Додумать свою мысль генерал Трофимов не успел - на него сверху обрушилось что-то тяжелое, придавливая к земле. И тут же зазвучали новые выстрелы. И чьи-то крики... И снова выстрелы...
Что за чертовщина?
И что-то снова, еще более тяжелое, свалилось на генерала сверху. Они что, решили его не стрелять, решили задавить?..
- Э-эхх!.. - кряхтел кто-то рядом. Совсем рядом. Кряхтел, между прочим, голосом майора Проскурина.
Его что, тоже как цыпленка табака?
Тяжесть не отпускала, выстрелы не становились реже. Мимо кто-то, тяжело топая, пробежал и тут же, словно споткнувшись, упал. Зашуршали шаги.
- Все? - спросил голос.
- Вроде все. Вон там, кажется, кто-то шевелится!
И словно гора с плеч свалилась. Ушла тяжесть! С генерала стащили два упавших на него трупа.
Но тут же в затылок ему ткнулось дуло пистолета. Туда же, куда уже тыкалось!
Что они, по новой, что ли?..
- Встать! - гаркнул сзади голос.
Генерал попытался привстать. И скосил голову чуть в сторону.
Рядом, на коленях, стоял майор Проскурин. В спину ему упиралось чье-то колено, в затылок дуло пистолета-пулемета.
Да что здесь происходит, в конце-то концов?..
- Кто вы? Быстро! - вновь гаркнул голос. Врать было бессмысленно, потому что непонятно было, о чем врать.
- Трофимов, - представился генерал Трофимов, без званий и регалий.
- Проскурин, - повторил, как эхо, майор Проскурин.
Выстрела не последовало.
- За что они вас?
- Да так, повздорили маленько, - неопределенно ответил генерал, соображая, почему они говорят "они"? Если говорят "они", значит, они - не они? Так, выходит?
А если они не "они", то кто?
- Сейчас вы будете отвечать на наши вопросы, - сказал голос. - Если соврете, можете считать себя покойниками.
Генерал Трофимов и майор Проскурин и так считали себя покойниками.
- Какие силы остались в бункере?
А черт его знает, кто остался в бункере. И кто там вообще был!
Но "языкам" не пристало отвечать на поставленные вопросы неопределенно. За это и схлопотать можно.
- До отделения пехоты! - уверенно соврал генерал.
- Какое оружие?
- Легкое стрелковое и гранаты.
- Точно! - подтвердил майор Проскурин. В конце концов, если там окажется меньше отделения и не окажется гранат, их за это не накажут. Главное, чтобы не было больше отделения и не было гранатометов.
- Михалчук! - крикнул голос.
- Я! - откликнулся Михалчук.
- Бери своих людей и вычищай бункер. Там примерно отделение...
Люди Михалчука дружно затопали в сторону входа в бункер.
- Где еще может быть противник? - спросил голос.
- Ну-у... - неопределенно ответил генерал. А где он может быть? Он и сам не знает, где тот может быть. И не знает, кто здесь противник. Для него все противники - и те и эти.
- Отвечать!
В бок генерала впечатался ботинок. Армейский, десантный, сорок пятого размера, прикинул он. Это что - армия?
- Ну!
"Языку" не положено долго молчать, "языку" положено говорить.
- Поищите возле гаражей, - наобум ответил генерал, прикидывая, что он попытался бы отсюда свалить на машине.
- Ага, возле гаражей, - поддакнул майор Проскурин.
- Горохов!
- Я!
- Проверь гаражи.
- Есть!
Со стороны гаража застучали выстрелы. Похоже, угадал генерал.
Вот только что дальше?..
Дальше, если это армия, их должны зачистить. Потому что распотрошенных на месте "языков" в живых не оставляют. Опасно их в живых оставлять - а ну как они раскричатся или расскажут организовавшему погоню противнику о численности и направлении движения подразделения?
Значит, если это армия, то их убьют. Во второй за этот вечер раз. Разве только заинтересовать их собой, обозначив в качестве важного источника информации? Информированных "языков" обычно не чистят, утаскивая с собой.
Может, так?
Главное, удержать их от опрометчивых решений сейчас, а потом, в более спокойной обстановке, можно будет как-то выкрутиться.
Наверное, так!
- Я генерал ФСБ, - громко сказал генерал Трофимов. - Во внутреннем кармане моего пиджака удостоверение.
- Да хоть маршал, - не испугался незнакомец. Жаль, что не испугался.
- Мы выполняем секретное задание высшего командования. Если с нами что-то случится, вас ждут серьезные неприятности, - попробовал надавить генерал.
- Да вы что? - ахнул незнакомец. - Тогда, конечно, я боюсь!
Не прошло!..
Выстрелы стали стихать. Люди Михалчука прибежали обратно.
- В бункере все чисто! Там всего три человека было.
Слава богу, что три, а не тридцать!
- Потери?
- Двое раненых.
- Архивы изъяли?
- Так точно!
Генерал Трофимов и майор Проскурин стояли на коленях, прислушиваясь к чужому разговору. Их мало интересовали потери и архивы, их интересовала их судьба. Обидно было помирать во второй раз...
- Что с этими будем делать, командир? - спросил, кажется, Михалчук.
- С этими? - спросил, на секунду задумавшись, командир. - С этими будем делать то же, что с теми....
Это было решение, был приговор.
Через мгновение должна была раздаться автоматная очередь.
- Стойте! - крикнул генерал. - Дайте мне возможность поговорить с вашим командиром.
- Здесь один командир - я! - ответил командир.
- Но у вас должен быть вышестоящий начальник. Кто он - Сокольцев, Иващук, Михайлов?.. - быстро, наугад, назвал генерал несколько известных ему фамилий, которые, если незнакомец имел хоть какое-нибудь отношение к спецслужбам или армии, должны были быть ему знакомы. И, кажется, он попал.
- Откуда вы знаете Михайлова?
- По службе, - коротко ответил генерал. Командир, еще мгновение посомневавшись, вытащил мобильный телефон.
- У нас нештатная ситуация, - сказал он. - Две неучтенные единицы... Я понимаю, что стирать...
Генерал Трофимов и майор Проскурин напряглись. Потому что это не рисунок ластиком стирать - это их стирать.
- Но они утверждают, что работают в нашей организации. И знают Михайлова... Есть!.. Ситуация была переломлена.
- Подойдите сюда, - сказал командир. Генерал встал и повернулся. Перед ним стояли бойцы в камуфляже, бронежилетах, с короткоствольными автоматами в руках. На лицах их были маски.
- Я слушаю, - сказал генерал.
- Мать твою, перемать! - ответила трубка. Голос был знаком! Это был голос одного из его хороших приятелей, тоже генерала, тоже работающего в ФСБ, но в другом управлении.
- Это ты, что ли?
- Я, - ответил генерал Трофимов.
Он не радовался, пока еще не радовался. То, что он напоролся на знакомого, еще ничего не значило. Знакомый зачистит его с таким же успехом, как незнакомый, если у него приказ не оставлять после себя свидетелей.
- Ты как там оказался? - спросил голос в трубке. Довольно глупо спросил. Выгадывая время, спросил.
- Собирал грибы и заблудился, - в тон ответил генерал Трофимов.
- Грибы, говоришь? - хохотнул голос. - Ладно, разберемся.
И попросил вернуть телефон командиру.
Командир внимательно выслушал распоряжения вышестоящего начальства. Что тот сказал, генерал Трофимов примерно знал. Сказал - тащи их сюда, но только так, чтобы не сбежали. Если будут сопротивляться или в случае возникновения нештатной ситуации - чисти на месте. Потому что ничего другого сказать не мог.
Командир был недоволен - по нему, было бы лучше пристрелить их прямо сейчас, чтобы не иметь лишней головной боли. Но приказы не обсуждаются.
К генералу Трофимову и майору Проскурину подскочили бойцы в масках, довольно бесцеремонно загнули им руки и застегнули на запястьях наручники.
- Дочищай территорию и собирай всех наших, - сказал командир. - Через десять минут уходим...
Генерал Трофимов и майор Проскурин облегченно вздохнули.
Слава богу!..
Конечно, это было еще не спасение, конечно, их могли шлепнуть и час, и два часа спустя или в более спокойной обстановке завтра, но главное, что не теперь!.. Главное, что пока они остались живы. А там - посмотрим!..
Потому что это еще не конец, вряд ли это конец... Не исключено, что это только начало...
Послесловие
Иван Иванович сидел в шкафу. Сидел уже в который раз...
Иван Иванович сидел в шкафу, потому что боялся. На этот раз его страхи не были напрасны, на этот раз ему было чего бояться - совсем близко от него, буквально в двух десятках шагов, шел бой.
Кто-то на кого-то нападал, а кто-то отбивался. И все были этим процессом так увлечены, что никому из них до Иванова не было никакого дела.
Но даже если бы было дело, кто бы его в этом шкафу стал искать? Никто бы не стал! Потому что во время боя никакой здравомыслящий боец не станет забираться в шкаф, равно как в другие узости, откуда нельзя быстро выбраться, где невозможно укрыться от пуль и осколков и затруднительно сопротивляться! В шкафах прячутся только дети, которые прячутся там от своих воображаемых страхов. Настоящие бойцы в случае опасности прорываются в поле, где путь открыт в четыре стороны, где каждый камень, каждая ложбинка, каждое деревце обещают защиту и маскировку, где можно уйти, отбиться, оторваться, раствориться в первом встретившемся на пути лесу.
