Это я так, к слову. Один я, какие мои годы? Ты, видать, тоже совсем молодая, а уже с ребенком?
Валя молча кивнула.
– И муж есть? – полюбопытствовал парнишка, крутя баранку.
– Мужа нет.
– Тогда давай знакомиться. – Он лукаво прищурился. – Меня зовут Стас.
– Валя.
– А сынку-то сколько?
– Одиннадцать месяцев.
– Ух ты! – Стас удивленно покачал головой. – Такой малец. И как ты его оставляешь, а главное, на кого? Мать небось нянчится?
– Подруга. – Валя вспомнила слова Тенгиза и невольно содрогнулась.
Что же все-таки он имел в виду, когда нес свою околесицу? Что такого могла сделать Кира? Наваждение какое-то.
Стас приоткрыл окно и закурил. К Вале он больше не подкатывал – очевидно, наличие грудного младенца его напрягало, отбивая охоту к знакомству. Она была как нельзя более рада этому – ее терзали тревога и страх за Антошку.
Что, если ему не поможет грудное молоко? Вдруг он умрет? Валя крепко зажмурилась, прогоняя прочь дикие мысли. Почему машина едет так медленно? Кажется, они еще даже не выехали на Окружную.
– Скоро будем на месте, – проговорил Стас, точно услышав ее немой вопрос. – Сейчас машин мало, пробок нет. Доедем в два счета.
– Скорей, – тихо попросила Валя.
Он кивнул и выжал газ до упора. «Четверка» взревела и понеслась во весь опор. Валя перестала смотреть в окно, чтобы не дергаться без толку, взгляд ее сосредоточился на руках Стаса, уверенно и твердо лежащих на руле.
– А ты красивая девушка, – заметил тот. – Почему же отец ребенка с тобой не живет?
– Так, – нехотя проговорила Валя. – У него есть другая.
– Вот гад, – ухмыльнулся Стас. – Младенцу года нет, а он баб меняет. Хорош гусь!
– Давай не будем об этом, – попросила она.
– Не будем, – согласился он, помолчал немного, потом проговорил извиняющимся тоном: – Я б тебя и с ребенком взял, был бы человек хороший. Да только рановато мне еще папашей заделываться. Ты не обижайся, а, Валюха?
– Я не обижаюсь. – Валя покосилась за окно. – Долго еще?
– Минут двадцать. Да ты не боись, успеешь. Грипп, что ли, у твоего сынка?
– Отравление.
– Чепуха, – уверенно махнул рукой Стас, – промыть желудок марганцовкой, и все пройдет.
– Угу. – Вале захотелось оглохнуть, чтобы не слышать его голоса, который отвлекал ее от собственных мыслей.
Интересно, как Вадим встретит ее? Как ни в чем не бывало? И откуда он знает телефон Тенгиза?
– Вот она, Рублевка, – сказал Стас. – Еще немного, и приедем. У тебя деньги-то есть?
– Есть. Семьсот достаточно?
– Еще как, – обрадовался он, – а ты неплохо зарабатываешь в своем магазине.
– Не жалуюсь.
– Ты все же черкни свой телефончик. Есть у тебя мобила?
– Нету, – снова соврала Валя.
– Как же так? – изумился Стас. – Быть того не может. Просто не хочешь давать, динамишь.
– Не хочу, – вяло подтвердила Валя, – мне сейчас не до знакомств.
– Понял. – Стас кивнул и резко забрал вправо.
Машина свернула на бетонку, ведущую к коттеджному городку.
– Здесь, поди, одни «новые русские» живут. У тебя подруга кто? Парикмахерша?
– Что-то вроде этого.
– Хорошо устроилась, – с легкой завистью проговорил Стас. – Куда дальше?
– Вон туда. – Валя указала на коттедж Вадима, уже видневшийся из-за других домов.
– Будет сделано. – Стас лихо подрулил к воротам и остановился.
Валя протянула ему деньги.
– Гран мерси. Лечи своего младенца. А телефон все-таки зря не дала. У нас с тобой могло бы неплохо выйти.
– Могло. – Валя с трудом заставила себя улыбнуться парню. – Спасибо, мне пора.
– Удачи. – Стас наклонился и чмокнул ее в щеку. Он подождал, пока она вылезет, захлопнул дверцу и уехал в темень.
Валя пошла к воротам, за которыми уже маячила фигура дворника.
Дверь коттеджа распахнулась, уличный мрак озарила полоска яркого света. На крыльце показался Вадим с сигаретой в руке.
– Валя! – негромко позвал он.
– Да, это я.
– Скорее иди сюда.
Она прошла через ворота во двор, поднялась по ступенькам и остановилась, боясь взглянуть ему в глаза.
– Спасибо, что приехала.
– Как Антошка?
– Скверно. Сильное истощение. Он почти не двигается.
– Пойдем. – Валя первая зашла в дом и, стараясь не смотреть по сторонам, быстро двинулась к лестнице.
Вадим шел за ней.
– Где Кира?
– Уехала к матери. Пять дней назад. Та при смерти.
– Ты с ним один?
– Врач был все это время. Утром снова должен прийти.
– Хорошо.
Они поднялись, Валя сняла куртку, сапоги, вымыла руки с мылом и осторожно заглянула в детскую.
Антошка лежал в кроватке, укутанный до подбородка одеялом. При виде его исхудавшего, осунувшегося личика Валя содрогнулась.
– Милый мой, маленький! – Она подошла к кроватке, присела на корточки.
Антошка приоткрыл глаза, поглядел на нее равнодушным взглядом и бессильно уронил веки.
Валя обернулась к Вадиму:
– У него сейчас что-нибудь болит?
– Не знаю, – глухо, сквозь зубы произнес тот. – Нет, наверное. Иначе бы он кричал. Хотя… у него… может не быть сил.
– Я возьму его?
– Возьми.
Валя бережно достала Антошку из кроватки, прижала к груди, села с ним в кресло.
– Зайчик, ты меня не узнаешь?
Малыш шевельнул пересохшими губками:
– Ма-ма.
Валя моргнула, чтобы скрыть слезы. Какая же она сволочь – бросила ребенка на произвол судьбы! Посчитала личные обиды выше материнских чувств. А он до сих пор помнит ее, называет мамой.
– Сейчас, моя радость. Сейчас. – Валя дрожащими руками расстегнула пуговицы на кофточке. Не обращая внимания на стоящего рядом Вадима, достала из бюстгальтера грудь, ткнула ее Антошке в ротик. Тот пару раз лизнул сосок и отвернулся.
– Не хочет, – жалобно и растерянно проговорила Валя.
– Попробуй еще раз, – посоветовал Вадим.
– Там, наверное, совсем ничего нет. – Она вздохнула и снова поднесла грудь к личику малыша. – Ну же, кушай. Кушай, тебе говорят.
Антошка захватил сосок губами, легонько сжал. Помедлил секунду, а затем начал сосать. Совсем слабо, не так, как раньше.
– Ест, – тихо и взволнованно произнесла Валя, боясь спугнуть малыша. – Гляди, он ест!
– Вижу. – Вадим напряженно сглотнул. – Я пойду. Не буду мешать.
– Ты не мешаешь.
Он пододвинул стул к креслу и сел. Оба молчали, не отрывая глаз от ребенка.
– Только бы он поправился, – проговорила Валя, поглаживая Антошку по голове.
– Поправится. Врач сказал, в молоке есть все, что ему нужно, – витамины, микроэлементы.
– Дай-то бог.
Антошка пососал еще немного и потихоньку уснул. Вале показалось, что его личико едва заметно порозовело. Она осторожно вернула его в кроватку.
– Пусть спит.
Вадим тоже поднялся с места, подошел к ней.
– Ты, наверное, голодна? Я пришлю Наташу, скажешь ей, чего тебе хочется.
Валя кивнула. Пустой с ночи желудок давал о себе знать острыми спазмами.
Вадим вышел. Вскоре явилась Наталья. Они с Валей обнялись, расцеловались.
– Как
