— Да какие угодно! Только не компьютерщики. Это у тебя шеф умный.
Денис принялся названивать дяде, но безрезультатно, сотовый не отвечал. «Поехал на площадь Восстания, — усмехнулся про себя Денис, — лично поприсутствовать, а телефон небось забыл в кабинете. Или специально не захватил, чтоб никто не доставал, и я в первую очередь».
Грязнов-старший через полчаса позвонил сам. По голосу было ясно, что все прошло успешно: нашли еще одну контору, накрыли с поличным.
— Компьютеров много? — поинтересовался первым делом Денис.
— Как на фирме «Ай-Би-Эм».
— А в автомате, из которого расстреляли Тарасенкова и компанию, патроны остались?
— Понятия не имею. А при чем здесь?.. Сейчас. — Было слышно, как он с кем-то переговаривается. — Да, остались. Рожок был не автоматный, а от ручного пулемета, на сорок патронов. Тридцать шесть израсходовано, соответственно, четыре осталось.
— А Милявский там есть, эксперт, такой худой, высокий, в очках, работал с Дудинцевым?
— Да знаю я, кто такой Милявский. Нет его, Дудинцев говорит, заболел.
— Пусть тогда Макс там немного покопается, пока все не увезли, лады?
— Исключительно гражданский долг, говоришь? — язвительно заметил Грязнов-старший.
Денис не поехал, отправил Макса одного: помогать ему копаться в компьютерах — смешно, а отвечать на вопросы дяди и Дудинцева, пока Макс не выяснит все наверняка, не хотелось.
Макс, разумеется, справился, и даже быстрей, чем обещал: не за два-три часа, а за десять минут.
— Я ничего не понимаю, — доложил он, — но электронка для «Биттлз» приходила сюда.
— Можешь объяснить суть без технических подробностей?
— В сети не бывает двух идентичных адресов. Но получается, что здесь и на сервере «Биттлз» они были одинаковыми
— Ничего не путаешь?
— Нет! Я уже сто раз проверил. И когда с Милявским ковырял «биттловский» винт, тоже все трижды перепроверил и записал. Я бы еще понял, если бы здешний почтовик был подключен после того, как «Биттлз» прикрыли. Но они работали одновременно, понимаешь? Но так они работать не могли, они бы перманентно глючили. Все ясно?
— Абсолютно.
Над водохранилищем стлался густой белый туман. Он медленно полз в сторону деревни, окружая залегших в траве омоновцев и справа, и слева низким, но плотным валом. Лунный свет делал его похожим на мерцающее ледяное поле. Денис обернулся и, глядя на эту медленно подползающую белую стену, нетерпеливо пробормотал:
— Еще полчаса, и мы собственной задницы разглядеть не сможем в этом молоке.
— Терпение, — отмахнулся Дудинцев. — Какой смысл штурмовать пустую дачу?
Высоко, над туманом, ночное небо было чистое, без единого облачка. Звезды лениво подмигивали то ли луне, то ли друг другу. А может, и Денису с Дудинцевым, прямо перед которыми, метрах в тридцати, смутно чернели очертания двухэтажного дома с остроконечной крышей. По обе стороны острого конька, как гигантские уши, в разные стороны торчали две спутниковые тарелки. Свет горел только в одном окне второго этажа.
Белая волокнистая пелена неуклонно двигалась к дому. Первые прозрачно-мохнатые клочья уже повисли над желтым, освещенным квадратом травы под окном. Стена сада, за которой залегли сыщики, практически растворилась в этой клубящейся мгле, над головой виднелись только верхушки деревьев.
— Командуй, — потребовал Денис. — Там он, нельзя больше ждать.
— Идут, — прошептал в ответ подполковник, первым заметивший выползавших из сада разведчиков.
— Он один, — шепотом доложил парень в камуфляже. — Футбол смотрит, пиво пьет.
Дудинцев достал рацию и скомандовал:
— Пошли!
Человек двадцать омоновцев одновременно перелетели через забор по всему периметру. И в этот момент в доме что-то надрывно взвизгнуло. Второй этаж, уже плывший над туманом как корабль-призрак, вдруг ощетинился стволами автоматов. Они, как по команде, одновременно открыли огонь трассерами во всех направлениях. Секунд пятнадцать, пока не опустели магазины, стоял жуткий грохот, усиленный метавшимся над водой эхом, а от трассирующих пуль стало светло как днем. Омоновцы вжались в землю ровно в полушаге от «того» света — пули ложились как раз у них за спиной. Автоматы были нацелены на нижнюю часть забора, и, замешкайся бойцы хоть на секунду, Дудинцев недосчитался бы половины приданного подразделения.
О внезапности теперь, конечно, не было и речи. Рассчитывать на то, что Милявский продолжает спокойно смотреть футбол после такой канонады, не приходилось, но Дудинцев скомандовал продолжать.
Да, охотились они здесь именно за Милявским. Денис, к своему стыду, понял все, только когда Макс объяснил нестыковки с электронным почтовым ящиком. Только у Милявского была возможность напичкать винчестер Мухи и Ратникова информацией, которой изначально там не было. Именно Милявский «подарил» Денису версию с Хайкиным — владельцем прослушивающей конторы, именно Милявский «нашел» у Мухи и Ратникова чертеж робота-киллера. Все сошлось.
Дудинцев, которого теперь Денис больше ни в чем не подозревал, выколотил из номинального начальника «второй конторы» на площади Восстания: да, именно Милявский был ее реальным хозяином. И совсем уж не вовремя (мог бы и на пару дней раньше) Демидыч, разглядывавший в лупу свои снимки, сделанные у «Русского бистро», в одном из посетителей тоже опознал Милявского — без очков, в совершенно нелепом наряде, вполоборота к камере, так что лицо без лупы и не разглядишь. Но это был он.
И опять же все сходилось: Милявский, пивший с ними тогда на площади Восстания, мог слышать, как Турецкий просил Дениса последить за Хайкиным. Наверняка именно тогда ему в голову пришла идея убить вице-спикера руками Дениса. И конечно же Милявский не мог знать о том, что Турецкий все перепутал и Демидыч «поведет» Христича. А значит, Милявский совершенно не опасался с Христичем встречаться.
…Четверо бойцов через выбитую дверь и окна первого этажа ворвались в дом. Остальные прикрывали снаружи, прижимаясь к стенам и реагируя на любой подозрительный шорох. Кончились у Милявского «терминаторы» или есть еще в запасе, никто, конечно, не знал.
— Первый докладывает, — захрипело в рации у Дудинцева. — Пусто.
— Пусть чердак и подвал проверят, — сказал Денис.
— Да знают они, не маленькие, — буркнул подполковник, но все-таки распорядился: — Первый — в подвал, Третий — чердак и крыша! — и уже Денису: — Думаешь, он подземный ход прорыл под водохранилищем?
— Тсс!
В совершенно звенящей после недавнего грохота тишине послышался мерный, монотонный гул. Пригнувшись за крыльцом, Денис напряженно вглядывался в мутно-серебристую кашу тумана, не представляя, какая хреновина появится оттуда на этот раз.
— Мать твою! — Дудинцев замер с открытым от удивления ртом.
Две широкие полоски дерна в метре от них разъехались. И прямо из земли всплыла натуральная летающая тарелка — круглая и низкая с бойницами вместо иллюминаторов и двумя мощными прожекторами по бокам. Повисев секунду неподвижно, это железное чудовище рвануло, ломая ворота, к воде. При этом оно еще лениво постреливало в разные стороны. На этот раз — одиночными.
— Ну, мудила! — Дудинцев поднял пистолет и высадил всю обойму вслед удаляющемуся агрегату.
Две секунды ушло на то, чтобы отдать распоряжения остававшимся в доме, еще десять — чтобы добежать до машин. Но когда, ориентируясь на свет прожекторов, они достигли берега, Денис увидел, что «НЛО» уже метров сто отмахало по воде. Милявский уверенно уходил, и ни на каких моторках или скутерах (которых к тому же и не было) им его не догнать.
Очевидно, бронемобиль двигался на воздушной подушке, и хоть и не развивал хорошей скорости, зато обладал абсолютной проходимостью.
Пока Денис соображал, что же теперь делать, Дудинцев уже все решил. Один из омоновцев, повинуясь его жесту, тщательно прицелился на свет и пальнул по удаляющемуся гаду из подствольного гранатомета.
Рвануло конкретно. Прожектора погасли, и послышались один за другим всплески от падающих в воду обломков.
Поскольку после такого салюта в деревне уже, естественно, никто не спал, мгновенно нашлись лодки, весла и даже водолазное снаряжение. Место взрыва четко обозначилось на воде плавающими кусками резины. Нырял Дудинцев сам. Если бы в бронемобиле никого не оказалось, если бы это оказался самоходный очередной робот-киллер, подполковник бы, наверное, растерзал первого попавшегося под руку на мелкие кусочки. Но Милявский был там, и Милявский был мертв.
— Тост! — Турецкий выглянул из окна своего кабинета на Большой Дмитровке. Внутренний двор Генпрокуратуры, по вечерам всегда ярко освещенный, сегодня был темным: меняли светильники. Почему впотьмах одному Богу известно. — Как в тундре, — заметил Турецкий. Вроде бы между прочим заметил, но чувствовался в его словах пафос первопроходца. — Так вот, тост.
