Десять минут спустя они подъехали к старому заброшенному зданию, расположенному в центре города близ Десятой авеню. Дождь барабанил по ветровому стеклу. От наручников запястья Рика болели. Мокрый пес рылся носом в мусоре, наваленном у кирпичной стены.
— В нем есть что-то от гончей, — сказал Моррис. — Это можно определить по тому, как выгнута спина.
— Просто голодный, — откликнулся Джонс.
— Не думаю. — Моррис открыл дверь и свистнул. Уши собаки поднялись, и она взглянула в их сторону. Моррис опять свистнул, но собака затрусила прочь. — Томми, возьми другой ящик, пожалуйста.
Они вышли под дождь. Джонс обхватил Рика рукой. Томми нес один ящик, Моррис другой. Ящики были тяжелыми.
Моррис открыл дверь, ржавую у основания. Наверное, тут мочились мужчины. Но замок новый и дорогой, заметил Рик. Они тяжело поднялись на один пролет цементной лестницы и прошли в светлое помещение с разбитыми местами окнами под самый потолок. Оно было размером с баскетбольную площадку со сгнившим деревянным полом. Рик смог разглядеть, что помещение использовалось для разных целей. В полу дыра на дыре от стоявших когда-то станков. Повсюду безумный узор из пятен, оставленных краскопультом, трафаретных надписей, пролитого масла и пятен неопределенного происхождения. Дух неудачи и отсутствие интереса. На подоконниках — дерьмо летучих мышей. Комната, о которой никто не помнит, которая никому не нужна. В мрачном темном углу мягкой кучей полиуретановой пены лежал сгнивший матрас. Рядом с ним валялись бутылки и груда ветхой одежды. В углу — рабочий стол, три стула и несколько ламп на прищепках.
— О'кей, — сказал Моррис, — садись на стол.
— Как на приеме у врача, — добавил Томми.
Моррис расстегнул молнию своей шелковой бейсбольной куртки, снял ее и повесил на спинку стула. Его пухлое тело было обтянуто зеленой спортивной рубашкой.
— А теперь я задам тебе кое-какие вопросы. Ведь ты не против, Рик, так?
Рик кивнул, неуклюже сидя со скованными наручниками руками. Томми что-то искал в ящике с инструментами.
— Где она? — спросил Моррис. — Эта самая Кристина Уэллес. — Он улыбнулся. — Мне бы хотелось с ней встретиться. Немало о ней наслышан.
— Да, она в своем роде замечательная, — согласился Рик, наблюдая, как Томми вытаскивает длинный промышленный электрокабель.
— Итак… — Моррис встал. — Не будешь ли ты так любезен сказать, где она.
— Я не знаю.
Моррис покрутил кольцо на своем пальце — обручальное, отметил Рик.
— Признаюсь, что я искал ее, — продолжил Рик. — Думаю, что она живет где-то по соседству с Гринвич-Виллидж, кажется, я напал на след.
Моррис стянул с запястья золотые часы и положил их в карман брюк.
— Напал на след, думаешь?
— Да.
— На горячий след?
— Похоже, что да.
— Хорошо. — Моррис указал на ящик с инструментами. — Томми, дай-ка мне сверло в четверть дюйма.
— Постой, постой, — быстро сказал Рик.
Они прижали его к столу, и Моррис включил дрель.
— Обождите, обождите! — Он попытался сопротивляться, но Томми спокойно наставил ствол тридцать восьмого калибра ему в глаз, и Рик застыл. — О'кей, о'кей.
Моррис выключил дрель. Она перестала выть.
— О'кей что?
Рик учащенно дышал, его шея вспотела.
— Ладно, хорошо, давай поговорим.
Моррис уставился на Рика.
— Ты уверен?
— Да.
— Все нормально?
— Да.
— Я могу снова надеть часы?
— Почему бы и нет.
Они все еще прижимали его к столу.
— Видишь ли, я обычно часы снимаю.
— Нет, нет, — сказал Рик, наконец-то понимая. — Можешь надеть их обратно.
— Хорошо, — сказал Моррис, — сейчас надену.
Дрель внезапно заработала, и Рик почувствовал, как сверло вошло в левую ногу. Оно пронзило ступню насквозь, он завопил, сверло застряло в подметке ботинка, и Моррис его выдернул.
— Черт! Черт! О'кей! О'кей!
Они отпустили его, он сжался в комок, обхватив раненую ногу руками в наручниках. Из дырки в ботинке сочилась кровь. Рик зажал пальцами дыру. Пол, подумал он, ты мне нужен.
Моррис стоял, наставив на него дрель.
— У нас серьезные намерения, Рик. — Он передал дрель Томми, вытащил из кармана часы и надел их на запястье. — Мы собираемся кое-чего добиться.
— Да, да, — простонал Рик, сжимая свою ногу. — О'кей, я все понял. На самом деле.
Моррис достал лист бумаги из нагрудного кармана. Ноге Рика было тесно в ботинке. Уже опухает. Было больно шевелить пальцами. Ощущение раздробленной кости, смещенных осколков. Ничего, все будет в порядке, сказал он себе. Они просто хотят меня напугать.
— Я тут записал все наши вопросы, — начал Моррис. — Дай нам на них ответы, и мы все покинем это место как можно скорей. — Он выложил на стол диктофон. — Прежде всего, расскажи, что ты знаешь об изобретенных Кристиной методах шифровки, которые вы использовали.
— Хорошо, — Рик попытался успокоить дыхание. — Мы имели дело с фурами, которые…
Моррис нахмурился, снял часы и взял у Томми дрель.
— Черт, подожди, подожди.
Сверло вошло в сустав с внешней стороны лодыжки и вышло с внутренней. Рана была ужасной.
— О боже, не надо! — вскричал Рик, хватаясь за стол и закрывая глаза. — О, черт, черт!
Он попытался сесть. Они ударили его, он начал яростно брыкаться и даже укусил Джонса за ладонь. Потом Томми схватил парня обеими руками за горло, и Рик обмяк.
Дрель снова вонзилась в лодыжку.
— Черт! Черт! — Он дернулся в агонии, невнятно завывая.
— Теперь ты готов? — заорал Моррис.
— Да, да! Готов!
Моррис вытащил сверло. Кровь забрызгала штаны и рубашку Рика, руки и лицо Морриса.
Рик неподвижно лежал на столе, все еще не веря в происходящее, но сознавая, что все это реальность. Руки его дрожали, он пытался дышать носом, чтобы успокоиться. Он сел. Ботинок наполнился кровью. Его спина взмокла от пота, он ощущал запах своей мочи. Спереди по брюкам расплывалось теплое пятно.
— Все в порядке, переведи дыхание, — Моррис передал Томми сверло и обтерся. — Переведи дыхание и скажи нам все, Рик.
Все что угодно, кроме того, где она. Все что угодно, кроме этого. Я обещаю тебе, Кристина, пусть меня убивают, но я ничего не скажу.
— Нам нужно было отвезти фуры в город, — начал он, сжимая лодыжку изо всех сил, — нужно было отвезти фуры в город… И проблемы с этим. — Боже, как же больно! — Мы знали, что за нами следили полицейские и все телефоны прослушивались. Кроме того, наверное, прослушивались платные телефоны, расположенные рядом с нашей диспетчерской. Словом, мы не могли доверяться телефонам… Кроме того, Тони запретил пользоваться мобильными телефонами, которые шифруют звонки, понятно? Он им не доверял. Я объяснил проблему Кристине, она сказала, что может разработать систему. — Рик нес какую-то околесицу. — Тони эта идея понравилась, и он сказал, что о ней никому ни слова. Он даже сам не хотел знать систему, чтобы не выдать ее при определенной ситуации, о'кей? Что-то вроде этого. — Рик прижимал рукой рану на ноге. — Итак, система — мы ее разработали — была такая. Скажем, мы имели дело с Френки, одним из скупщиков краденого, который работал на Тони…
— Нам пришлось заняться Френки после ареста Кристины.
— И что? — спросил Рик испуганно.
— Потому что мы думали, что это сделал он, — сказал Моррис.
— Что?
— Ты не понимаешь, о чем мы говорим? — спросил Моррис.
— Нет. — Его ногу пронзала боль. — О чем? О чем?
Моррис оправил спереди свою зеленую рубаху.
— Чтобы выяснить, что это был не он, у нас ушло немало времени.
— Выяснить что?
— Как будто ты не знаешь — что или кто.
— Кто?
— Может, ты, а может, Кристина.
— Что? Нет! Быть не может!
Моррис тронул циферблат часов.
— Хорошо, продолжай.
— Отгрузки были ежемесячными — на больший риск мы пойти не могли, старались быть очень осторожными. Кристина и скупщик знали, куда прибывает товар. У нас был пронумерованный список мест отгрузки. Склады и погрузочные доки — вне подозрений. Как правило, мы использовали обычную тридцатифутовую фуру, а не пятидесятифутовую, чтобы не иметь проблем с въездом в город. — Он замолчал. Чего они еще хотят? Рик вытащил шнурок из целого ботинка и плотно обвязал лодыжку выше раны, чтобы остановить кровь.
— Правильно делаешь, — сказал Моррис. — Только не затягивай его слишком сильно.
— Нам было нужно, чтобы и Кристина и скупщик знали место отгрузки. А также то, что Кристина называла генератором произвольных чисел. Это математический термин, можешь проверить. Число, обозначавшее место отгрузки. Для каждого места — свое число. Это было общедоступное место. И если за тобой наблюдали, то видели, что ты гуляешь и глазеешь на то, что видно каждому. — Он немножко успокоился. — Дьявол, дайте хоть попить.
