«Не суди других, да не судим сам будешь».
Где-то спустя неделю, после нашего знакомства за столиком в столовой, мы вечером расположились на пустынном пляже. Наши жены плескались в теплой морской воде, а мы с Григорием неторопливо беседовали, потягивая теплое сухое вино на берегу. Неожиданно его прорвало, и я узнал историю его жизни.
Конечно, в шестидесятых годах, как, впрочем, и в другие годы, в Советском Союзе, как нас уверяли, секса не было, хотя дети продолжали рождаться. В то же время в Гришу стали влюбляться многие девочки школы, а не только его одноклассницы. Должен признать объективно, что и сейчас, в свои сорок с небольшим хвостиком он был довольно видным мужчиной, а поэтому считаю, что девочки его школы обладали вкусом. Кроме внешности, он имел ум и хорошо подвешенный язык, считаясь одним из лучших учеников.
В общем, был выпускной бал, вино…
Не знаю, был ли к тому времени у Григория сексуальный опыт и сколько он выпил за ту ночь, но к утру на белом платье его одноклассницы Анны, несмотря на застирывание, остались красные пятна, происхождение которых нетрудно было определить.
Не хочу плохо думать о девушке, но такие «ловушки» для мужиков я встречал в жизни не один раз.
Ее отец в то время тоже был номенклатурным работником. Нужно отдать ему должное, он не пугал Григория, ничем не угрожал, а говорил, как с равным, как мужчина с мужчиной, объясняя, что в происшедшем винит не только Григория, а обоих, не снимая вины с дочери, но и ждет решения проблемы, возлагая надежды на него и дочь, которые обязаны сделать правильные выводы. Отец сделал упор на то, что все произошло по обоюдному согласию, по любви, а значит, должно быть и продолжение. Он не потребовал от Зорина немедленного решения и дал время на размышления.
Гриша прекрасно понимал, что за его отказом последуют «оргвыводы». Приходилось выбирать между службой в армии и крушением всех честолюбивых планов и женитьбой на Анне, которая, в сущности, нравилась ему наравне с другими девочками.
Никто его не торопил. Он даже несколько раз звонил и говорил с Анной по телефону, словно ничего не произошло.
Развязка наступила неожиданно.
Спустя где-то две-три недели после той ночи, к ним домой заявилась Анна и со слезами на глазах рассказала при родителях Гриши о происшествии на выпускном вечере. Закончила она тем, что беременна и что родители выгнали ее из дома.
Конечно, для интеллигентных родителей-педагогов, сеявших в детских сердцах «доброе и вечное», такой проступок сына вызвал настоящий шок. Не было ни шума, ни скандала, ни обвинений, а просто Анну оставили в ту же ночь ночевать, определив ей место в комнате Гриши. Так было показано, что вопрос со свадьбой решен.
Анна, действительно, забеременела, но несколько позже, уже добившись своего, но на такую мелкую деталь никто не стал обращать внимания.
Григорий без труда поступил в РИСХМ. Естественно, учился он хорошо, но его больше продвигали сначала по комсомольской, а потом и по партийной линии.
Анна успевала все. Она закончила РИНХ, но уже после первого курса родила сына. Потом, наблюдая за успешной карьерой мужа, чтобы у него не появилось «глупых» мыслей, вместе с дипломом принесла и второго сына.
Вскоре молодую семью отделили, предоставив отдельную квартиру. Конечно, все это было не без помощи отца Анны.
Окончив институт, Григорий работал в райкоме комсомола, постепенно делал карьеру и вошел в обойму номенклатурных работников.
Вспоминая слова поэта Владимира Маяковского: «Мы говорим – партия, подразумеваем – Ленин, мы говорим – Ленин, подразумеваем – партия», Григорий довольно быстро понял, что говорить нужно одно, а подразумевать и делать можно другое.
К тому же он усвоил, что семья должна быть на первом плане. Всегда нужно быть примерным семьянином, но при этом не забывать, что молодые комсомолки «всегда готовы».
Но теперь он уже имел достаточный жизненный опыт, чтобы не наступать на одни и те же грабли второй раз.
О своей первой жене он рассказал мало, но ничего плохого. Анна Сергеевна была хорошей хозяйкой и отличной матерью, успевая при этом работать, делая, как и муж, карьеру. Возможно, она и догадывалась о похождениях мужа, но никогда не подавала вида. Сам же Григорий развлекался на стороне не только потому, что мужчины по природе своей полигамны, но и обстоятельства женитьбы оставили в его душе неизгладимый след. С тещей и тестем у него были хорошие отношения, а везде на официальных встречах он появлялся только с женой. В общем, как у многих, у него была «советская образцовая семья».
Так продолжалось до конца прошлого года, когда в одной из компаний, естественно, без жены, он и познакомился с выпускницей педагогического института Людмилой Медведевой. Сначала он рассчитывал, что это будет очередная временная связь. Григорий скромно умолчал о сексуальных достоинствах супруги, но отметил, что в отличие от других, Милочка не уставала слушать его, ловя каждое слово, и восхищаться им, и шептать слова любви, которых он, практически, не слышал в жизни.
Вот здесь и появился тот самый «бес в ребро», о котором так много говорят.
Постепенно Милочка стала ему просто необходимой, заменяя в его жизни собой всех. Он должен был ее видеть хоть на мгновенье, если не каждый, то хотя бы через день. К своему удивлению, Григорий понял, что влюблен, как мальчишка. Поэтому, когда весной Милочка попросила его найти гинеколога, чтобы сделать аборт, он решился на все, дабы не терять ни любимую, ни ребенка.
Сначала был короткий, но основательный разговор с Анной, которая сумела правильно оценить состояние мужа и дала согласие на тихий развод. Потом пришлось пройти через довольно значительные неприятности на работе, но Григорий сумел привести весомые доводы в свою защиту. В общем, отделался довольно легко – «строгачем».
В итоге, в августе они справили скромную свадьбу, зарегистрировав официально свои отношения, а сейчас это их свадебное путешествие и официальный медовый месяц.
На мой нескромный вопрос об исходе беременности Милочки, Григорий, тяжело вздохнув, пояснил, что, к сожалению, она неудачно упала и произошел выкидыш.
Внимательно слушая рассказ Григория, я невольно отметил одно совпадение, о котором предпочел умолчать. В обоих случаях толчком к бракосочетанию являлось сообщение о беременности, которое впоследствии оказывалось ложным.
Возможно, во мне говорила профессиональная подозрительность, но я не исключал варианта, что приехавшая из деревни Милочка, познавшая радости городской жизни не захотела возвращаться обратно, а предпочла остаться в городе. В этот момент в числе ее любовников оказался видный мужчина с весьма солидным положением, на которого она решила сделать ставку. Теперь жизнь за широкой спиной Зорина открывала для нее весьма радужные перспективы. Но также у меня не было фактов опровергнуть версию, что молодая девушка по-настоящему увлеклась Григорием, несмотря на разницу в годах.
Во всяком случае, наблюдая за ними в течение недели, я могу сказать, что Милочка относилась к своему мужу с глубоким уважением и любовью. Впрочем, это было не мое дело.
После окончания отдыха мы продолжили связь в Ростове. Мила и Зоя не упускали случая поболтать по телефону. Иногда мы вместе проводили выходные, не говоря уже о праздниках.
Вскоре мы были с Зоей на новоселье у Зориных.
Нельзя сказать, что в дружбе наших семей присутствовал элемент корысти с одной из сторон. Просто нам было хорошо проводить время вместе. Не знаю, как там на работе, но в жизни Гриша был компанейским мужиком и отличным собеседником. Пока наши жены говорили о своем, о женском, мы успевали сыграть в шахматы. Правда, когда появились талоны, Гриша не забывал о друзьях, отовариваясь в спецмагазинах.
Не знаю как, но с первых шагов перестройки Зорин не только смог правильно оценить обстановку, но и перспективу на много лет вперед. Мила стала частным предпринимателем. Скорее всего, номинально, потому что ни руководящих, ни организаторских способностей я у нее не заметил. Также под руководством Зорина она получила второе заочное образование. Несколько раз Зорин предлагал нам заняться бизнесом, но мы не могли решиться на такой шаг, уже определившись в жизни с профессией.
Август 1991 года изменил слишком многое. Распался великий Советский Союз, а его народы разбежались по своим квартирам, пытаясь сделать их изолированными.
Вместо плавного перехода страна пошла уже проторенным путем: «до основанья, а затем…». Но судя по всему, мало кто имел хотя бы смутное представление, что и как строить «затем». Пока старались избавиться от государственной собственности, передавая ее любым путем в частные руки. Но я еще раз успел убедиться в справедливости слов, что партия коммунистов была кузницей кадров.
Где-то через месяц с небольшим Григорий Зорин вновь был номенклатурным работником в руководстве города, создавая уже новое демократическое общество, как раньше помогал строить коммунизм.
