закрыв за собой дверь черного входа и вздрогнув даже от тихого щелчка замка, он может признать, что все обошлось. Его не обнаружили.
Словно разрывая шрапнелью и обнажая землю внизу, сквозь полог леса струится летний огонь. Том не может бежать дальше и падает на четвереньки, хотя обескровленные теперь конечности, которые тянутся из его таза, не позволяют ползти. Джинсы будто набиты цементом. В пальцах тоже никаких ощущений, кроме слабого покалывания, последней искры умирающего тока.
Его взгляд скользит по кустарнику, зарослям ежевики, стволам, почерневшим от теней, словно обугленным вспышками света, Том щурится, пытаясь разглядеть, что же сбило его с ног.
Припрыгав на артритных конечностях, а затем поднявшись, как умирающий от голода человек, первым на поляне появляется лохматое существо, нелепо высокое и покрытое рыжевато-коричневой шерстью. Вытянутая морда откашливается, а после ухмыляется Тому зубами, неподходящими для человеческого рта. Скоро солнечный свет иссушает и затемняет ужасную фигуру, превратив ее в изможденный силуэт.
Почти сразу появляется второе чудовище. Фигура, перед которой валяется Том, скорее женская, чем звериная. И все же, как может существо с торчащей из складок розовой плоти щетиной и с землей, покрывающей мокрый подбородок, быть человеком?
Оно едва ковыляет по поляне, это заставляет Тома вглядеться в то, что же там мешает. Именно тогда он замечает свиные копытца на месте ступней.
Его лодыжки обвивают веревкой, Тома переворачивают, а затем подтягивают к сучковатой дубовой ветке.
– Прекратите. Пожалуйста. Не нужно… – бормочет он, пока его горло не становится таким же мертвым, как и конечности.
Заяц пинком подставляет под голову Тома пластиковое ведерко, которое тот использует для ремонта, а затем уносится прочь, визжа:
– Мы все поймаем!
Вернувшись к Тому, с другой стороны его бесполезного тела, заяц держит в ободранной руке серп из черного железа и останавливает покачивание подвешенного человека длиннопалой задней лапой.
* * *
Том выныривает из сна, отчаянно пытаясь глотнуть воздуха. И с блаженством осознает, что всего лишь спал, а не висел вверх ногами в лесу, над ведром для сбора крови.
Он сонно стонет, его затуманенное зрение фокусируется на лице Блэквуда. В чертах неопрятного старого мага заметно одно сплошное волнение.
– Слава богу… – произносит Том.
– Вот именно! – Рука Блэквуда перестает трясти его за плечо. – Вы должны это услышать.
Все еще в той же одежде, что была на нем прошлой ночью, Том заново осознает свое тело, конечность за конечностью. Раскинув ноги, он отключился у Блэквуда на диване, заваленном книгами и бумагами. На стене над ним, напоминая дверь в другое измерение, куда он вот-вот провалится, висит детально проработанная астрологическая карта.
Том потирает затекшую поясницу. Наверное, он задремал. Помнит, как всего несколько минут назад натянул на глаза шапку.
– Я уснул.
– На несколько часов.
– Что? Нет.
Блэквуд отходит от дивана. Пол, как и письменный стол, завален раскрытыми книгами. Их больше, чем обычно. Папирусы, которые Том украл у Мутов, расстелены и зажаты по краям разными декоративными предметами. На экране компьютера светятся файлы, скачанные с телефона Тома.
Ловко огибая помехи на полу, Блэквуд добирается до своего стола, наклоняется и хватает мышь.
– Я кое-что нашел на ваших фотографиях. – Раздражающий блеск педанта оживляет его глаза. – Они используют заклинание месопотамского мага. Затем оно было переписано римлянином. А в одиннадцатом веке еще раз переписано еврейским ученым. Кем-то, кто знал латынь, демотический греческий и египетский. Вот. Я это установил. По странице гримуара!
Блэквуд тычет пальцем в экран с увеличенной фотографией с телефона Тома.
Том, моргая, наклоняется вперед. Он смутно припоминает эту страницу из книги в кабинете Мутов. Заполненную латинскими надписями, украшенную символами и тем, что могло быть расчетами, записанными на диаграмме.
Блэквуд почти задыхается.
– Все это относится к низшему божеству. К ритуалу оживления статуи. Или изъятия из нее чего-то. Существа. Для переноса в другое место.
С выражением благоговения и ужаса на лице Блэквуд стремительно отворачивается от стола, будто собирается бросить Тому вызов.
– Этого хватит, чтобы я обделался.
– Пожалуйста, не надо.
– Невероятно опасно. Крайне нестабильный процесс. Только сумасшедший мог хотя бы попытаться его проделать. Я даже не знал, что кто-то все еще способен на такое. Плата Мутов должна быть колоссальной. Ни один разум не выдержит подобного долго. Поэтому они должны вести себя экономно. Когда угрожают.
– То есть?
Блэквуд расправляет плечи, выражение его лица принимает знакомый самоуверенный оттенок.
– У них есть бог.
Чудовищность этого предположения вымораживает Тома.
Ошеломленный размахом собственной идеи, Блэквуд, спотыкаясь, отходит от стола.
– Полагаю, его пленили. Принудили служить. Все voces magicae [11] налицо. То есть заклинания. Хотя только Муты знают, как их следует произносить. Правильная мера минералов, нужные части животных, масла, сопровождающие заклинание, – все это перечислено здесь. Но потребовалась бы целая жизнь, чтобы найти верную последовательность. И это именно то, что они имели. Целую жизнь. Вместе. Полагаю, ключи им передали родители.
– Вы можете это победить? С тем, что вам уже известно.
Блэквуд, похоже, не слушает.
– Вот как они это делали. Годами! Невероятно. Теперь ясно, почему они были такими успешными. Им активно помогали. Ублюдки!.. Победить? Ха! – Он смеется, как будто сошел с ума. – Боюсь, это не вариант. Изгнать? Это возможно.
Неуместно обрадованный и окрыленный своим открытием, Блэквуд воздевает руки к потолку, его глаза горят маниакальным ликованием.
– «Вследствие величия небожителей, богов невозможно ни заключить внутри стен, ни придать им какие-либо черты сходства с человеческим обликом. И они посвящают им дубравы и рощи» [12]. Тацит был прав! Разве вы не видите? Корень их власти. Откуда они черпают покровительство. Образы, которым подражают в трансформации. То, что они сделали послушным себе, находится в плену. Где-то рядом с ними. Но не в доме. Нет, слишком опасно. Я бы предположил, что в лесу. Тот курган, должно быть, активен. Вот почему они прогнали вас. Почему запрещают проникать на чужую территорию.
– Так что нам делать?
– Что вам делать? – Блэквуд, наконец, сосредотачивается на Томе, глаза старика серьезны. – Вы должны войти в освященное пространство. В круг. Затем заберите изображение, в котором они заточили бога. Оно внутри кургана.
– А вы не можете вместо этого, не знаю, произнести заклинание? Отсюда? Или пойти со мной и провести… обряд экзорцизма? Изгнать его?
– Проклятые «Подземелья и драконы»! Вы ни слова не слышали из того, что я говорил? Артефакт! Идол! В кургане! Начинайте копать. Сломайте печати. Изображение нужно найти. Тогда у меня будет больше возможностей продолжить.
– А соседи? Они не позволят мне просто раскапывать курган.
– Они перережут
