Увидев на узком личике Лакстона признаки нерешительности, Маркби поспешил закрепить успех:
— Послушайте, с самого начала выбор места, где похоронили труп, не давал мне покоя. Тот, кто зарыл Роше, должен был знать, что на том месте ведется строительство. Он неоднократно видел, как возводится фундамент, как закладывают бетон в траншеи. И самое главное, человек, похоронивший Роше, знал, что одну траншею вырыли в пятницу, а бетон будут укладывать только в понедельник. Кроме того, злоумышленник наверняка прекрасно знает местность. Так кто же он такой? Если он не работает на стройке, то хотя бы часто наведывается туда! По свидетельству архитектора Уэзерола, Алвин постоянно околачивается возле стройки! Стив говорит, что процесс строительства словно завораживает Алвина — он наблюдает, как растут стены, словно малый ребенок, который смотрит на проносящиеся мимо поезда. Да, именно такое сравнение употребил Стив. В общем, имейте в виду, — Маркби упрямо выставил вперед подбородок, — если вы откажетесь ехать на Серую ферму, я поеду без вас. В конце концов, здесь мой участок, и я в ответе за все, что у меня происходит. Я возьму их, а с вами или без вас — мне все равно!
Лакстон частично капитулировал, но упрямо не сдавал последнюю позицию:
— Ладно, ладно, мы с вами приедем на Серую ферму и скажем хозяевам: у нас есть все основания полагать и так далее… и что потом? Один из нас возьмет вилы и останется охранять всю семейку, а второй в одиночку обыщет ферму?
Маркби досадливо выдохнул. В чем, в чем, а в логике Лакстону не откажешь! Он сосчитал про себя до десяти и, стараясь не сорваться, сказал:
— Разве вам никогда не приходилось арестовывать преступников, не имея на руках неопровержимых улик? Разве у вас никогда не возникало такого вот нутряного чутья? Поверьте мне, я знаю здешних людей. С Алвином мы вместе учились в школе. Я не собираюсь везти вас на Серую ферму просто так. В конце концов, вы потом вернетесь в Лондон, а мне здесь жить! Я знаю, что я прав! Просите ордер и собирайте свою команду. Но, ради всего святого, поторопитесь!
Лакстон поджал тонкие губы.
— Хорошо. Попросим срочный ордер и вызовем подкрепление. И конечно, нам понадобится собака.
Разумеется, на сборы ушло много времени, которого, по мнению Маркби, у них почти не оставалось. Он не обрадовался даже, заметив, что Лакстону передались его нетерпение и беспокойство.
Наконец, они отправились в путь. Небольшая процессия на огромной скорости летела на Серую ферму. Первую машину вел Маркби; рядом с ним сидел Лакстон. Далее следовали патрульная машина с тремя констеблями и микроавтобус с кинологом и его умным питомцем. Погода по-прежнему была мерзкая; дождь лил так, что дворники не справлялись и лишь беспомощно размазывали воду по ветровому стеклу. С обеих сторон в придорожных канавах стояла вода; порывы бокового ветра угрожали перевернуть машины. Темнело, из-за грозы небо было сплошь обложено тучами. Кроме того, просто наступал вечер. Настроение у Маркби портилось. Обыскивать Серую ферму при такой видимости — почти безнадежное дело.
Очевидно, Лакстон думал то же самое. Он смотрел в окно и бормотал себе под нос:
— Они, наверное, давно все перепрятали. Я больше чем уверен. Не знаю, сможет ли собака работать в такую погоду. Сколько нам еще ехать?
— Мы уже приехали! — отрезал Маркби, на полной скорости заворачивая на узкую дорожку, ведущую к ферме.
— Эй, осторожно! — вскричал Лакстон.
Им навстречу из-за поворота вылетела другая машина; яркие лучи фар рассеивали сумрак и дождь. Маркби нажал на тормоз, и их занесло к обочине. Они остановились на волосок от встречной машины. Ехать дальше невозможно. Кому-то непременно надо было уступить дорогу.
— Почему этот идиот не сдает назад? — раздраженно спросил Маркби. — Ведь видит же, что за нами едут другие! — И патрульная машина, и фургон остановились у поворота, сразу за автомобилем Маркби. На секунду дворники разогнали струи воды, и Маркби вдруг закричал: — Да ведь это же тот самый гад, что оглушил меня! Тот самый БМВ! Ведь не может же быть двух таких одинаковых машин!
— Представляю, как он обрадуется встрече с вами! — сухо парировал Лакстон. — Пошли скорее, а то уйдет! — Он открыл дверцу и выпрыгнул под дождь.
Старшего инспектора Маркби не требовалось поторапливать. С владельцем БМВ у него были личные счеты. Но тот, разглядев патрульные машины, выбрался из БМВ и проворно перепрыгнул через канаву. Потом он начал взбираться наверх по насыпи к живой изгороди, за которой начиналось поле. Наверху под ветром туда-сюда качались деревья; живая изгородь казалась темной дрожащей волной, которая колыхалась и, казалось, вот-вот выплеснется на берег.
При виде беглеца у обоих полицейских взыграла кровь. Виноват беглец или нет, еще неизвестно, они отреагировали механически, как пес Алвина при виде мчащегося пони. Поравнявшись с Лакстоном, Маркби закричал:
— Стойте! Полиция!
Беглец не обратил на его крик никакого внимания. Он продрался сквозь живую изгородь, царапая лицо и руки и изорвав одежду, и помчался по полю. Маркби и Лакстон не отставали. Они пролезли в образованную беглецом дыру. Маркби смутно различал впереди, на поле, какие-то горки и ухабы, о которые они постоянно спотыкались. Недоумение вскоре сменилось прозрением. Они оказались на лугу и бежали мимо развалин старого молитвенного дома.
Времени на то, чтобы думать, не оставалось. Прямо над их головами сверкнула молния, осветив все происходящее: беглеца, развалины, деревья и живую изгородь. Вдруг запахло порохом; Маркби почувствовал, как в лицо дохнуло жаром. С криком он дернул Лакстона в сторону, и оба упали на четвереньки. Сзади послышался оглушительный треск. За ним последовал страннейший звук, который еще долго потом вспоминал Маркби. Долгий заунывный стон и треск. Так, наверное, стонет и кряхтит раненый великан.
На самом деле примерно это и произошло. Молния ударила в большой дуб, который опасно нависал над дорогой.
Встав на колени, Маркби успел заметить, что могучее дерево раскололось пополам, прямо по центру, и ближняя половина падает на них — медленно и неотвратимо. Вниз, вниз…
Конечно, дерево падало вовсе не медленно. Умом Маркби это понимал. Все происходило очень быстро, только для него время как будто приостановило свой бег.
Им повезло. Дерево рухнуло на расстоянии всего нескольких метров от них. Верхние ветви накрыли почерневшие развалины сгоревшего молитвенного дома. И тут они услышали крик боли — кричал человек.
— Он там, под деревом! — вскричал Лакстон.
Оба с трудом поднялись на ноги и, скользя и спотыкаясь, поспешили к упавшему громадному дереву. Лакстон вытащил из кармана фонарик и посветил на ветви.
— Куда он, черт возьми, подевался?
— Вон он, я вижу ногу! — показал Маркби. — Помогите поднять!
К ним подбежали констебли, ехавшие в патрульной машине. Они впятером с трудом подняли тяжелый сук, но сдвинуть его, чтобы заползти под дерево, им не удалось.
— Придется как-то поднять его; надо вызвать по рации скорую и подъемное устройство! — тяжело дыша, сказал Маркби. — У него может быть сломан позвоночник.
— Сэр, там есть каменные плиты! — вдруг сказал один из констеблей. — Если удастся подсунуть одну из них под сук, получится рычаг, и мы его поднимем…
— Да, попробуем! Если получится — волоките их сюда и поднимите ветку!
— Их не сдвинешь! — прокричал издали второй констебль. — Они врыты в землю! Погодите, в фургоне есть лом и лопата!
Принесли орудия труда; ценой огромных усилий из земли выкопали две каменных плиты, доволокли их к упавшему дереву. Запыхавшись, все пятеро каким-то чудом подсунули плиты под толстый сук, придавивший беглеца к земле. По крайней мере, теперь можно было не опасаться, что его раздавит. Пока один из констеблей вызывал по рации подкрепление и скорую, Маркби заполз в образовавшийся узкий лаз. К лицу и одежде липли мокрая глина и листья, ветки царапали кожу и рвали одежду. Перед тем как нырнуть в лаз, Маркби снял дождевик и теперь, извиваясь, волок его с собой.
Добравшись до раненого, Маркби услышал стон. По крайней мере, он жив! Маркби удалось набросить на несчастного свой плащ. Лакстон обошел дерево кругом, осторожно взбираясь по веткам, и посветил вниз фонариком на лицо раненого.
— Знаете его? — громко спросил Лакстон, перекрикивая завывания ветра и шорох листьев.
— Да. — Желтый луч света плясал на лице раненого, окруженного своеобразным венком из веток и зеленых листьев. «Зеленый человек», — невольно подумал Маркби, и его пробила суеверная дрожь. И тут он вспомнил, кто перед ним. — Я несколько лет его не видел, но я его знаю. Это Джейми Уинтроп!
Услышав свое имя, раненый открыл глаза и застонал. Потом взгляд его остановился на склонившимся над ним Маркби, и губы его разжались.
