На лету переоделась в уличное и ринулась к выходу.
– Убегает…? – пробормотал брат, слегка растерявшись от такого поворота дел. Но все же попытался удержать за руку. Рефлекторное круговое движение кистью – и она вырвалась из захвата.
– И пускай! Пусть бежит, сегодня же на коленях назад приползет! – последнее «напутствие» родительницы догнало уже в тамбуре. Слетев по лестнице, выскочила на улицу. В лицо ударил холодный ветер ноября. Но то был воздух свободы. И, вдохнув его полной грудью, устремилась вперед. Только вперед, не разбирая дороги. Вперед, не обращая внимание на удивленные взгляды прохожих. Вперед, пока хватало дыхания…
Пришла в себя уже где-то на северном. Она медленно брела вдоль рощи. Не кормленный живот жалобно урчал, а холод впивался в лицо и руки острыми иглами. Только сейчас осознала, что забыла надеть шарф и перчатки. Остановилась, когда поняла, что окончательно замерзла.
Осмотрелась: слева – голые деревья рощи, справа – высокая изгородь завода, обнесенная поверху колючей проволокой. Разделительной линией служила дорога. Изредка по ней проносились одна-две машины, добавляя мечущийся свет фар к тусклому свету фонарей по обочинам. Впереди замаячила пустая остановка автобусов. По времени очевидно близко к полуночи и последние уже мирно ночуют в своих гаражиках.
Девушка с сомнением покосилась на густые заросли деревьев, отбрасывающих на дорогу колышущиеся тени. Переночевать там? Или ползти вперед, к остановке? Нет, в роще она совсем окоченеет. И так уже зубы барабанную дробь выбивают. К тому же, с неба медленно сыпался снег…
С трудом преодолев последние метры, буквально рухнула на железное сиденье. Какое же оно холодное! Ну хоть навес над головой есть. Забилась в самый угол и задумалась. Телефона нет – позвонить той же Вике и напроситься в общагу не получится. Хотя, наверное, она бы лучше позвонила Владу. Транспорт уже не ходит, да и денег нет. Даже на проезд. Катя хранила их в кошельке и теперь корила себя за такую беспечность. Нужно всегда иметь стратегический запас в карманах. А сейчас там лишь подушечки орбит не первой свежести. И что теперь делать?
Из-за поворота плавно вырулила машина и притормозила напротив.
– Девушка, работаете?
– Что?!
– Ясно, извините… – и умчалась вперед.
Скоро стало понятно, что водитель имел ввиду, когда с подобным вопросом остановились еще двое. Очевидно, рядом точка для съема девиц легкого поведения.
Катю начал медленно опутывать страх, заставляя сжиматься и прятаться в углу остановки не только от холода. Понятно, что вскоре найдутся и те, кто, не смирившись с отказом, попытаются запихнуть в машину. А в салоне их может быть несколько. Вновь с надеждой уставилась на темное нутро рощи – там, в глубине, колыхающаяся тьма казалась безопаснее и роднее искусственного света фонарей. Но снег постепенно переходил в дождь, а промокнуть означало замерзнуть насмерть. И вслед за страхом душу затопило отчаянье…
Эталонное состояние давно слетело, еще во время скандала, но девушка не только не отследила перемену, она напрочь забыла о нем. Эмоции целиком захватили сознание и все сильнее сжимали в тисках внутренней боли. Она совсем одна, одна-одинешенька в этом огромном мире. И ведь никто, совсем никто не поможет! Катя всегда была сама по себе и раньше даже гордилась такой самостоятельностью. Но сейчас ей были жизненно необходимы друзья, по-настоящему близкие люди. Стало себя до того жалко, так обидно за черствых родных, что слезы сами потекли из глаз. А может, и хорошо, что все так складывается. Вот подхватит воспаление легких или что-нибудь ужасное случится… Живо представила свои похороны, рыдающих родителей. Будут потом локти кусать, да поздно…
Рядом вновь затормозила машина. Свет фар неприятно резанул по глазам. Пожилой мужчина – водитель синей приоры, приоткрыл дверцу и участливо оглядел с головы до ног.
– Девочка, ты что, с мамой поссорилась? – без макияжа Катю часто принимали за подростка. – Почему одна плачешь? Давай домой отвезу, а то тут девицы обычно стоят… ну работают… И место-то безлюдное, вон какие кусты поблизости. Еще чего доброго… люди-то разные бывают.
Пару раз всхлипнув, Катя тихо заговорила, стараясь не вспугнуть вспыхнувшую внутри надежду:
– А вы… на вокзал… сможете?
– Ты что, ночевать там собралась? – угадал он. Вышел из машины. – Тебе некуда пойти?
Молча кивнула и сглотнула подступивший к горлу ком.
– Давай к себе отвезу – отогреешься, поешь. А завтра разберемся. Хорошо?
Девушка заколебалась. На вид порядочный, уже в годах. Вряд ли набросится. А так хочется в тепло, выпить горяченького и уснуть до утра…
– В.Д, – позвала неслышно, – что думаешь? В.Д?! – но нет, так и не объявился…
– Да ты не бойся, – развеял водитель последние сомнения. Я ж не подросток, не трону. У меня самого уже двое внуков. Просто жалко тебя стало. Сразу видно, девочка приличная. Залезай скорей.
Катя встала и сделала шаг к машине. Какой-то другой автомобиль, обогнув синее авто, резко затормозил напротив. С двух сторон хлопнули дверцы, и она краем глаза уловила две фигуры, покинувшие салон.
– Да не работаю я! Отстаньте уже!!! – отшила очередных клиентов.
– Ну хоть одна хорошая новость! – обрадовался Нил.
Повернула голову: они с Милой стояли возле внедорожника и внимательно ее разглядывали. Затем староста перевел взгляд на водителя и неестественно широко улыбнулся:
– Ну надо же! Старый знакомый. Последнюю встречу помнишь?
Бывший спаситель заметно побледнел и, стрельнув на говорившего глазами, полными нескрываемой ненависти, прошипел:
– Помню…
– Тогда чего ждешь?
Мужик прыгнул в машину и мгновенно умчался.
– Стоило потерять из виду, и он опять он за старое… – Нил осуждающе покачал головой. – Вот только не говори, что собиралась с ним поехать.
– Ну… – растерялась девушка. – Этот человек показался мне участливым и добрым…
– Ага. Добрый дядя педофил, – он поморщился. – И конфеткой угостит, и приласкает…
– Я… я… не знала… может… правда хотел только помочь… – и вдруг ощутила невероятное облегчение. Будто гора упала с плеч и скатилась под ноги. Сразу стало хорошо и спокойно и даже раздражающий акцент Нила казался теперь лишь его приятной изюминкой. – Я так рада вас видеть!
– При всем желании не могу ответить тем же, – буркнул он. Сейчас парень больше походил на сердитого кота, которого чешешь за ухом, а он сидит с недовольной мордахой и терпит. Катя сделала несколько быстрых шагов, повинуясь стихийному порыву обнять, но… через секунду тупо созерцала свои сомкнувшиеся пустые ладони. Он ловко и как-то неуловимо в последний момент увернулся.
– Ручонки-то не распускай! – староста уже стоял сбоку и отряхивал с кофты несуществующие следы ее пальцев.
– Нил! – вмешалась Мила и продолжила с укором: – Не веди себя так. Разве не видишь – она замерзла и устала. Поехали ко мне.
Они погрузились в
