Нет, живые коты! Мешок двинулся, но получеловеческий силуэт отвернулся и перестал быть виден.
— Дья-вол тяже-лый, — послышался опять голос, когда фигура развернулась поднять свою ношу. — За это ты повиснешь на двери церкви.
Невнятная речь смешалась со сдавленным хихиканьем.
Неизвестное существо наклонилось за мешком, снова водрузило его на свои плечи, выпрямилось и… заметило Темпл.
С проворностью кролика она бросилась прочь, сквозь темноту и бесчисленных кошек, чувствуя, как предметы разлетаются в разные стороны, когда она наскакивает на них – одноразовые формочки, посуда под воду (ей обрызнуло лодыжки), тела крайне удивленных кошек.
Она слышала, как падал на пол инвентарь полуночного гостя – фонарик, мешок, ножи, бумеранги, кнуты, что там еще могло быть, как он бежал за ней по пятам, точно первоклассный бегун, норовивший вот-вот догнать обычного пешехода.
Темпл больно ударилась о подножье лестницы, ведущей на второй этаж. Поставила ногу на ступеньку, каблук соскользнул, и она чуть не упала. Еще шаг. Ей не хотелось карабкаться, но вариантов не было. Может, она сможет найти окно сестры Марии-Моники и бросить в него кирпич? Ладно, бросить в него свою сумку. Она могла бы закричать в открытое окно спальни, хотя к тому времени, как кто-нибудь придет на ее крик, подвальное страшилище успеет стереть ее в порошок.
Неустойчивые каблуки подвели, и Темпл, споткнувшись, упала на колени. Однако уже через мгновение вскочила и снова побежала, игнорируя ушибы. Наконец лестница закончилась, да так неожиданно, что Темпл чуть снова не потеряла баланс. Пошатнувшись в своих высоких туфлях, она оглянулась назад.
Вверх по лестнице за ней гналась сама темнота, нечеткой формы, словно ветер во плоти, черная как ночь, окружающая его. Никакого бледного очертания лица или рук, просто темнота.
Темпл бросилась по коридору. Ей совсем не хотелось оказаться закрытой в комнате, но иначе шансов на успех было мало. Она нашла открытую дверь и влетела внутрь. Захлопнула, хотя понимала, что так она не закроется, нужно что-то придвинуть к ней, чтобы заблокировать вход.
За своей спиной она почувствовала тепло, там был неяркий свет. Но прежде она нащупала сундук и со всей силой рванула его к двери. Пришлось толкать, пинать его, тащить со всей силы – он был тяжелым, может быть, внутри было спрятано тело. Потом она повернулась на свет. Тут-то ее и ждало божественное откровение.
Винтажный туалетный столик мисс Тайлер. Она видела его совершенно отчетливо… потому что по его пыльной столешнице стелился огонь, уже поднимался вверх по круглому зеркалу и начинал уходить вниз по обеим сторонам одинаковых ящиков.
Пожар! В доме, полном кошек! Темпл схватила с пола маленький круглый половичок и начала бить им по огню – сверху, снизу, по центру. От порывов воздуха пламя всколыхнулось и уже через несколько ударов стало утихать. Снова вернулась кромешная тьма. А вместе с ней и звуки. Сундук начал сдвигаться, скрипя и царапая деревянный пол. Ужас, деревянные полы! Они подхватят огонь легче любой сухой травы, охватят комнаты снизу и превратят весь дом в горящую преисподнюю, а она застряла тут на втором этаже. Забудьте о котах! Что с ней-то будет?
Темпл отбросила в сторону дымящийся, опаленный половик и подхватила другой. Они отлично годились в качестве противопожарного средства. Туалетный столик, сделанный из старого тяжелого красного дерева, был готов вот-вот опять разгореться. Она продолжила забивать пламя обратно в темноту, откуда, как она думала, оно и появилось. Пожар, должно быть, не должен был вспыхнуть, пока человек, который его устроил, все еще находился в подвале или в доме.
А теперь этот человек был здесь наверху, с ней. С чем бороться в первую очередь? С огнем, неизвестным злоумышленником или с ее собственным страхом? Она подбежала к окну, к серому пятну возле кровати, подхватила маленькую тумбочку, тот хрупкий, старомодный прикроватный столик, который она хорошо помнила. У него тотчас же отвалилась ножка, а потом она бросила его в оконное стекло. Пришлось повторять процедуру один, второй, третий раз, прежде чем стекло и дерево вдребезги разбились друг о друга.
В ночной темноте звон стекла прозвучал довольно слабо. Его вполне можно было принять за уроненную и разбитую об асфальт бутылку виски, или за перевернутый собаками мусорный бак. В соседских домах во всю трубили телевизоры, окна были плотно закрыты от жаркого зноя, а кондиционеры работали слишком шумно, заглушая всякий посторонний шум.
Но некоторые обитатели района были слишком бедны, чтобы иметь кондиционер, и их окна точно оставались открытыми, чтобы впустить в дома хоть какую-то прохладу этой ранней осени.
— Пожар! — закричала она, как и следовало по инструкции, если тебя насилуют. Но ведь это была правда: —
Пожар!
Ответ на ее клич тут же материализовался у нее за спиной. Белый, подвешенный в воздухе объект приблизился к ее лицу – кусок ткани, пахнущий больницей.
Сначала влажная прохлада была, как бальзам для ее разгоряченного лица. А затем в ноздри ударил тошнотворный запах, и от него уже было не укрыться. Хлороформ. И огонь. Если она отключится сейчас, то поджарится, как французский тост.
Вспоминает занятия. Действуй непредсказуемо. Не напрягайся, расслабься.
Она расслабила колени и, сдержав все свои инстинкты, дала телу упасть прямо на незнакомца, стоящего за ее спиной. Воздух, благословенный воздух проник в пространство между ее лицом и тряпкой.
Этого было достаточно. Она наклонилась, практически падая, а потом резко развернулась лицом к лицу со своим врагом. Схватив свою сумку за ручки, она замахнулась ей в воздухе, и в тот же момент со всей силы ткнула каблуком туда, где, как она предполагала, должно было быть его колено.
Ее сумка ударилась о что-то твердое.
— Господи Иисусе! — зашипел голос, который был не мужским и не женским, не человеческим и не звериным. Госсссподи Иисссусссе. Тот, что звонил! Лицо было скрыто под маской из грубого мешка, что он надел себе на голову. Она взирала на Темпл без всякого выражения, точно хоккейная маска маньяка Джейсона Вурхиза из фильма «Пятница, 13-е».
Левой рукой Темпл шарила по сумке, пытаясь нащупать связку ключей, найдя, вцепилась в нее так, чтобы между ее пальцами с тыльной стороны ладони торчало по одному ключу, — чем не идеальное оружие из подручных средств?
Сильная рука выхватила ее сумку, но она нагнулась к самому полу и протянула свободную руку, пока, наконец, не коснулась гладкой деревянной ножки стола. Она снова ударила по тени, склонившейся над ней. Ключами. Со стороны шеи, в сонную артерию, пронзив тонкую кожу. Расчет оказался верным, и по месту, и по силе удара – враг мгновенно потерял сознание.
В руке и в плече она почувствовала отдачу. Даже пошатнулась. Мэтт не одобрил бы ее неподходящие к случаю каблуки, но скинуть их раньше времени не было. Зато было теперь. Темная фигура обрушилась на пол. Наклонившись, она разулась, а потом взглянула на туалетный столик. Он опять горел. Зеркало, обрамленное оранжевыми языками пламени, нечетко отражало ее собственную фигуру и лицо, окруженное ореолом растрепанных рыжих кудрей. Она походила сейчас на поджаренного херувима. Этот огонь становился слишком горячим для нее, даже если под рукой и была еще пара половиков.
Не успела она сделать и шага по направлению к двери, как ее лодыжку крепко обхватила рука. Темпл не удержалась и упала, не выпуская из виду полуоткрытую дверь с приставленным к ней сундуком. Она повернулась и начала дергать обеими ногами так сильно, как только могла, потом потянулась за отвалившейся ножкой тумбочки и принялась отбиваться ею, снова и снова, пока сопротивление не ослабло и ее нога, наконец, не оказалась свободной.
Темпл поползла на четвереньках к выходу и выскользнула из комнаты.
На отдаленном расстоянии она услышала чей-то продолжительный крик. Она была уверена, что не ее собственный. В полной темноте она мчалась вниз по лестнице, наталкиваясь по пути на теплые, мягкие, покрытые мехом тельца, которые шарахались от нее в разные стороны, точно рыба в темном тропическом море.
Ох, бедные киски!
Крик становился все громче и, в конце концов, обернулся сиреной.
Она была уже у подножья лестницы, когда услышала эхо мягких шлепающих шагов, похожих на стаккато. Они приближались к ней. Но тут она споткнулась. На ровном месте и без каблуков, запнулась за еще один проклятый половичок и упала. Она отпихнула его в сторону, но он был слишком тяжелым и… теплым.
Входная дверь вздрогнула и застонала, когда кто-то из вне пытался открыть ее. Еще несколько настойчивых попыток, и крепкое дерево расщепилось, точно обшивочная фанера. Дверь распахнулась, слетела с нескольких петель и теперь раскачивалась, жалобно скрипя. Затем пришло время еще более ошеломляющего эффекта под стать фильмам ужасов: на фоне яркого красного света от пожарных машин в дверном проеме появились две громадные человеческие фигуры.
