Оба копа кивнули.
Гувер вышел из здания, он уже успокоился и двигался, как маленький Наполеон.
Я улыбнулся ему прямо в лицо, когда Коули сказал:
- Он не работает в подразделении, сэр. Это частный детектив, который оказался в этой ситуации, выполняя свою работу. Вы обязаны ему жизнью, мистер Гувер, именно он воспрепятствовал вашему похищению.
Гувер одарил меня холодным рыбьим взглядом, а затем обратился к Коули:
- Мы их преследуем?
- У нас нет свободных машин, сэр. Полицейские радиомашины сейчас получат сообщение.
- Проклятье! Кто это были?
Коули вздохнул.
- Те, кого хотелось бы давно заполучить: "Красавчик" Флойд, Крипи Карпис...
В темных глазах Гувера загорелись огоньки:
- Вы понимаете, чем это обернется для нас? Какой может произойти скандал?
- Понимаю, - устало ответил Коули и, обращаясь ко мне, спросил: - А это не "Детское личико" Нельсон стрелял из "родстера"?
Я утвердительно кивнул.
- И мне показалось, что за рулем "родстера" был Фред Баркер, продолжал Коули. - Не понял, кого я ранил в руку. Вы не знаете. Геллер, кто это был в "Гудсоне"?
Я положил руку ему на плечо.
- Для вас это сюрприз, Коули. Может быть, позовем сюда Пурвина, чтобы он тоже получил часть обещанной награды.
Коули снова прищурился.
- О чем вы?
- Вы ранили в руку привидение - парня, которого не так давно пристрелили в "Байографе".
Гувер фыркнул. Я продолжал:
- На сей раз у него действительно новое лицо.
Коули раскрыл рот, потом опустил голову. Его автомат словно потяжелел в несколько раз.
Тем временем Гувер расхаживал, потирая рукой подбородок и раздумывая.
Коули поднял глаза и деловито сказал:
- Держите это... о привидении... при себе. Геллер. Сейчас не время... Хорошо?
- Конечно, - ответил я, пожав плечами.
- Если вы были с ними, - сказал он, цедя каждое слово и тыча в меня толстым пальцем, - то должны знать и маршрут их бегства.
Я взглянул на часы: к этому времени они должны были уже сделать подмену на погрузочной площадке и направляться по Ван-Бьюрен.
- У меня нет ключа, - сказал я Гуверу. Гувер, ничего не поняв, окинул меня долгим, холодным взглядом.
В этот момент подъехал автомобиль прокурора штата, из которого вышел невысокий человек в сером костюме и с усиками на смущенном лице.
- Извините за опоздание, мистер Гувер. Хм, здесь что, возникли какие-то проблемы?
Сэм Коули с трудом скрыл улыбку. Я был спокоен.
41
Когда я вернулся в офис, Луиза спала в своем розовом платье поверх покрывала, на боку, поджав колени.
Я присел на край кровати и дотронулся до ее волос, она зашевелилась, улыбаясь. Постепенно открыла глаза.
- Который... который час? - спросила она. В офисе было темно, в окно пробивались лишь вспышки неоновой рекламы.
- Начало девятого, - сказал я.
- Где ты был?
- Это не имеет значения.
- А что имеет значение?
- Ужин.
Она улыбнулась, села, совсем проснувшись.
- У меня нет никакой одежды - только это платье, в котором я была целый день.
- Завтра мы купим тебе нужные вещи, а сейчас пригладь свое платье и прибереги аппетит.
- Ладно, - сказала она, пожав плечами, и улыбнулась.
Она приняла душ (последней в моей ванной была Полли Гамильтон). Спустившись по лестнице, мы вышли в прохладный летний вечер и рука об руку направились к Биньену, где я купил ей стейк с косточкой и гарниром. Луиза ничего не ела восемь часов, поэтому с жадностью принялась за еду. У меня не было особого аппетита, я заказал себе кофе и булочек. Мы почти не разговаривали - Луиза была поглощена едой, а я размышлял, что, черт возьми, мне с ней делать.
После того, как я рассказал о случившемся в офисе филиала подразделения расследований, Коули позволил мне воспользоваться его телефоном. Я позвонил в Де Кальб Джошуа Петерсену по номеру, который он оставил, и сообщил, что нашел его дочь.
Петерсен не удивился, не обрадовался:
- Это хорошая новость, мистер Геллер.
- Она теперь одна. Кэнди Уолкер мертв.
- Хорошо, - сказал он.
Его голос звучал сухо и невыразительно.
Я продолжал:
- Я увез Луизу из "дурной компании", и она готова начать все сначала. Только не могу гарантировать, что захочет сделать так, как хотелось бы вам.
Молчание.
- Мистер Петерсен, я привезу вашу дочь, думаю, что она, наконец, пожелает встретиться с вами. Но останется ли она дома, решать ей.
Снова молчание. Я выжидал, когда он заговорит.
Наконец он это сделал:
- Понимаю.
- Луиза взрослая девушка, мистер Петерсен, и имеет право выбирать собственный путь. Ей сейчас нужно учиться, работать. В любом случае, я намерен приехать вместе с ней, и не хочу, чтобы вы изводили ее. Предупреждаю, что не потерплю никакого насилия с вашей стороны. Если вы сможете установить с ней хорошие отношения, прекрасно. Но если она не захочет остаться с вами, то и не останется.
- Хорошо.
- О'кей. Я просто хотел, чтобы вы все поняли.
- Я понял.
- Теперь о вознаграждении, которое мне обещали. Я ожидаю его, независимо от того, останется ваша дочь с вами, или нет.
- Тысяча долларов ваша, мистер Геллер.
- Я заработал эти деньги, мистер Петерсен. Как вы говорили, я побывал среди волков.
- Деньги ваши, никаких возражений. Я благодарен вам.
- Ну, тогда все о'кей. Где мы встретимся?
И мы договорились о времени и месте встречи на следующий день. А сейчас девушка, сидящая напротив меня и поедающая сдобную ватрушку мистера Биньона, все еще называла меня Джимом.
Я оттягивал момент, чтобы сообщить, кто я на самом деле. Почему-то не мог заставить себя пойти на риск и увидеть разочарование, а может, даже отвращение в этих больших и милых карих глазах.
Около девяти мы были в моей кровати Мерфи, обнявшись в темноте, я задернул занавеси, чтобы даже вспышки неона не могли проникнуть в комнату.
- Дорогая, помнишь, я говорил тебе, что ты должна поехать домой и встретиться со своим отцом? - спросил осторожно я.
- Да. Мы поедем завтра?
- Сначала я должен тебе кое-что сообщить о себе.
- О себе?
Я подождал, давая ей возможность что-нибудь сказать, но она молчала.
- Луиза, мне не легко говорить. Я не Джимми Лоуренс.
Она по-прежнему ничего не сказала, но и не отпрянула от меня. Она прижималась ко мне. Ее дыхание было спокойным, легким.
- Я тот парень, чье имя значится на двери. Я Натан Геллер.
- Я знаю, - сказала она.
- Знаешь?
- Я родом с фермы, Джим, извини, Натан, но родилась не на сеновале.
- Откуда ты знаешь?
- Когда ты ушел, я заглянула в ящики твоего стола и в картотеку. Там нашла твою фотографию с красивой девушкой на выставке. И несколько вырезок о судебном процессе с твоим снимком и твоим именем под ним.
- Черт. Почему же ты не взбешена?
- Я взбешена. - Она произнесла это так, словно просила передать соль за столом.
- Но почему ты так спокойно говоришь об этом?
- Я простила тебя, Джим... Натан.
- Лучше, Нат. Но...
- Как-то раньше я тебя спрашивала... Нат. Спрошу снова. Я ведь с тобой теперь, так?
- Ты со мной, что бы ни случилось...
- Тогда какое имеет значение твое настоящее имя или то, что ты появился в банде, выслеживая меня?
- Ты... ты знаешь, что я выслеживал тебя? Как ты догадалась об этом?
- У тебя на столе лежит моя фотография. Мой муж нанял тебя, чтобы найти меня?
- Нет, твой отец.
- Папа дал тебе это фото?
- Да.
- Он действительно хочет снова видеть меня?
- Хочет, говорит, что у него плохо со здоровьем... Он мне говорил об этом, и о том, что у него хорошая пенсия, чтобы вдвоем прожить на нее. Он продал свою ферму и купил дом в Де Кальб, где ты можешь остаться, если захочешь...
- Мой отец продал свою ферму? Никогда не подумала бы, что он пойдет на это...
- Луиза, он стар, говорил, что хочет сейчас получить второй шанс с тобой. Сделать это ради тебя, чувствуя свою вину за то, что был груб с тобой в детстве.
- Он бил меня ремнем.
- Знаю. Если не хочешь видеть его, то можешь и не встречаться с ним.
- Не думаю, что я хочу жить с ним. Но дело не в этом.
- Не беспокойся, я же говорил, мы устроим тебя здесь, в этом городе.
- Твоей секретаршей?
- Если не найдем ничего лучше, то почему бы и нет? Жалованье, правда, будет не слишком большим, но ты, наверное, поняла, что твой будущий босс добрый малый.
Она прижалась ко мне.
- Я люблю босса.
И мы занялись любовью...
На следующий день я снова был в дороге в "Аубурне", довольный, что не надо слушать чтение щитов "Бурма шейв" и гимны, и что не угрожает народная музыка. На этот раз рядом со мной сидела молодая и красивая женщина, и одета она была не в цветастый балахон. Первое, что я сделал этим утром, отвел Луизу на "Маршал Филдс" и купил ей желто-белое платье с маленьким белым воротничком и кружевной отделкой на коротких рукавах. Завтра, после того, как я получу от ее старика обещанную тысячу, мы обновим гардероб Луизы.
