Когда все расселись за столами, первую рюмку со словами о покойном Зайцеве поднял Григорий Зорин. На этот раз он был краток. После него рюмку поднял Глумов. Он тоже сказал несколько слов, предложив помянуть усопшего. Потом, уже разливая водку по рюмкам, говорил, кто хотел, многих из них я не знал. Судя по создавшейся обстановке, покидать быстро траурное застолье никто не собирался. Сначала вышли на первый короткий перекур, пока снующие официантки опустевшие тарелки с традиционной куриной лапшой заменяли на вторые блюда. Тут я заметил, как зал столовой покинула Лариса Зайцева в сопровождении сына и невестки. Второй перекур был более основательным. С прикуренной сигаретой я медленно переходил от одной группы мужчин к другой, ловя на ходу отдельные фразы.
Наконец, я остановился у группы из четырех мужчин, услышав заинтересовавшие меня слова, обращенные к худощавому мужчине лет тридцати с черными волосами и в очках.
– Да с таким воображением, как у тебя, только детективы писать, – сказал насмешливым тоном крепыш среднего роста.
– А разве так не могло быть на самом деле? – под действием алкоголя заплетающимся языком спросил мужчина в очках.
– Ну конечно, все именно так и было, – с иронией подтвердил крепыш. – Юрий пришел домой к Григорию Константиновичу и случайно напоролся на орудующих в квартире грабителей. Ценой собственной жизни он спас имущество Зориных, а странные грабители, застрелив его, ушли из квартиры, не взяв ничего из вещей.
– Не все так банально, Сема, – возразил ему очкарик, – убийца сам завел Юрия в квартиру Зориных и там пристрелил.
– Конечно, – так, – кивнул Сема. – Ты считаешь, что у покойного Юрия хватило ума стоять и ждать, пока преступник вскроет дверь его компаньона и друга, а потом войти вместе с ним, чтобы помочь отделить более ценные вещи от менее ценных, – все тем же насмешливым тоном продолжал Сема. – Ну, ты даешь, Серега! Настоящий фантаст!
Судя по всему, в сознании Семена авторы детективных романов и фантастических произведений особо не отличались, но я не стал обращать внимание на такую мелочь. Видимо, я пропустил начало разговора, когда Сергей излагал приятелям свою версию убийства Юрия Зайцева, а теперь слушатели разбирали ее слабые стороны, заставив автора по ходу разбора вносить изменения.
Конечно, это не был профессиональный разбор версии. Скорее всего, подвыпившие мужики всеми силами старались «посадить в калошу» умника, высказавшего свою версию убийства.
– Да вы так ничего и не поняли. Вам нужно, как маленьким детям, объяснять каждое слово, – в пьяном азарте Сергей отбивался от наседавших на него. – При современной технике у преступника с собой мог быть баллончик или какая-нибудь другая хреновина, чтобы вырубить Юрия на лестничной площадке.
– Не горячись, Серега, – спокойным тоном сказал светловолосый высокий мужчина, лет тридцати пяти, в черной кожаной куртке вместо пиджака. – Ты забыл, что дома у Константиновича весьма солидная дверь. Такую даже профессиональный взломщик не откроет за пару минут. Так что версия твоя относительно баллончика просто, извини, фигня.
– И самое главное, – не дав Сереге ответить, начал Сема, – какого черта, с позволения сказать, забыл Зайцев днем в квартире Зорина, зная, что тот уехал в налоговую, а Мила на работе? Может быть, он следил за преступником через весь город до дверей квартиры? – насмешливо закончил он.
Вот этот вопрос, пожалуй, был самым существенным из всех. Как говорится, не в бровь, а в глаз. Только получив ответ на него, можно строить версию.
Но Сергей упорно не хотел сдавать своих позиций.
– Это просто, – махнул он рукой. – Зайцев был по делам рядом с домом Зорина и решил зайти узнать, как дела в налоговой, – затем он повернулся к светловолосому. – А ты, Миша, подумай, что дверь открыли не отмычкой, а родным ключом.
– Которые преступнику дали Григорий Константинович или Мила, – все также с насмешкой продолжил Сема.
– Такие преступления не совершаются сразу, а тщательно готовятся. Преступник заранее приготовил ключи, – нравоучительно пояснил Сергей. – Читать надо…
– Вот в этом Сергей, пожалуй, прав, – вступил я в разговор, уточнив, правда, в чем же он прав.
– Во! – улыбнулся Семен. – Нашему Сереге прибыла группа поддержки. Но где же преступник взял ключи?
– Если тщательно готовиться к преступлению, то довольно легко можно было сделать слепок с ключей, а потом заказать дубликат, – чувствуя мою поддержку, разъяснил Сергей. – Григорий Константинович не слишком следит за своей связкой ключей, хотя и не бросает, где попало. Ну, а о Людмиле Викторовне и говорить нечего. В последнее время она стала какой-то воодушевленно-рассеянной. Ну, прямо, как гимназистка.
Я не стал уточнять, какой себе представляет Сергей гимназистку и, которую он имел в виду: ту, что до 1917 года или современную.
– Да, – неожиданно вздохнул Семен, – жаль мужика. Не исключено, что у нашего Константиновича выросли хорошие рога. Бабе под сорок лет, а она следит за собой, как молодайка.
– А что ты видишь в этом плохого? – удивился я. – Женщина в любом возрасте должна оставаться женщиной, а не превращаться постепенно в стареющую бабу. Моя жена с молодости следит за своей внешностью, чтобы я больше обращал внимания на нее, а не на других, чтобы сравнение ее с другими женщинами всегда было в ее пользу.
– Это, конечно, хорошо, когда женщина постоянно следит за собой, а не опускается и не превращается в неряшливую бабу после того, как выйдет замуж, – согласился Михаил. – Но вот в отношении Милы разговор особый. Нужно отдать должное, она всегда следила за своей внешностью, одевалась со вкусом. Но все заметили в ней разительную перемену где-то с весны этого года. Нет, плохого, в прямом смысле слова о Людмиле Викторовне никто не может сказать.
Михаил говорил неторопливо, а мужики молча кивали.
– Если про мужиков в такой ситуации говорят: «Седина в бороду, бес в ребро», – продолжал Миша, – то в отношении Милы я бы сказал: «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодой». Уж больно она начала молодиться, работать под девочку. Да еще стала рассеянной. Витает где-то в мечтах…
– Это немудрено, – усмехнулся Сема, – Григорий Константинович должен был раньше понять, что разница в годах когда-нибудь, да скажется.
Меня не интересовало обсуждение личной жизни Зориных, а поэтому я перевел разговор в нужное для меня русло:
– Ну, со снятием слепка с ключа вопрос ясен, – сказал я. – Но скажи, Сергей, на кой черт было делать эти слепки и подбирать ключи к квартире Зориных?
– Скорее всего, это был не грабитель, – медленно проговорил Сергей, успевший пересмотреть свою версию. – Я не знаю причину, но убийце нужно было поговорить с Зориным именно в его квартире, а пистолет он прихватил так, на всякий случай. Но вместо ожидаемого хозяина пришел Юрий. Тогда преступник быстро меняет план. Он одним выстрелом убивает двух зайцев, – заканчивает Сергей.
– Ну, скажем, не двух, а только одного Зайцева, – пьяно хихикнув, поправил его Семен.
– Заткнись. Не забывай, что мы на поминках, – довольно резко оборвал его Сергей, и продолжил. – «Как я читал в детективе, в таких случаях преступник рассчитывает на возвращение хозяина домой. В нашем случае, Зорина. Его естественной реакцией в такой ситуации была бы та, что он поднял бы с пола пистолет, оставив на нем отпечатки своих пальцев. Чем бы потом Григорий Константинович смог доказать, что не заманил к себе в квартиру Зайцева и не убил его?».
– Но какова же цель убийства? – спросил я. Наша фирма, не в пример многим другим, спокойно пережила дефолт. Зорин и Зайцев умело руководили и не собирались покидать, так сказать, капитанского мостика. А вот так все бы пошло ко дну: Зайцев в могиле, а Зорин – в тюрьме, – Сергей развел руки. – Многие бумаги успели бы исчезнуть.
– Оказывается, может быть польза и от налоговой инспекции, – с улыбкой сказал мужчина, молчавший в течение всего разговора. – Григория Константиновича там столько мурыжили в день убийства, что тверже алиби придумать трудно.
– Повезло ему, – кивнул Михаил.
– А вот Людмиле Викторовне совсем не повезло, – вставил Семен. – Она пришла в рабочее время днем домой и обнаружила труп Зайцева. Хотя я не думаю, что она могла застрелить Юрия, – со своей постоянной усмешкой, сказал он и добавил. – Пошли, мужики, а то водка остывает.
– Много узнал интересного, сыщик? – спросила меня жена, когда мы вернулись домой после похорон.
– Для первого раза, считаю, достаточно, – уклончиво ответил я. – Должен тебе признаться, что таких странных похорон еще не видел. Ни жена, ни сын с невесткой практически не были у гроба и не сказали ничего хорошего о покойном. Просто не понимаю Ларису.
– Здесь и понимать нечего. Мы с тобой отстали от реальности и не знаем многих новостей из жизни наших знакомых. Дело в том, что Юрий успел развестись с Ларисой.
