- У дяди? - переспросил Вареный. Его голос был совсем другим - сытый, с хрипотцой, голос отъевшегося урки, пытающегося сойти за светского льва. У дяди все, как обычно. Не тебе, Карлуша, спрашивать, как там, у дяди. Ты ведь туда частенько захаживаешь. Правда, я там был в гостях, а ты хозяин... Тебе виднее, как там Илларион коротко усмехнулся: этот Карлуша бил посланцем из высших сфер, прибывшим проверить, в каком состоянии Вареный вернулся из СИЗО. Значит все шло именно так, как он ожидал.
- Слова, слова, - сказал тот, кого Вареный назвал Карлушей. - Это, Никита Артемьевич, все слова, которые, как нам с вами доподлинно известно, есть пустое сотрясение воздуха. А хозяина интересуют вещи конкретные, осязаемые. Например, что известно этим нюхачам с Петровки?
- Да ни хрена им не известно! - отрезал Вареный. - Чего вы засуетились? Думаете, отработал Вареный? Так ведь, если бы я на вас настучал, мы бы с тобой, Карлуша, сейчас не разговаривали. А если бы и разговаривали, то не здесь, и называлось бы это дело не разговором, а очной ставкой. Я на тебя, Карлуша, зла не держу, ты, хоть и в чинах, а человек подневольный, но поверь, обидно мне слушать такие твои слова. Я человек старой закваски, живу, что называется, по понятиям, а за такие базары по всем понятиям ответ держать надо.
- Ого, - прошептал Илларион.
- Ответить не проблема, - все тем же невероятно мягким тоном сказал Карлуша, - вот только кого ты, Никита Артемьевич, к ответу звать собрался? Слова, на которые ты так обиделся, не мои, а Хозяина А с ним разборки клеить тебе не в уровень.
Наступила длинная пауза. По всей видимости Вареный пытался совладать с бешенством, и Илларион его прекрасно понимал: владелец такого особняка, вор в законе и без пяти минут депутат вряд ли мог обрадоваться такому грубому наезду.
- Так вот, - снова заговорил Карлуша, - Хозяин велел узнать, что у тебя спрашивали, а главное, что ты им отвечал. Очень его этот вопрос интересует.
- Передай, что они ничего не знают, - проворчал Вареный. - Все, что у них есть, это какие-то заметки того писаки - ни документов, ни свидетелей, ни улик.., да у них даже подозрений-то путных нету. Для острастки, надо полагать меня прихватили, из-за той статейки... В общем, лажа это все, так Андреевичу и передай.
- Тише, тише, - сказал Карлуша, - без имен.
- А я у себя дома никого не боюсь, - ответил Вареный. - Да и кто нас тут услышит? Охрана вся на первом этаже...
- Да, - с непонятной интонацией согласился Карлуша, - это очень хорошо, когда дом большой.
Илларион насторожился. Судя по тону, которым были сказаны последние слова, события вступали в завершающую стадию. Это немедленно подтвердилось: за перегородкой послышалась какая-то возня, что-то упало, и Вареный вдруг воскликнул каким-то не своим, высоким и изумленным голосом:
- Ты что?! Ты что задумал, пад...
Он не договорил, потому что там, за перегородкой, раздался негромкий хлопок, и почти сразу - еще один.
Илларион ждал шума падения, но его не последовало.
Вместо этого он услышал быстрые, уверенные шаги, приближавшиеся, казалось, к тому самому месту, где стоял он, приникнув ухом к зияющей в сплошной стене фальшивых книжных корешков щели.
Илларион отскочил от потайной двери и снова нырнул за портьеру, только там, в укрытии, обнаружив, что сжимает в руке картонный муляж. Тут едва слышно скрипнули шарнирные петли, нижний край фальшивой книжной полки прошуршал по ворсистому ковру, и Забродов понял, что он больше не один в кабинете Вареного.
Когда застучали выдвигаемые ящики стола и зашуршала бумага, он позволил себе слегка сдвинуть портьеру в сторону и выглянуть наружу. Человек, рывшийся в столе Вареного, выглядел как герой рекламного ролика. Что именно он рекламировал - зубную пасту, шампунь против перхоти, спортивные тренажеры или костюмы от Пьера Кардена, - было непонятно, поскольку перед Илларионом, судя по всему, предстал образец идеального мужчины. В данный момент этот голливудский супермен, кажется, играл роль секретного агента, так как в правой руке у него было зажато устрашающее орудие, больше напоминавшее какой-нибудь фантастический бластер, чем обыкновенный пистолет.
Эта штуковина была оснащена массой каких-то приставок и приспособлений, среди которых даже опытный глаз Забродова смог с уверенностью определить только глушитель и лазерный прицел.
Левой рукой этот красавец ловко потрошил ящики стола Вареного, наскоро просматривая бумаги и без церемоний отбрасывая их в сторону. Судя по всему, он ничего и никого не боялся - на нем не было даже перчаток, он бездумно оставлял отпечатки своих пальцев повсюду, хотя и не выглядел новичком, слыхом не слыхавшим о такой вещи, как дактилоскопия.
Наконец незнакомец покончил с ящиками стола и взялся за компьютер. Илларион напрягся, увидев. что Карлуша положил свою чудо-пушку на стол, но решил выждать еще немного: судя по тому, как уверенно этот человек работал с клавиатурой, он мог знать пароль.
Похоже, так оно и было. Через несколько секунд Карлуша удовлетворенно кивнул, вынул из кармана коробочку с лазерным диском и принялся копировать какие-то файлы. Закончив копирование, он встал, оттолкнув кресло, взял со стола пистолет и прицелился в системный блок.
Илларион понял, что пора действовать, и выскочил из-за портьеры, все еще сжимая в руке бесполезный картонный муляж. Как бы ни выглядел человек со странным именем Карлуша, он был настоящим профессионалом: ствол его невообразимой пушки стремительно и плавно поднялся, нацелившись Иллариону в лоб. Забродов швырнул в Карлушу фальшивым Прустом и прыгнул следом. Карлуша не мог знать, что за предмет летит ему в голову и сколько он может весить.
Он отклонился в сторону, уворачиваясь, рука его дрогнула, и пуля выбила форточку. Все это заняло считанные доли секунды, по истечении которых разрисованная камуфляжными пятнами фигура Забродова, перемахнув стол, обрушилась на голливудского красавца. Навороченная пушка Карлуши сразу же отлетела в сторону, но Карлуша действительно оказался профессионалом, и следом за пистолетом в сторону отлетел Забродов. Он врезался спиной в фальшивый книжный стеллаж, и на голову ему посыпались раззолоченные муляжи книг.
Карлуша не стал дожидаться, пока он встанет, и бросился следом, навалившись на противника всем весом. Краем глаза Илларион уловил в его руке опасный блеск неизвестно откуда появившегося ножа и подался в сторону настолько резко, насколько позволяло его положение. Это спасло его от прямого удара в живот, но левый бок пронзила острая боль - увернуться до конца все-таки не удалось.
Карлуша понял, что промазал, и занес нож для второго удара. Противники боролись молча - появление в кабинете вооруженных охранников не входило в планы ни одного из них. Забродов перехватил руку с ножом и что было сил боднул Карлушу в лицо. Лощеный убийца зажмурился и отпрянул, ослепленный болью. Этого было достаточно: в следующую секунду Забродов уже оседлал его, заломив руку с ножом болевым приемом.
Пальцы Карлуши разжались, нож беззвучно упал на душистый ковер.
- Все, - задыхаясь, сказал Забродов, - все, все Не дергайся, руку сломаю.
- Пусти, с-сука, - прошипел киллер. - Пусти, гад, тебе же хуже будет. Я офицер контрразведки.
- Дерьмо ты, а не офицер, - сообщил ему Илларион. - Андреевичу своему расскажешь, какой ты контрразведчик.., когда на нары рядышком сядете Карлуша дернулся.
- Дурак, - прохрипел он. - Помечтай, помечтай...
Только имей в виду, ты уже труп.
- В таком случае мне вообще нечего бояться, - доверительно сказал Илларион и не удержался от удовольствия поддернуть заломленную назад руку киллера повыше. Карлуша скрипнул зубами, но промолчал.
- Сейчас сюда придет охрана, - , сказал он. - меня они знают, а вот тебе - каюк! Я скажу, что ты убил Вареного. Лучше отпусти меня и прыгай в окошко. Слышишь, они уже идут.
Внизу действительно раздался какой-то шум, неразборчивые выкрики, и вдруг там звонко хлестнул одинокий выстрел. При звуке выстрела Карлуша снова вздрогнул.
- Странно, да? - сказал Илларион. - И чего они там палят? Друг в друга, что ли?
- Вешайся, идиот, - посоветовал Карлуша, но тут же обмяк, прекратив сопротивление - он все понял.
Через несколько секунд оперативники с Петровки заполонили дом, обнаружив в кресле-качалке прошитый двумя пулями крупного калибра труп Вареного и сняв Иллариона Забродова со спины Карлуши. Забродов был им благодарен, поскольку силы покидали его вместе с вытекавшей из раны в боку кровью.
В памяти стоявшего в кабинете Вареного компьютера обнаружилась масса любопытных данных - настолько любопытных, что буквально на следующий день их изъяли из дела, что привело полковника Сорокина в неописуемое бешенство. Илларион Забродов, с которым полковник поделился своим горем, от души ему посочувствовал, ничего не сказав при этом о лежавшей у него в кармане плоской коробочке с компакт-диском и кое-каких бумагах, хранившихся теперь в ящике его письменного стола.
