– Пятнадцать тысяч, – потрясенно прошептала Марина. – На эти деньги они могли заехать бог знает куда! Я никогда их не увижу!
Алина попросила ее не говорить глупостей. Она даже попыталась обмануть сестру, предположив, что деньги мог взять и ее муж. Просто не успел об этом сказать. Так или иначе, но Василий в самое ближайшее время даст показания, которые все объяснят.
Но было непохоже, чтобы Марина ей поверила. Во всяком случае, она не успокоилась. Когда она заканчивала разговор, голос у нее был совсем больной и усталый. В нем ясно слышалась паника – и еще безнадежность.
* * *
Прежние незатейливые показания Василия Пружанского – о том, что он не помнит, как провел вечер вторника, следователя не удовлетворяли. Он прямо сказал об этом сидевшему перед ним человеку и попросил сделать усилие и вспомнить.
– Вы себе же хуже делаете, – доброжелательно сказал он. – Охота вам сидеть в СИЗО?
Василий в самом деле выглядел неважно. Посеревшее, осунувшееся лдицо, несвежий воротник рубашки, отекшие пальцы. Он облизал губы и сказал, что ничего к своим прежним показаниям добавить не может.
Его уже ознакомили с теми показаниями, которые дали его жена и свояченница. Он выслушал все сообщенные ему подробности с непроницаемым лицом. Поднял глаза только раз, когда упомянули о Кате.
– Вы знали о тех слухах, которые ходили насчет девочки? – спросил его следователь.
– Впервые слышу.
– Ваше мнение?
Василий сжал руки в замок:
– Это неправда.
– И ваша жена никогда не рассказывала вам, что встречалась с Андреем Цветаевым после вашей свадьбы?
– Нет. И хватит об этом, – настойчиво повторил тот. – Я ничего не знаю.
Историю об отсутствии своей жены, о ее просьбах достать денег Василий подтвердил. Он сказал, что сперва они с женой решили об этом не рассказывать, но раз уж она первая передумала – ему тоже нет смысла отпираться.
– Зачем вы решили об этом молчать? Вы же знаете, что могли подать в суд на этих людей.
– Они ей ничего не сделали.
– Странная у вас позиция, – заметил следователь, заглядывая в бумаги. – И тем не менее вы за нее боялись, раз занимали деньги. Сколько вы собрали?
– Я занял пять тысяч долларов. У знакомых, под расписки.
– А вы видели когда-нибудь обязательство, написанное вашей женой?
Василий помолчал, потом поднял глаза. В его взгляде мелькнуло удовлетворение – он распознал ловушку:
– Да как же я мог его видеть? Я никогда с тем человеком не встречался.
– Вы имеете в виду кредитора? Но как же он в конце концов оказался на вашей даче?
– Вот уж не знаю, – мрачно отрубил тот и попросил закурить.
Пока он курил, следователь его не трогал – Василий явно ушел в какие-то раздумья. Наконец он заговорил сам. Василий попросил не требовать от него слишком многого – ему в самом деле сложно восстановить в памяти события почти десятидневной давности. Тем более что это был очень нервозный день – ему пришлось мотаться по всему городу, из конца в конец, занимать деньги, упрашивать, уговаривать… И он в самом деле не может точно сказать, как именно провел вечер.
– Но свою встречу с Андреем Цветаевым вы помните?
– Это я помню, – сдержанно ответил Василий. – Но что тут такого? Мы случайно встретились.
– Вот как? И это была ваша первая встреча за последние годы? Или вы виделись еще когда-нибудь?
– Если и виделись, я этому значения не придал, – небрежно ответил тот.
Следователь заметил, что жена Пружанского дала несколько иные показания. Она утверждала, что муж не только избегал общения со своим бывшим приятелем, но даже имя его запрещал произносить.
– Она преувеличивает, – неохотно ответил Василий. – Мне просто неприятно было его видеть. Раз вы теперь все узнали насчет ребенка, то сами можете понять… Как мужчина мужчину.
Последние слова он произнес как-то странно – почти умоляюще, – и это очень не вязалось с его показным, бесстрастным тоном.
– Я вас охотно пойму, – пообещал ему следователь. – Тут ничего объяснять не требуется. Вот только удивительно, что вы встретили Цветаева столько лет спустя и в такое сложное для вас время. Это что же – простое совпадение? Может, он сам вам позвонил и назначил встречу?
– Ничего подобного.
– Значит, случайность?
– Ну да. Я заехал на ВВЦ к одному знакомому, машину оставил на стоянке. А потом, когда собирался уезжать и подошел к машине, заметил неподалеку Андрея.
Андрей, по его словам, покупал себе хот-дог в ларьке. Он тоже заметил старого приятеля и сразу его узнал. Да, они в самом деле заговорили друг с другом. Никаких конфликтов не было, и о делах они не упоминали. Просто поздоровались, перекинулись парой фраз. Потом подошла какая-то девушка, но Андрей быстро от нее избавился. И все – вскоре после этого он доел свою булочку с сосиской и ушел сам. Куда? Василий этого не знает.
– Вы не предлагали его подвезти? Он был без машины?
– Я не знаю, была ли у него машина. Но подвезти я его не предлагал. Мне не хотелось общаться с ним так тесно.
– А что за приятель у вас на ВВЦ? Он живет неподалеку?
– Да, – с запинкой ответил Василий. Он явно растерялся, взгляд забегал.
Следователь попросил уточнить адрес, но этого сделать не удалось – Василий-де помнил только приблизительное расположение дома. Он поспешно добавил, что тогда так и не нашел этого человека. И сейчас не найдет – адреса-то у него нет.
– Зачем же вы туда отправились без адреса?
– А я знал, что он человек состоятельный, сможет мне помочь. Надеялся, что вспомню. Не вышло.
– А может быть, он работал на ВВЦ? – настойчиво спросил следователь. – Кстати, как и кредитор Цветаева.
Василий еще больше посерел и ничего не ответил.
– Как? Вы не знали, что кредитор Цветаева содержит магазин в одном из павильонов выставки?
– Я в тот вечер ни о каком кредиторе ничего не знал, – выдавил Василий. – Мне жена рассказала, но только на другой день, когда вернулась.
– Но неужели Цветаев, увидев вас случайно, ни словом не обмолвился, что ваша жена пожертвовала ради него дачей? Ведь это вас прямо касалось!
– Нет, он ничего мне не сказал!
Следователь заметил, что в таком случае Цветаев – очень интересный человек, если считал такое поведение в порядке вещей.
– Ведь он вас практически ограбил, пользуясь добротой вашей супруги! И вот встречается с вами случайно, – последнее слово он выделил особенной интонацией, – и ни слова об этом! Уж такие новости нужно сообщать!
Василий пожал плечами.
– Значит, вы встретились на ВВЦ около семи часов вечера, поговорили несколько минут и расстались? Вы настаиваете на этом?
– Так и было.
– И куда вы поехали потом, не можете вспомнить?
Василий сказал, что точно не сможет. И даже пытаться не будет – день был такой сумбурный! Одно он знает точно – что домой тогда вернулся очень поздно.
– Разумеется, – приветливо сказал следователь. – Добираться-то пришлось из Подмосковья, да еще на электричке.
– Что вы… – начал было Василий, но тут же умолк – на стол перед ним легла слегка помятая, бледно-розовая бумажка. Квитанция об уплате штрафа за безбилетный проезд.
– Дело в том, Василий Станиславович, что мы показали вашу фотографию, а также фото вашего друга бригаде контролеров-ревизоров, которая в тот вечер работала на вашей ветке. Особенно мы ни на что не рассчитывали, но нам очень повезло. Дело в том, что один из членов бригады постоянно проживает в вашем дачном поселке и, соответственно, знает вас в лицо. Правда, штраф вам выписывал не он, а его напарник – они работали в разных концах вагона. Он, кстати, даже подумывал заговорить с вами, спросить, почему вы не на машине, что случилось. Но вы, по его словам, были увлечены беседой со своим приятелем. Именно с Андреем Цветаевым. Его тоже узнали по фотографии. Причем оба члена бригады.
Василий даже слегка привстал. Он открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но тут же передумал и тяжело опустился обратно на стул.
– Ну не будете же вы отрицать очевидные вещи, – ласково сказал следователь. – Машину свою вы оставили на платной стоянке, там же, возле ВВЦ. Это тоже установлено – работники стоянки запомнили и вас и вашу машину потому, что вы оставили ее там намного дольше оплаченного срока. Забрали ее только утром следующего дня. Будете это отрицать?
– Не буду, – тихо ответил тот.
– Ну так, может быть, поговорим начистоту? Если в вашей встрече со старым другом не было ничего криминального – что же вам скрывать? В конце концов, главным заинтересованным лицом был все-таки он.
– Заинтересованным в чем? – Василий вдруг оживился. Оцепенение с него слетело, в глазах появился блеск. – В смерти кредитора? Да никто из нас его не убивал! И как он попал в сарай – я не знаю!
– Но и я не знаю, – напомнил ему следователь. – Так что вам придется мне кое-что рассказать. Начнем сначала – как и зачем вы встретились с Цветаевым?
