– У тебя, должно быть, железные нервы, ирландец.
– Я воспитывался на болоте, сэр, – отозвался Джимми.
– Расскажи все с самого начала. Я нервничаю и ничего не понимаю. А тут еще этот чертов Хью сидит как на иголках… Мне необходимо верить в успех. Хочу услышать план из уст автора, чтобы понять, что он осуществим.
– Это очень хороший план, – сказал я. – Но нам нужна определенная информация. Мы должны знать, что искать.
Лон грустно покачал головой.
– Завтра утром, часов в десять, – пустился в объяснения Джимми, – я приду в «Дал-Текс», одетый в свой лучший костюм, с напомаженными волосами и самой обаятельной ирландской улыбкой на лице. Я обследую по шесть офисов на пятом, шестом и седьмом этажах – по три, окна которых выходят на Элм-стрит, и по три, окна которых выходят на Хьюстон-стрит. Каждый из этих офисов обеспечивает нужный нам угол выстрела. В них сидят оптовики, продающие текстильные товары – дамское нижнее белье, мужские галантерейные изделия и тому подобное – техасским розничным торговцам. В каждом офисе я буду представляться и вручать секретарше свою визитку.
Он сунул руку в карман и достал стопку карточек, надпись на которых гласила:
Джеймс Далаханти О’Нил
«Джимми»
Представитель компании
«Премьер фэшнс», Бостон, Массачусетс, 02102
DA-9—3090
Телекс: 759615 Premiere
– Затем буду говорить, что руководство моей компании намеревается расширить деятельность до национальных масштабов и что мне хотелось бы обсудить перспективы сотрудничества с боссом. Во всех случаях ответ будет – нет, не сегодня. Причина – визит президента, и с двенадцати до двух офис будет закрыт, потому что мы все пойдем махать руками этому великому парню. «Черт возьми, – с улыбкой буду говорить я, – вот невезение! Я тысячу раз видел Кеннеди в Бостоне, даже сталкивался с ним в барах и ресторанах – и вот выбрал именно тот день для приезда в Даллас, где его никто не видел, когда он сам сюда пожаловал». Секретарши будут смеяться и выпроваживать меня из офиса. Разумеется, во время этого разговора я буду кое-что выяснять. Во-первых, будет ли офис закрываться в двенадцать. Во-вторых, насколько хорош угол из его окна, поскольку мы предполагаем, что наш идиот промахнется и мистеру Скотту придется действовать, когда лимузин будет ехать по Элм-стрит вниз по склону этого маленького холма. В-третьих, насколько велика численность служащих, на тот случай, если среди них окажутся республиканцы, недовольные тем, что президентом стал демократ, да еще и ирландец. В-четвертых, какого типа замок установлен на двери и легко ли его будет взломать при необходимости. В-пятых… а что в-пятых, скажете мне вы. Вот что мне необходимо знать.
– Окна, – сказал Лон. – Мы не можем определить с улицы, как они открываются. Нам нужно старомодное окно с механизмом скольжения, в котором стекло перемещается вверх и вниз, а не с фрамугой, открывающейся наружу, поскольку она не опускается достаточно низко, до уровня линии огня.
– Понятно, сэр, – произнес Джимми.
– Книги. Мне нужна опора для винтовки. Лучше всего подошла бы тяжелая, прочная доска, которую можно было бы положить на ручки кресла, но я не прошу об этом, поскольку понимаю, что ты не сможешь пронести ее в здание. Сгодятся несколько больших книг, которые можно положить на колени, а на них я поставлю локти. Это просьба, а не требование. В крайнем случае мы можем закрепить кресло неподвижно, и я выстрелю с руки. Мне это не составит особого труда, но с книгами было бы надежнее.
– Тогда книги будут, – сказал Джимми.
– И, наконец, ты говорил, пятый, шестой и седьмой этажи.
– Да.
– На мой взгляд, наиболее предпочтителен из них шестой. Мне нужен как можно меньший угол. Не из соображений стрельбы, а из соображений моего расположения в комнате. На седьмом этаже мне придется расположиться близко от окна, и, возможно, высунуть наружу дуло винтовки, чтобы добиться низкого угла. Это очень плохо, так как глушитель окажется за пределами помещения, и хлопок снаружи получится более звучным.
– Это все, Лон? – спросил я.
– Как будто.
– Очень хорошо, – сказал Джимми. – Теперь подведем итог. Расскажу, как все это представляю. Я нахожу самый подходящий офис, отвечающий всем, или почти всем, требованиям. Сообщаю вам по телефону его номер. Затем возвращаюсь в отель, надеваю на шею ленту, укладываю в карманы компоненты винтовки, набрасываю пальто, возвращаюсь к «Дал-Текс», пробираясь сквозь толпы людей, собравшихся поприветствовать молодого президента, незаметно проникаю в здание. Я должен оказаться там около 12.10. Никаких проблем не должно быть, хотя справа в вестибюле находится участок шерифа, но это все же общественное коммерческое здание, где постоянно входят и выходят люди, и потоки никак не контролируются. Я поднимаюсь на лифте на нужный этаж. К этому времени там уже должно быть почти безлюдно. Я вскрываю замок в двери офиса, вхожу внутрь, собираю винтовку, как мистер Скотт показал мне. Вы проникаете в здание около 12.20. К этому времени толпа уже будет с нетерпением ожидать появления Его Высочества. Мистер Мичум поднимает кресло мистера Скотта на три ступеньки, подвозит его к лифту, они поднимаются на нужный этаж, находят нужный офис и проходят в его открытую дверь около 12.25. Никакой спешки, мы все знаем, что должно произойти. Я расчищу место перед окном и оставлю там собранную и заряженную винтовку.
– Кстати, – сказал Лон, – патрон слишком длинный, и его нельзя зарядить через магазин. Тебе придется аккуратно ввернуть его край в затвор и затем протолкнуть вперед. Только один. Я тебе потом покажу, как это делается.
– Понял, сэр. После этого мистер Мичум устанавливает кресло мистера Скотта в положение для стрельбы, а я кладу ему на колени книги. Мы слышим рев толпы, когда автомобильный кортеж поворачивает с Мейн-стрит на Хьюстон-стрит и затем на Элм-стрит. Мистер Мичум открывает окно…
– Послушай, – перебил его я, – может, будет лучше, если ты сразу откроешь окно? Тогда никто на улице не заметит движение в окне и затем не увидит вспышку выстрела и струю газа из глушителя.
– Ничего страшного, – вмешался Лон. – И вспышка, и струя будут незначительными, и я сомневаюсь, что их можно будет заметить. Но лучше не рисковать.
– Пусть будет так, – согласился Джимми. – Как только дело будет сделано, окно закрывается.
– Может быть, не стоит это делать? – спросил Лон. – Кто-нибудь услышит хлопок, посмотрит в сторону здания и заметит движение.
– Хорошо, пускай окно пока остается открытым, – сказал Джимми. – Тогда я забираю винтовку и книги с колен мистера Скотта, мистер Мичум в течение двух минут вывозит его на улицу, задолго до того, как полиция опечатывает здание и начинает расследование. Уверен, что они сосредоточат внимание на нашем друге в соседнем здании, который наделает шума. Да и у кого могут вызвать подозрение человек в инвалидном кресле и его спутник? Вы идете в любом удобном для вас направлении, пока не выбираетесь из толпы. Потом, возможно, заходите в какой-нибудь ресторан, чтобы перекусить, и возвращаетесь в отель. Что касается меня, я разбираю винтовку, упаковываю ее части в карманы ленты, надеваю пальто, закрываю окно, забираю книги, закрываю замок двери офиса с помощью своих игрушек и через несколько минут после вас выскальзываю из здания.
– Мне только что пришло в голову еще кое-что, – сказал Лон. – В вестибюле и коридоре это не имеет значения, поскольку там все истоптано, но на линолеуме или паркете пола офиса наверняка будут видны следы колес моего кресла. Обитатели офиса придут на следующий день на работу, увидят эти таинственные следы, и у них могут возникнуть вопросы. Я не знаю, как работают следователи; может быть…
– Замечательно, – сказал я. – Следы – это просто замечательно. Джимми, постарайся найти офис, где был бы тринадцатилетний «Гленливет Голд». Не «Гленливет Ред», а «Гленливет Голд»[39]. Возможно, мне захочется выпить виски в процессе…
Мы рассмеялись, и я впервые почувствовал прилив оптимизма.
В то утро у меня совершенно не было аппетита. После бессонной ночи мне хотелось на свежий воздух. Около 8.00 я вышел из отеля и немного прогулялся по центру города. Дома вокруг по большей части выглядели безвкусными, безликими и довольно обветшалыми. До наступления эры небоскребов из стали и хрома в Далласе было еще далеко. Без пылающей красным неоновым светом летящей лошади на уровне пятнадцатого этажа здание «Магнолия Ойл Компани» выглядело убогим. Небо хмурилось, грозя дождем, но свежий воздух оказывал на меня самое благотворное влияние. Деревья стояли почти голыми, резкие порывы ветра гнали по улицам палую листву. В те времена каждый сам сгребал листья перед своим домом, собирал их в кучи у обочины и сжигал. В городе стоял запах гари, навевавший воспоминания детства, когда я еще не занимался покушениями на президентов.
