жертвами Сугривина, и для него еще несколько – не великая потеря! Мы с Захаром, впрочем, как и все остальные в этом офисе, считаем, что ваши моральные страдания – из-за приставаний Сугривина и из-за того, что Кузьмин пытался заставить следователя считать вас единственной подозреваемой, – о-очень велики!
– Вы с Захаром сделали это – для меня?
– Вы – все еще мой клиент, и моя задача, как адвоката, добиться для вас наивыгоднейших условий сделки! Я лишь выполняла свою работу.
Обе знали, что Регина лукавит: в ее обязанности вовсе не входило добывать Устинье жилье. Бог свидетель, сколько порогов обила выпускница «Дубровки» в попытке получить то, что ей положено по закону, – все зря. А эти двое взяли и решили непосильную для всех остальных задачу!
– Кстати, вы уже нашли место? – поинтересовалась Регина как бы между прочим.
– Даже не искала еще! В понедельник разошлю резюме по всем крупным предприятиям…
– А вы не думали о том, чтобы поработать в маленькой фирме?
– О, только не говорите, что у вас есть что-то на примете, Регина Савельевна, вы сделали для меня так много, что…
– Я предлагаю вам работать на меня, – перебила девушку Регина.
– Ч-что? – едва не поперхнулась вопросом Устинья. Она поверить не могла, что адвокатесса делает ей такое предложение – это казалось невероятным!
